Белое сияние

Он быстро нагнулся, что-то отстегнул, потом подбежал к ней. Широкоскулое лицо выражало обеспокоенность.

— Я слышал выстрелы, — тяжело выдохнул он. — Как вы? Я видел гризли. У меня тут есть бинокль, а сам я был вон там, — он махнул рукой в другую сторону долины, — обучал своих собак. Я тут же помчался сюда, но по дороге застрял. Нас задержал лось. Вы не представляете, как мои собаки любят гонять лосей, — насилу с ними справился.

Пожалуй, Эбби никогда в жизни никому не была так рада, как этому человеку. Она была готова обнять его и расцеловать.

— Меня зовут Уолтер, — добавил он.

Его лицо напоминало сухой фиговый лист. Глубокие морщины как будто были выжжены на нем холодом, ветром и солнцем. Он был эскимос, как и Большой Джо, с миндалевидными глазами и черными как смоль волосами. Во всем остальном он, так же как она, был похож на человека с запада: на нем была длинная меховая куртка и обитые овечьей шкурой высокие ботинки.

— Уолтер, вы мой спаситель! — воскликнула она. — Я думала, мне придется идти пешком всю ночь.

— А где ваш снегоход?

— Сломался.

Она рассказала ему о своих злоключениях — о похищении, плене, нападении гризли и побеге.

Уолтер раскрыл от изумления рот, обнажив кучу гнилых зубов и две дырки впереди.

— Вы — та самая женщина, которую похитили недалеко от Лейкс-Эдж?

— Да.

— Ах, как же мне повезло! — Его лицо засветилось от радости. — Друзья не поверят моей удаче! Вас все кругом ищут. По телевизору, по радио, в газетах — везде только о вас и говорят. Прямо с ума сойти! — Уолтер гордо вскинул голову. — А я буду тем самым героем, который вас спас.

22

Он развернул упряжку. При столь узкой лыжне сделать это было довольно трудно: пришлось отвязывать собак, вручную поднимать и поворачивать сани. Он посадил Эбби перед собой и укутал ей ноги оленьей шкурой мехом внутрь.

— Так лучше греет, — деловито сказал он, а потом нахлобучил ей на голову огромную меховую шапку с ушами размером с крышку большой кастрюли. — Не даст замерзнуть.

Упряжка тронулась вниз по склону горы.

— Если мы срежем круг, то через пару часов доберемся и позвоним в полицию, — сказал он.

Уолтер рассказал, что его деревня называется Воронья Бухта, что он единственный из коренных жителей, у кого осталась собачья упряжка.

— Все остальные перешли на снегоходы. Как только появились эти машины, лыжня исчезла. С отцом чуть удар не случился, когда он увидел, как резко меняется уклад нашей жизни.

Собаки ускорили бег. Лапы мерно стучали по плотной лыжне. В отличие от пластиковых санок, в которых ее везли похитители, эти были деревянные и вызывали доверие своей прочностью и основательностью. Езда невероятно успокаивала. От собачьих морд поднимались облачка пара и растворялись у них над головой. Это были очень сильные собаки с густой длинной шерстью, как у Моука. По тому, как дружно они махали хвостами, можно было судить, что и сами они получают от работы немалое удовольствие.

— От снегоходов толк невелик, — продолжал Уолтер, — особенно если всерьез осваивать тундру. Они весят чуть ли не тонну, среди ущелий, оврагов и заливов управлять ими невозможно. Если температура опускается ниже тридцати, мотор начинает барахлить. А по слабому льду… Лучше и не вспоминать. Попробуйте-ка вытащить его из снега, если он там застрял.

Они доехали до долины, упряжка резко свернула влево, и след полозьев от снегохода похитителей остался позади. Упряжка набирала скорость. Высоко в небе над елями и бесконечными вершинами гор холодно мерцали звезды. Вскоре они подъехали к широкой замерзшей реке.

— Здесь мы срежем, — объявил Уолтер. — Если объезжать, то будем ехать всю ночь.

Она забеспокоилась, выдержит ли лед такой груз.

Уолтер рассмеялся:

— Я еще под стол пешком ходил, а уже мог различать лед по цвету. Но лучшие проводники — собаки. Они лапами чувствуют смену влажности и сами выбирают путь. Снегоход этого делать не может.

