Бросок на выстрел

– Что за черт! – услышал я незнакомый голос, после чего дверь в офис распахнулась. – Почему эта дверь открыта?

– Должна быть закрыта, – это сказал уже Геннадий Викторович.

– Ну, я что, по-твоему, не могу различить, закрыта дверь или открыта? – раздраженно произнес первый голос и добавил в приказном тоне: – Проверь-ка остальные двери.

– Хорошо, Станислав Николаевич, – ответил Ионенко. Затем Дунаев вошел в комнату и включил свет. За ним в офис вошел и Олег Дмитриевич. Что ж, мне пора на сцену…

Я крутнулся на своем кресле руководителя и предстал перед двумя руководителями риелторской компании во всей красе.

– Рад приветствовать вас, господа, в моей… простите, в принадлежащей вам скромной обители, – сахарно произнес я и радушно улыбнулся. – Проходите, товарищи капиталисты. Чувствуйте себя как дома…

– Ты кто? – спросил Колупаев, в то время как Станислав Николаевич оглядывался по сторонам, выискивая, наверное, еще кого-то.

– А вы, наверное, Ивана Ивановича ждете? – еще шире улыбнулся я. – Так он не придет. Заболел он, знаете ли. Инфлюэнца…

– Все двери закрыты, Станислав Николаевич, – услышал я сначала голос Ионенко, а потом увидел и его, запыхавшегося и входящего в офис. Какое-то время он хлопал глазами, а потом спросил меня: – Это вы?!

– Я, – ответил я. – Здравствуйте, Геннадий Викторович. Как поживаете? Как чувствует себя незабвенная Фаина Витальевна?

– Какая еще Фаина Витальевна? – недоумевающе произнес Ионенко.

– Ну, та, что Ливербрук? Или все же ее фамилия Авербах, как я поначалу и предполагал?

Ионенко сморгнул.

– Ты что, знаешь его? – обратился к нему Дунаев.

– Да, это журналист… э‑э‑э…

– Телерепортер, прошу заметить, – поправил я Геннадия Викторовича, оборвав его блеяние. – И зовут меня Аристарх Русаков. Друзья же зовут меня просто Старый. Но вам, господа преступники, так звать меня нельзя, поскольку вы мне не друзья, а скорее, наоборот – враги! Кстати, господа, – сделал я вид, что вспомнил нечто важное, – вы принесли деньги? По пятьдесят тысяч евро каждый? – Я глядел на постные лица руководителей риелторской компании «Бечет» и испытывал большое удовольствие. – Чего же вы глазками-то моргаете? Неужто подзабыли? Ну, те самые, что вы должны были отдать Ивану Ивановичу Иванову за его молчание в том, что вы зверски убили, то есть забили до смерти водителя господина Ионенко Василия Левакова, отвезя его потом в мешке на Лесопильщиков пустырь и сбросив в овраг близ Сокольнического мелькомбината? Конечно, принесли, – ответил я за них, не дожидаясь ответа (которого, скорее всего, я бы так и не дождался). – Да, позвольте еще одно замечание, господа убийцы: ваш киллер, которого вы, Станислав Николаевич, наняли для того, чтобы убить Ивана Ивановича на выходе из этого особняка, сейчас, надо полагать, уже дает против вас показания в Главном следственном управлении. Дело обещает быть громким. Это я вам гарантирую!

– Это ты звонил, представившись Иваном Ивановичем Ивановым? – догадался Дунаев.

– Ага, я‑а, – довольно протянул я. – Неплохо было придумано, верно? А вы, глупые, клюнули…

– Неплохо, – согласился Дунаев, стараясь хоть как-то контролировать ситуацию. – Ну и чего ты хочешь? Денег? – в упор посмотрел он на меня.

– Ну, денег я, конечно, хочу, это входит в перечень моих желаний, – признался я. – Но не от вас, господа преступники. Тем более что за вами не только убийство Василия Левакова…

Я сделал паузу, оглядывая троицу.

Дунаев что-то лихорадочно соображал, Колупаев был явно растерян, а Ионенко дрожал как осиновый лист (здорово, конечно, сказано, жаль, что не я это придумал).

