Ничего личного! (СИ)

Света с Юлей переполошились:

– Ой, Вика, как жалко!..

Я улыбнулась и решительно объявила:

– По сложившейся традиции, приглашаю всех в «Аланию», отметим мой уход. Я позвоню Рустаму и закажу все на половину первого, если никто не возражает.

Олег и Саша Алексеев переглянулись, и Саша сердито сказал:

– Мы таки очень возражаем. Юра, ты – больной на всю голову! Значит, это правда, все эти разговоры и слухи. О, Господи.

Света вмешалась:

– Подожди, а куда ты хоть уходишь-то?

Я ничего не успела ответить. В этот момент дверь открылась, и появился Тимур.

Страшно деятельный, видимо, под влиянием только окончившейся планерки, он решительно подошел к нам, по дурацкой мужской привычке пожал по очереди ребятам руки, а девчонкам кивнул.

– Ну, надеюсь, вы тут уже наговорились. – Он повернулся ко мне. – Вика, я за тобой.

На глазах онемевших от изумления зрителей он взял меня за руку, другой рукой ловко обнял за плечи и решительно направил к выходу. Уже от дверей он оглянулся и благодарно кивнул Юре. Дверь за нами закрылась.

Тимур с насмешливым интересом посмотрел на меня:

– Ну, как ты?

Я поежилась.

– Живая. Но ты появился очень вовремя.

Последующий час я осматривала свои новые апартаменты, иначе это назвать трудно. Раньше эти комнаты занимал офис страховой компании, но сейчас они уже пару месяцев пустовали. Здесь был мой кабинет, рабочая комната на четыре стола и еще небольшая комнатка непонятного назначения, с мягкой мебелью и низким журнальным столиком.

Тимур сказал:

– Это для бесед с посетителями, наверное. Но ты, если захочешь, можешь использовать для этих целей нашу общую комнату для переговоров, там гораздо удобнее.

Я кивнула:

– Давай, я сначала присмотрюсь, а потом решу.

Я переговорила с завхозом, и мы сделали все необходимые распоряжения.

– Штат наберешь сама. Для начала человека два-три, а там, как будет нужно. У меня есть хорошая сметчица на примете, пришлю ее тебе.

– Я позвоню своему декану, посмотрю на наших выпускников. Может, кто-то ищет работу.

Он кивнул. Воспользовавшись тем, что мы остались одни, подошел ко мне и обнял за талию, запустив руки под мой пиджак. Посмотрел на мое лицо, но целовать не стал, опасаясь помады:

– Нет, разве можно так краситься? Поцеловать некуда.

Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился Саша Задорожный, с большой коробкой в руке.

Укоризненно сказал:

– Вы все целуетесь? И что же это делается, граждане? Вам дома места мало, что ли?

Тимур, не выпуская меня из рук, спросил:

– Сашка! Тебе чего надо, а?

– От тебя – ничего. Вот пришел девушке подарок сделать, чайник принес. – Он протянул мне коробку. – Ужасно люблю с тобой пить кофе. И учти, – добавил он в сторону Тимура, – я теперь ближе к Вике, чаще буду в гости ходить.

Я взяла коробку, заглянула внутрь. Действительно, чайник.

– Саша, я тебя люблю.

Он скосил глаза на Тимура и весело сказал:

– Там тебя в приемной толпа народа дожидается.

Тимур вздохнул, наклонился ко мне и сказал:

– Ну, тогда до встречи.

Мы устроились в банкетном зале. В послеобеденное время там почти никого не бывает. Рустам сам проследил, чтобы все было, как следует. Он подмигнул мне, уходя.

Юлька с завистью сказала:

– И как некоторым так удается вертеть мужиками, вот скажи?

Я нахмурилась:

– Это ты о чем?

– Да вот хоть его взять, к примеру. Можно сказать, с руки ест! А какой почет и уважение оказывает! Я в прошлом году заказывала здесь столик на день рождения, попробовала с ним так фамильярничать, так он меня пообещал свозить на выходные на свою дачу. Прикинь?

Светка засмеялась:

– Мусульмане – они все такие. Русских женщин не уважают.

Я нахмурилась.

– Если ты имеешь в виду конкретно хозяев этого заведения, так они христиане.

– С чего ты взяла?

– Да ты в меню посмотри, там свинины полно!

