Картинка в волшебном фонаре

Сакатани остановил проезжавшее мимо такси.

— К повороту на шоссе Тиба — и побыстрее! — приказал он.

Через десять минут машина притормозила у ворот с большой вывеской "Транспортный отдел хлебозавода Ямасина". За воротами был гараж, перед которым стояло несколько грузовиков с косыми красными и желтыми полосами на бортах. Здесь же, по-видимому, производился ремонт — с одной из машин было снято колесо, около нее возился механик в покрытом масляными пятнами комбинезоне.

— Как пройти в контору? — обратился к нему Сакатани.

— Она там, позади гаража, — ответил тот, указывая направление гаечным ключом.

Гараж был солидный — машин на пятнадцать. Сакатани пошел вдоль ограды из оцинкованного железа, толкнул стеклянную дверь конторы и спросил Такэяму.

— Старший водитель сейчас будет, — ответил дежурный, вставая из-за стола.

Минут через пять появился Такэяма — плотный мужчина лет сорока с квадратным лицом. Доброжелательно улыбаясь, он пригласил Сакатани к себе.

— По какому делу? — спросил Такэяма.

— Скажите, здешние машины перевозят только продукцию хлебозавода Ямасина? — без предисловий начал Сакатани.

— Да, наш транспортный отдел развозит хлеб из его пекарни по всей префектуре Тиба.

— А ваше предприятие независимое?

— Нет, мы подчинены общему отделу хлебозавода Ямасина. Прежде наш транспортный отдел был рядом с пекарней, но три года тому назад по требованию властей переехал сюда. Нам заявили, что грязные автомашины не должны соседствовать с продовольственным предприятием — это нарушает правила санитарии.

— А в дни отдыха на хлебозаводе вы тоже не работаете?

— Мы работаем ежедневно, иначе бы местные булочные отказались с нами сотрудничать. Свежий хлеб ведь каждый день нужен покупателям.

— Значит, вы работали и в тот день, когда все служащие хлебозавода отправились на пикник?

— Конечно. У нас не бывает отдыха ни по воскресеньям, ни в праздничные дни.

— А откуда вы достаете хлеб, когда хлебозавод не работает?

— Мы загружаем хлеб накануне и до поздней ночи развозим по булочным. У нас скользящий график, и мы даем возможность водителям немного передохнуть по очереди в другие дни, но никто из них вместе с заводом на пикник не выезжал.

— А вы не назовете фамилии шоферов, взявших выходной четвертого числа?

— Погодите минутку. — Такэяма обернулся к женщине, сидевшей за столом у окна. — Достань-ка график выхода на работу.

Женщина вынула из ящика разлинованный лист толстой бумаги и положила перед Такэямой.

— В тот день отдыхали пятеро — Курусу, Ямасита, Мицуо, Кояма и Кимура, — взглянув на график, ответил он.

— В этих случаях их машины остаются в гараже?

— Как правило, остаются. Но иногда мы разрешаем воспользоваться машиной, если водитель решил провести свой день отдыха на море или где-нибудь за городом.

— А сколько работало машин четвертого числа?

— Десять. Не вышло на трассу пять машин — они должны были стоять в гараже.

Сакатани внимательно поглядел на Такэяму и задал главный вопрос, ради которого он сюда приехал.

— Нет ли среди перечисленных вами шоферов — Курусу, Ямасита, Мицуо, Кояма, Кимура — человека, который каким-то образом связан с фабрикой металлоизделий в Кавагути?

— Пожалуй, Мицуо, — ненадолго задумавшись, сказал Такэяма. — Я слышал, что его старший брат работает на фабрике в Кавагути.

Сакатани весь напрягся, словно охотничья собака, почуявшая дичь.

— А где он живет?

— В Коива, в районе Сисибонэ.

— В Сисибонэ?! — Сакатани не смог сдержать возгласа удивления.

"Сисибонэ находится у реки Эдогава, невдалеке от Северного Синодзаки, где нашли брошенный прицеп", — подумал он.

— Мицуо сегодня на работе? — спросил он.

— Нет, заболел дня три тому назад.

