Язык небес

— Ваша мать, кажется, выбирает одну из вас?

— Я так не считаю. — Ответ Кристл звучал жестко и бескомпромиссно.

— Она отправила вас ко мне.

— Верно, но чуть раньше она помогла и Доротее.

Поезд наконец остановился.

— Не хотите мне это объяснить?

— Она отдала Доротее книгу из гробницы Карла Великого.

Доротея закончила осмотр коробок, привезенных Вилкерсоном из Фюссена. Книжный торговец хорошо поработал. Многие записи Аненербе были вывезены союзниками после войны, поэтому она была удивлена, что удалось найти так много. Но даже после непрерывного чтения в течение уже нескольких часов деятельность этой организации все еще оставалась загадкой. Историю Аненербе начали изучать по-настоящему тщательно только в последние годы. Были даже опубликованы несколько книг, но все они повествовали о бесперспективности и надуманности целей, что привело к полному провалу.

А содержимое этих коробок говорило об успехе.

Были экспедиции в Швецию, где нацисты обнаружили петроглифы, и на Ближний Восток — там они намеревались найти подтверждение теории, что внутренние конфликты за власть в Римской империи были не чем иным, как конфликтами между скандинавами и евреями. Сам Геринг финансировал это путешествие. В Дамаске сирийцы приветствовали их как союзников в борьбе с возросшим еврейским влиянием. В Иране сотрудники Аненербе посетили археологические раскопки и изумились, найдя возможную связь находок с арийцами. В Финляндии они изучали древние языческие песнопения. Бавария принесла им наскальную живопись и данные о кроманьонцах, последних исследователи Аненербе причислили к арийцам. Еще больше наскальной живописи было обнаружено во Франции, где, как заметил один из ученых, «Гиммлер и другие многие нацисты мечтали постоять в темных объятиях предков».

Меж тем истинным очарованием стала для них Азия.

В Аненербе полагали, что ранние арийцы завоевали большую часть Китая и Японии и что сам Будда был арийским отпрыском. Главная экспедиция в Тибет принесла, вместе с экзотическими животными и образцами растений, тысячи фотографий, расчеты черепов и замеры тел. Все это было собрано в надежде подтвердить их арийское происхождение. Поездки в Боливию, Украину, Исландию и на Канарские острова так никогда и не были совершены, хотя были разработаны детальные планы для каждого путешествия.

Записи показали, как возрастала роль Аненербе в течение войны. Как только Гиммлер объявил об освоении завоеванного Крыма, Аненербе было поручено воспроизвести там германские леса и культивировать новые зерновые культуры. Также Аненербе контролировало перемещение этнических немцев в Германию, в то время как шла депортация тысяч украинцев.

Но с возрастанием количества ученых и научных разработок потребовалось больше денег.

Именно поэтому был основан фонд для получения пожертвований. В числе вкладчиков значились «Дойче Банк», «БМВ» и «Даймлер-Бенц» (власть неоднократно благодарила эти фирмы в официальной прессе). Гиммлер всегда интересовался всякими нововведениями, и как только он узнал о светоотражателях для велосипедов, запатентованных немецким слесарем, тут же было организовано совместное предприятие, а затем обеспечено прохождение закона, обязывающего оснащать все велосипедные педали светоотражателями. Это позволило зарабатывать ежегодно десятки тысяч рейхсмарок для Аненербе.

Много усилий тратилось на придание нужной формы многообещающим идеям.

Но если оставить за скобками смехотворные поиски арийцев и участие в организованных убийствах, Херманн Оберхаузер действительно наткнулся на сокровище.

Доротея посмотрела на древнюю книгу, лежавшую на столе. Неужели она действительно из гробницы Карла Великого? О ней не упоминалось ни в одном из источников. Хотя, если верить словам матери, книга была обнаружена в 1935 году в архивах Веймарской республики вместе с запиской неизвестного лица, свидетельствующей об обнаружении этой реликвии в гробнице Ахена 19 мая 1000 года императором Оттоном III. Как ей удалось сохраниться до XX века, оставалось загадкой. Что значила эта книга и почему была так важна? Ее сестра Кристл полагала, что ответ лежит в области мистики и религии.