Пока они подпрыгивали на гребнях замерзшей воды, он рассказывал, как отличить тонкий лед, как нужно обходить темные гладкие пятна и держаться белых неровных участков, которые способны выдержать грузовик в шесть-семь тонн.

— Узкие прогалины между ними могут треснуть даже под ногами человека, — закончил он инструктаж.

Река осталась позади, и собаки, едва касаясь лапами земли, помчались к Вороньей Бухте. Она засмотрелась на грациозные движения их мускулистых тел.

Первым признаком того, что они подъезжают к населенному пункту, была покрытая гравием взлетно-посадочная полоса с возвышающимися по обе стороны огромными сугробами. Начал ложиться туман, бледным покрывалом скрывая от глаз звезды и вершины гор. Они ехали по главной улице деревни. К упряжке пристраивались бродячие собаки, приветствуя собратьев радостным лаем. Собаки в упряжке залаяли в ответ, сани запрыгали из стороны в сторону, колокольчики зазвенели весело и нестройно. В нескольких домах открылись двери, выпуская на снег желтый гостеприимный свет.

В конце улицы Уолтер скомандовал собакам остановиться. Они встали у такого же, как у всех других, бревенчатого домика, возле которого на западной стороне располагались среди елей десять собачьих будок. Четыре хаски рвали цепь, пронзительно повизгивая, скуля и подвывая. Упряжка радостно к ним присоединилась — у Эбби даже уши заложило от поднявшейся какофонии.

На передней стене дома Эбби заметила спутниковую тарелку. Она посмотрела вперед — точно такие же тарелки висели почти на всех домах. Это означало, что у всех было электричество, а поскольку вдоль улицы тянулись телеграфные столбы, телефоны тоже наверняка имелись.

— Идите в дом, — сказал Уолтер и легко, как пушинку, вытащил ее из саней. — Грейтесь.

Скомандовав собакам стоять на месте, он впустил ее в дом. В нос тут же ударила жуткая вонь — смесь затхлой одежды, немытых тел, тушеного мяса, мочи и, как ей показалось, тухлятины, которой пахнет в мясной лавке. Она заметила на стене шкуру недавно убитого лося, с которой все еще капала кровь, и огромную мясную тушу на полу.

Уолтер познакомил ее с женой Кэти и с детьми — их у него было пятеро. Ребятишки смотрели на нее во все глаза, как на марсианку. Помещение казалось слишком крохотным для такой семьи, она огляделась и поняла, что дети, очевидно, спят в одной кровати, вторая кровать, видимо, принадлежит родителям. В углу стояло ведро для естественной надобности и светился телеэкран. По телевизору показывали какую-то игру.

Кухни не было вовсе. В печи весело потрескивали дрова. На печи в кастрюле варилось мясо, рядом на лавке стояла емкость с водой. На секунду она растерялась: здесь нет ни холодильника, ни водопровода, ни нормального туалета, даже уборной на улице — зато есть спутниковое телевидение.

— Кэти, эту девушку зовут Эбби. Она голодна. — Уолтер хлопнул рукой по телефонному аппарату. — Я звоню в полицию.

Эбби стояла возле него, держа миску, в которой плескался подозрительного вида мясной бульон, и раздумывала, что же с этим делать. Кэти энергичными жестами показала, что надо поесть, и Эбби слегка пригубила содержимое миски. Мясо было жилистым и жестким, но, к ее радости, оказалось съедобным. Пока она ела, Уолтер звонил сержанту Пегати и рассказывал, что спас Эбби, — да-да, она здесь рядом и выглядит неплохо.

— Нет, к нам можно только прилететь… Нет, сейчас ложится туман… — Он молча послушал, потом сказал: — Хорошо, передаю. — И передал Эбби трубку. — Он хочет поговорить с вами.

Уолтер вышел из дома и начал вытаскивать из саней огромные куски мяса, дверь он не закрыл, и морозный воздух заполз внутрь. Виктор попросил Эбби описать похитителей, место, где ее держали, где именно на горе на них напал гризли, — наверное, он расстелил перед собой карту. Потом расспросил о белом джипе и о том, как именно ей удалось бежать.

Наконец ей тоже удалось задать вопрос:

— Вам звонила Лиза?