– Да, я знаю, что вы трое непреднамеренно убили в охотхозяйстве «Ильичевское» под Малоярославцем охотника Вострикова, а потом, уже намеренно, закопали его близ сосенки с дуплом, чтобы скрыть свое преступление. Знаю также, что вы заказали убийство Наташи Челноковой, вашей сотрудницы, подстроенное под несчастный случай. Так что три трупа за вами, господа руководители компании «Бечет»…

– Миллион долларов, – коротко произнес Дунаев.

– Не-а, – мотнул я головой.

– Два.

– Спасибо, нет, – ответил я.

– Три, – медленно проговорил Станислав Николаевич, и я видел, что ответ мой он уже знает.

– Хочу поблагодарить вас, господа, что все вы здесь сегодня собрались. – Последние несколько слов я почти пропел. – Да, кстати, – повернулся я всем телом к Колупаеву. – Вы, Олег Дмитриевич, можете идти. И спасибо за помощь…

– Ты?! – зыркнул на Колупаева Дунаев.

– Нет, – растерянно ответил Олег Дмитриевич. И посмотрел на меня, меняясь в лице. – Нет! – повторил он и перевел взгляд на Дунаева: – Ты что, не видишь, что он нас разводит?

– Виноват, господа преступники, – развел я руками. – И правда, я вас сегодня только и делаю, что развожу… На самом деле может идти господин Ионенко. Большое спасибо за звонок, Геннадий Викторович. Без вас у меня ничего бы не получилось…

Наступила тишина. Троица буквально была сбита с толку. Пора было заканчивать свое представление и передавать инициативу в руки ребят из Главного следственного управления. А тем временем Ионенко неловко, бочком, стал продвигаться к выходу.

– Сука! – рванувшись к нему, прошипел Дунаев.

– Простите, Геннадий Викторович, вы куда? – поинтересовался я.

– Но вы же меня отпустили, – промолвил Ионенко, пятясь от надвигающегося на него Дунаева.

– Это я так пошутил, – сказал я. – Не смог себе отказать, виноват… На самом деле у меня нет права ни отпускать вас, ни арестовывать. А вот у господина майора такое право есть. Господин майор, я закончил. Арестуйте, пожалуйста, этих клоунов…

Коробов с ребятами вышли из своих укрытий. Дунаев взвыл, выбежал из офиса и метнулся к выходу. Но едва он открыл входную дверь особняка, как двое крепких ребят перехватили его и скрутили руки за спиной.

– Ишь, какой прыткий, – сказал один из крепышей и, для профилактики, весьма ощутимо сунул Дунаеву кулаком под дых, чтобы впредь не рыпался. Пусть постоит так в глубоком поклоне, похавает ртом воздух, авось поумнеет.

– Без театрального представления ты, конечно, никак не можешь, – сделал мне выговор Коробов, когда вся троица была повязана и приготовлена к транспортировке туда, куда следует. – А если бы у кого-нибудь из них было при себе оружие? У того же Дунаева, к примеру. Рассвирепев, он вполне мог выстрелить в тебя.

– Ну, это если у него имелся бы пистолет, – парировал я Володькин выпад. – Да и зачем им оружие, раз они наняли киллера, который бы все сделал за них?

– Раз на раз не приходится, дружок, – резонно заметил Володька, с чем я вынужден был согласиться и сказать, что больше я так не буду. Володька на это только хмыкнул и ничего не ответил.

Я попрощался с ребятами и Коробовым, и они уехали. Володька предлагал меня подвезти, но я отказался. Что я, маленький? Сам, что ли, не доберусь?

Я неторопливо пошел в сторону метро и через минуту поймал себя на том, что иду и пою. Что-то вроде старой песенки, которую пела некогда неподражаемая Эдита Пьеха:

Правда, слова были другими, только что придуманными. И мотив был иной, тоже на ходу придуманный. Но это совсем неважно – для сегодняшнего настроения самое то, что нужно.

А еще я поймал себя на том, что на душе легко и спокойно, как это часто бывает от хорошо проделанной работы. Причем сделанной настолько успешно, что никто иной лучше ее не сделает. Я не хвалюсь. Я только констатирую. Правда, я так и не выяснил, кто мне тогда позвонил и сообщил о трупе на Лесопильщиковом пустыре. Похоже, этот Иван Иванович Иванов так и останется для меня загадкой. Но это уже неважно!

Впрочем, таких загадок у меня в жизни имелось уже предостаточно.