И Рэмси не смог развеять ее страхи своим загадочным ответом: «Вы себе даже не представляете».

Но это не могло быть ответом.

Или могло?

Малоун и Кристл сошли на железнодорожной станции. Влажный холодный воздух напомнил ему о зиме в Новой Англии. У края тротуара выстроилась вереница такси.

— Мама хочет, — сказала Кристл, — чтобы преуспела я.

Коттон все еще не мог понять, кого она пытается убедить: себя или его.

— Ваша мать манипулирует вами обеими.

Она обернулась к нему:

— Мистер Малоун…

— Меня зовут Коттон.

Кристл сдержала раздражение:

— Вы уже говорили мне это прошлой ночью. Может, расскажете, как вы получили столь странное имя?

— Эту историю я расскажу позже. Вы были готовы отругать меня перед тем, как я вывел вас из равновесия.

Кристл расслабилась и улыбнулась:

— О, с вами трудно; пожалуй, даже труднее, чем с моей сестрой.

— Судя по тому, что сказала ваша мать, Доротея тоже так думает. Но я решил воспринимать это как комплимент… — Грея руки, он осмотрелся. — Нам нужно сделать остановку. Теплый свитер и ботинки на толстой подошве были бы очень кстати. Это не сухой баварский воздух. Вы как? Замерзли?

— Я выросла в этом климате.

— А я — нет. В Джорджии, где я родился и провел юность, тепло и влажно девять месяцев в году. — Малоун продолжал осматриваться с отсутствующим видом, изображая, что очень мерзнет. — Мне еще понадобится смена одежды. Я не собирался в длительное путешествие.

— Здесь, возле церкви, есть магазины.

— Полагаю, что в какой-то момент вы расскажете мне о своей матери и о том, зачем мы здесь?

Кристл подозвала такси, остановившееся неподалеку, открыла дверь и забралась внутрь салона. Малоун последовал за ней, и она сказала водителю адрес, прибавив: «Я объясню».

Как только они отъехали от вокзала, Коттон посмотрел в зеркало заднего вида. Тот же самый мужчина, которого он приметил еще тремя часами ранее, на вокзале в Гармише — высокий, с тонким, будто вырезанным лицом, испещренным глубокими морщинами, — и он тоже сел в такси. У него не было с собой багажа, и казалось, что он был сосредоточен только на одном.

Преследование.

Доротея сильно рисковала при покупке архива Аненербе. Она пошла на риск, встретившись с Коттоном Малоуном, но доказала самой себе, что от него будет мало толку. Доротея все еще не была уверена, кратчайшую ли дорогу к цели она выбрала. Одно было ясно: она никак не могла подвергнуть семью остракизму. Время от времени какой-нибудь историк обращался в Рейхсхоффен, желая изучить бумаги ее семьи или поговорить об Аненербе. Такие запросы всегда отклонялись, и тому была причина. Прошлое должно оставаться в прошлом.

Доротея посмотрела на спящего Стерлинга Вилкерсона.

Они ехали на север всю прошлую ночь и сняли комнату в Мюнхене. Ее мать узнает о разрушении охотничьего домика прежде, чем закончится этот день. Труп в аббатстве, скорее всего, уже нашли. Либо монахи, либо Хенн должны разобраться и с этой проблемой. Скорее всего, то будет Ульрих.

Доротея понимала, что если мать помогла ей, отдав книгу из гробницы Карла Великого, то она, несомненно, подарила что-то и Кристл. Именно ее мать настаивала на том, чтобы Доротея поговорила с Коттоном Малоуном. Вот почему они с Вилкерсоном использовали ту женщину и привели его в аббатство. Изабель мало беспокоилась о Вилкерсоне. «Еще один слабак, — резюмировала она. — Но, дитя мое, у нас нет времени на слабость». Правда, ее матери 80 лет, а Доротея в расцвете сил. Привлекательные мужчины, ищущие приключений, хороши во многих вещах. Как прошлой ночью.

Она шагнула к кровати и разбудила его. Вилкерсон проснулся и улыбнулся.