Юлька махнула рукой:

– Ты же знаешь убойную силу Викиной скромности? Когда этот ресторан только открывался, мы с ней сюда заскочили. Во-первых, она запоминает с первого раза все эти дикие названия, во-вторых, пошла на кухню, чтобы узнать рецепт вот этой жареной в меду лапши, убей меня, если я смогу воспроизвести, как она называется. В-третьих, сделала им убойную рекламу: весь наш офис и все наши клиенты теперь здесь завсегдатаи.

– Так ведь и правда, вкусно и недорого кормят!

– Ну и, помимо прочего, подружилась с хозяином: помогла его племяннице поступить в институт!

Я засмеялась.

– Помогла! Да у девчонки – несомненный талант! Если бы вы видели ее работы, это просто сказка Востока!

Светка махнула рукой:

– Я прекрасно помню, как ты на прием к ректору ходила, носила ее рисунки. У твоего таланта ни прописки, ни воспитания, ни образования толкового!

Я кивнула:

– Ну да, я ей по английскому переводы делать помогала, потому что там, дома, у них вообще иностранный не учили. Учителей не было. Там почти война, где уж тут английский учить?

Наши препирательства прервало появление моих гостей. Юзик не пожелал к нам присоединиться, но это бывало достаточно часто. А вот появление за столом Ольги Костромеевой меня насторожило. Мы все уселись за стол, официант наполнил наши бокалы.

Олег и Саша переглянулись. Потом Саша поднялся:

– Вика! Объявляя о своем решении уйти, ты сегодня сказала, что училась работать у нас. Я уже не мальчик, но хочу тебе признаться, что и ты нам многое дала. Ты – образец ответственного отношения к делу, прекрасный работник, отзывчивый, добрый человечек. И просто красавица. В общем, я закругляюсь, а то меня сейчас все сожрут. Мы все желаем тебе счастья, успехов на новом месте. И, чтобы ты знала, я очень завидую Тимуру.

Саша потянулся ко мне с бокалом, а Олег засмеялся:

– Жалко, Гараев тебя не слышит!

Все зазвенели хрусталем, зашевелились, заговорили. И все равно я расслышала, как Ольга наклонилась к Юльке и спросила ее:

– Гараев-то тут при чем?

Та только дернула плечом. Ясно, Ольгу у нас не особо жаловали за высокомерие, близость к начальству и завистливость.

Разговор перескакивал с темы на тему, обсуждали новые заказы, полученные уже после моего ухода, расспрашивали меня о новой работе.

Воспользовавшись паузой в разговоре, Костромеева спросила, где, собственно, я буду работать.

Светка ей пояснила:

– Вика переходит в фирму Гараева, ты разве не знала? Это ей готовят помещение на втором этаже. Я уже и то сбегала посмотреть.

Костромеева как-то резко выпрямилась, но промолчала.

А Светка, как ни в чем не бывало, продолжила:

– Интересно, как у вас там платить будут?

Я пожала плечами:

– Я и сама еще не знаю. Но обязательно все это обдумаю, ты же меня знаешь!

Юлька уважительно сказала:

– Да уж, знаем!

Мы наговорили друг другу кучу приятностей, а потом Олег принес пакет.

– Это тебе на память о нас.

Я раскрыла тисненую бархатом коробку и ахнула: это был альбом, очень редкое издание, французская гобеленовая вышивка восемнадцатого века.

Костромеева, вытянувшая от любопытства шею, разочарованно сморщила нос.

Я подняла глаза на ребят:

– Вы с ума сошли! Это же дорого безумно!

Олег засмеялся:

– Какие между друзьями счеты! Мы рады, что угодили.

Ближе к трем часам, когда общее оживление стало спадать, в зале появились Тимур, Юра и Саша.

Юра насмешливо посмотрел на нас и полушутя заявил:

– Торжества по случаю перехода Вики на другую работу можно объявлять закрытыми? Чувствую, сегодня от вас никакого толку не будет, до утра все свободны.

Тимур направился к вышедшему ему навстречу Рустаму, а я поймала напряженный взгляд Ольги. Этой-то что не так?

Мы поблагодарили Рустама, шумно препираясь, вышли из кондиционированной прохлады зала в московскую жару. Все расселись по машинам, Светку и Юлю забрал Саша. Ольга Костромеева демонстративно подошла к машине Юзика.