Сон в руку

- Господи, да неужели нельзя перенести этот разговор на неделю? Элиза встала и начала нервно прохаживаться.

- "На неделю"? - тоненько передразнила гостья. - А почему не на месяц? Или на год? Это ведь ты платишь два процента в месяц с миллиона! Это ведь к тебе приходят каждую неделю с протянутой рукой: "Дай денег, дай!" И попробуй не дай! Ты, моя голуба, не понимаешь, с чем шутишь...

- Все я понимаю. Но для того чтобы подписать договор, я сначала должна получить еще один сертификат. Неужели это не понятно?

- Мне все понятно. - Римма присела и снизила тон. - Но и ты меня постарайся правильно понять. Я не могу вернуться в Москву с пустыми руками. Мне нужен договор и все бумаги, чтобы начать оформлять документы. Если я вернусь просто так, меня не поймут.

- Всего одна неделя.

Римма Георгиевна снова взорвалась:

- Ты думаешь, мне заняться нечем, как только сидеть и ждать? Нужна тебе бумага, так дай денег кому следует...

- Это у вас в России можно за взятку все решить, - с плохо скрываемой неприязнью произнесла миссис Харрис.

Гостья разразилась гомерическим хохотом:

- Эх, мать твою, а Америка типа кристально честная страна. Да чтоб ты знала - здесь берут и ртом, и попой, только давай. - Видя, что хозяйка сдаваться не собирается, Римма встала: - В общем, слушай сюда: даю сроку до вторника. В среду я возвращаюсь: и упаси тебя Господь не подготовить договор к этому времени. Я тебя вместе с твоим гребаным заводом с землей сровняю. Поняла?

Элиза коротко кивнула.

- Вот и хорошо. Умница, девочка. - Римма подошла и чмокнула хозяйку в макушку. - Хрен ли нам ругаться? Не чужие ведь...

2

Миссис Харрис на негнущихся ногах добралась до деревянного резного бара. Не глядя, выбрала первую попавшуюся бутылку и налила себе полный стакан.

Нет, она оставит все, как было. Кержич обыкновенный сумасшедший, и ей надо просто обратиться в полицию... Хотя так не хочется скандала. Может, еще удастся его уговорить?

Дрожащей рукой Элиза набрала знакомый номер.

- Алло? Мистер Кержич? Хорошо, что я застала вас... - Она не знала, как начать. - Я хотела попросить вас больше никогда не появляться в моем доме. Если вы придете, я вызову полицию.

Кержич молчал.

- Алло, вы слышите меня?

- Да, миссис Харрис, я прекрасно вас слышу.

- Значит, вы не придете? - совсем по-детски спросила она.

- Вас кто-то напугал?

- Да. Вы меня напугали.

- Понятно. А я думал, что дело в той женщине. Ну, той русской, которая к вам приходила.

Элиза чуть не плакала:

- И в ней тоже. Я очень боюсь ее. Прошу вас, Эвжен, оставьте меня в покое, я больше так не могу.

Голос собеседника прозвучал мягко и успокаивающе:

- Элиза, дорогая, я избавлю вас от забот. Доверьте это дело мне.

Миссис Харрис повесила трубку и разрыдалась.

Глава 17

1

Едва зазвонил будильник, Даша вскочила с кровати, схватила телефон и помчалась в ванную. За три секунды она умылась, вычистила зубы, но кран с водой оставила пущенным: пусть Полетаев думает, что она принимает ванну. Набрав домашний номер Римера, Даша накрыла голову полотенцем - для лучшей звукоизоляции. Трубку сняли почти сразу:

- Да! - Голос Римера узнавался с трудом. - Что?!

- Доброе утро, Николай, - медленно начала Даша, пытаясь понять, что же могло так взволновать человека в семь часов утра. Не ее же звонок, в самом деле. - Я вас разбудила?

Вместо ответа послышались глухие всхлипывания.

- Николай! Вы меня слышите? - Молодая женщина забеспокоилась не на шутку. - Что у вас происходит? Мне приехать?

- Римма... - продолжал всхлипывать тот, - моя маленькая Римма...

- Что с ней? С вашей супругой что-то случилось?

- Она... Ее убили!

Послышались гудки отбоя.

- Убили... - Даша медленно стащила полотенце с головы и зажала им рот.

- Так, - раздался сбоку голос. - Кого убили на этот раз?

Даша взвизгнула и подпрыгнула. Полетаев на лету подхватил выпавшую из ее рук трубку.

- Не порть имущество. Кому ты звонила? Кто умер?

Прижав руку к сердцу, Даша пыталась успокоиться.

- Ты долго будешь меня пугать? Что ты делаешь в моей ванной?

- Я в своей ванной. Это во-первых. А во-вторых, хозяину всегда интересно узнать, зачем это мои гости встают в семь утра и, зажав телефон в зубах, бегут в ванную комнату.

- Так ты следил за мной? - выгадывая время, Даша старательно складывала полотенце. - Над моей постелью, часом, камеры не висят?

- А надо? - без тени улыбки спросил подполковник и попытался ее обнять. - Ты только скажи, ребята мигом смонтируют.

- Извращенец! - вырвавшись из стальных объятий эфэсбэшника, Даша устремилась на кухню.

Бестолково переставляя с места на место чашки, тарелки и прочие столовые приборы, она никак не могла успокоиться. Полетаев, прислонившись плечом к косяку двери, молча наблюдал.

- Итак?.. - голосом, не сулящим ничего хорошего, спросил он.

- Никак! - отрезала Даша, пересчитывая кусочки сахара в сахарнице.

- Рассказать ничего не хочешь?

- Нет, не хочу. - И после небольшой паузы добавила: - Я уже пыталась тебе все рассказать. Вчера. Ты меня куда послал?

- К твоим клиентам.

- Вот я к ним и пошла.

- А сегодня утром кого-то из них уже убили?

Даша молчала.

- Ну скажи хоть - за что?

- Да не знаю я! Не знаю! Честное слово! - Губы ее задрожали. - Мне удалось получить кассету... но понадобился кое-какой комментарий... А она находилась в Калифорнии или на Флориде... короче, где-то в Америке. Она там какими-то травами торгует. А они воняют, как гашиш... - Закрыв лицо ладонями, Даша расплакалась.

Подполковник склонил голову набок, взгляд стал жестким и беспощадным, как у гончего пса при виде раненого кролика.

- Фамилия?

- Чья?

- Той, которую убили.

- Ример. Римма Ример.

Полетаев передернул плечами:

- Бр-р! Римма Ример. Прям как заноза в носу... Ладно, посиди здесь секунду, не двигайся. Я сейчас вернусь.

Двигаться не хотелось вовсе. Июньское веселье окончательно сменило какое-то мокрое безобразие за окном, и на душе скребли кошки. Даша сидела и размышляла - есть ли сейчас на всем белом свете человек в более скверном расположении духа, чем она.

Приход Полетаева был наглядным свидетельством того, что есть. Подполковник вошел, запахнул полы своего барского стеганого халата и сел. Даша моментально поняла: все, что было до этого, полная ерунда по сравнению с тем, что произойдет сейчас.