В тот же день вечером Сакатани, пригласив на всякий случай детективов Одзаки и Кавасиму, которые вместе с ним занимались расследованием убийства Тономуры, решил нанести неожиданный визит в жилище Мицуо.

Район Сисибонэ представлял собой заводскую окраину, где предприятия чередовались с небольшими полями и огородами. Запах морских водорослей здесь смешивался с запахами смазочных масел и разбросанных на полях удобрений. Трудно было поверить, что это часть огромного современного Токио. По улице небольшими группами шли возвращавшиеся домой рабочие, зябко кутаясь в замусоленные комбинезоны.

Сакатани оставил детективов снаружи, а сам прошел чуть дальше к дому Мицуо. Домик был небольшой, с плоской шиферной крышей.

Издалека донеслись звуки сирены. Вечерний туман стлался по земле, смешиваясь с дымом барачных печурок, на которых жарили рыбу.

Сакатани заранее выяснил, что Мицуо живет вместе с родителями и старшей сестрой. Старший брат снимал квартиру в Кавагути.

— Разрешите войти, — громко сказал он, открывая покосившуюся дверь. — Я хотел бы повидаться с Мицуо.

Сквозь старые дырявые сёдзи [18] он разглядел комнату, где семья сидела за столом, собираясь ужинать. В прихожей висела тусклая двадцатисвечовая лампочка.

— Я здесь, — послышался изнутри голос, кто-то поднялся из-за стола и раздвинул сёдзи.

Увидев незнакомого человека, Мицуо испугался, но сразу же овладел собой и ровным голосом спросил:

— Кто вы?

— Я знакомый известного вам Ходзё. Пришел по делу.

Мицуо молча разглядывал Сакатани при тусклом свете лампочки, потом, видимо решившись, сунул ноги в гэта и вышел наружу.

— Мне нужно кое о чем вас спросить в связи со случаем в Кавагути, — сказал Сакатани.

Мицуо следовал за ним вдоль канавы, не произнося ни слова.

"Должно быть, не подозревает, что я полицейский, думает, меня прислали для связи, иначе бы остался на пороге, а не последовал за мной. Скорее всего, слова "Кавагути" и "Ходзё" для него послужили чем-то вроде пароля, свидетельством, что я свой", — решил Сакатани.

Пройдя еще несколько шагов, он остановился и поглядел на Мицуо. Тот, ничего не подозревая, спокойно следовал за ним, сунув руки в карманы.

— Господин Мицуо, прошу вас чистосердечно признаться: вы знали о содержимом мешка из-под муки? Учтите, нам известно, что за рулем машины были вы, — выпалил Сакатани, буквально сверля его глазами. — Скажите правду — это облегчит вашу участь и поможет полиции.

— Полиции?! — простонал Мицуо, его лицо стало белее мела. — Я… Я ничего не знал!

Сакатани окликнул ожидавших его знака Одзаки и Ка-васиму. Потом, повернувшись к Мицуо, добавил:

— А вам придется проследовать вместе с нами в полицейское отделение.

Глава десятая

Мицуо, которого препроводили в полицейское отделение Итикава, допрашивал инспектор из группы розыска по делу об убийстве Тономуры. Категорически отрицая свое соучастие в убийстве, Мицуо заявил, что никакого трупа в мешке на машине не отвозил.

При допросе он никакого страха не проявлял, на вопросы отвечал спокойно и четко.

— Третьего числа мне неожиданно позвонил брат и попросил приехать к нему в Камэидо на следующий день к вечеру сыграть в маджан [19], поскольку четвертого партнера вызвали по срочному делу и у них срывается игра.

— Он предложил сыграть в маджан?

— Да. Я, как и брат, большой любитель этой игры в кости. Правда, вместе с ним мне до сих пор играть в маджан не доводилось, но раз он попросил, я немедленно согласился, тем более что на четвертое мне дали выходной.

— И вы поехали на грузовике?

— Да, брат сказал, чтобы я приехал на машине, поэтому я спросил разрешения у господина Такэямы и получил его согласие.

— А кто собрался на квартире брата в Камэидо?

— Кобаяси, Кита ну и брат. Они меня ждали.

— А где вы оставили машину?

— Как всегда, около бетонной стены рядом с домом, невдалеке от канала.