Пальцы женщины

- Вам нужно только смотреть в другую сторону. Я совершенно не намерен смотреть в другую сторону! А потом, как я смогу доказать, что я нашел ее, когда ее здесь не будет? Ради бога, да подумайте вы хоть немного!

- Не будьте вульгарны и поцелуйте меня. Я посмотрел на нее. Она спасла мне жизнь. Самое меньшее, что я смогу сделать для нее, это дать ей взамен другую жизнь.

- О господи! - вырвалось у меня.

Я поцеловал ее. Она не сможет никого теперь целовать долгое время после этого поцелуя. Что касается меня, у меня не будет к этому никакой охоты. Никто в моих глазах не будет иметь никакой привлекательности.

- Я вам пришлю весточку из Мексики.

Я услышал вой сирены, который доносился со стороны Нью-Хопе.

- Торопитесь, вы сумасшедшая! - закричал я.

Я поднял докторшу на руки и был удивлен тем, какая она легкая и миниатюрная... Это было бы не слишком большей честью для полиции Нью-Йорка - посадить такую измученную женщину.

Я посоветовал герцогине захватить с собой две подушки и покрывало.

Она согласилась со мной и захватила также и сумку доктора Хенли. Я усадил доктора Лион на переднем сидении Мазерати, обложил подушками и прикрыл покрывалом. Ее рука по-прежнему кровоточила.

- Ну, отправляйтесь, - сказал я. - Вы сможете, когда проедете несколько километров сделать остановку, чтобы перевязать ей руку и дать снотворное. Возьмите направление на юг и езжайте медленно, пока вы не выедете из пределов Пенсильвании.

Она села за руль и застегнула оба пояса безопасности.

- Хорошенько берегите мою машину, - сказал я ей, - делайте профилактику через каждые семьсот километров.

- Знаете, - сказала она, - если вам не надо будет делать что-нибудь особенно срочное здесь в течение этого месяца, и если вы окажетесь в Мехико сити, то можете проехать в "Мария Кристина" и бросить взгляд в тамошний бар. Вы рискуете там встретить меня. Я буду пьяна, но не очень пьяна, но все-таки пьяна. И я не буду отзываться ни на чьи предложения.

- Почему это?

- Я буду держать себя свеженькой, Пабло. Если вы меня попросите, я буду держать эту свежесть для вас.

- Согласен. А я займусь тем, чтобы разогреть вас.

Она квалифицированно сманеврировала, сделав полукруг на узкой улице.

Я смотрел на нее. Он повернулась на своем сидении, послала мне воздушный поцелуй и быстро отправилась в путь. Она переехала через маленький мост и исчезла с поля моего зрения. Пятнадцать секунд спустя, появились красные, мигающие огни полицейской машины.

Начальник полиции вышел из автомашины.

- Это вы, Санчес?

- Да.

Листья кустов освещались красным каждые три секунды.

- Пошли.

Мы поднялись наверх. Начальник полиции посмотрел вокруг.

- Где эта женщина?

- Она уехала.

- Вы, что, шутите?

- Она удрала на моей машине, пока я старался определить, жив или нет Хенли.

- Вот это да!

- Вы хотите знать ее описание?

- Да-а, - проворчал он разочарованным голосом. Это может пригодиться, не так ли?

- Ваше состояние мне кажется вполне обоснованным, шеф, - сказал я. Но в конце концов, как я мог знать...

- Дайте мне ее описание, да поподробнее, прошу вас.

Он принимал меня за совершенного болвана, и может быть не совсем не прав.

Я подробно описал ему свой Ольдс.

- Подождите, подождите...

Мы спустились вниз и подошли к его машине. Он включил радиопередатчик.

Я описал ему все детали. Я сказал ему, что задний стоп-сигнал имел разбитое стекло. Левое. Это не соответсвовало истине, но такие подробности доставляют большое удовольствие фликам.

Я описал женщину, как высокую блондинку, одетую в кашемировый пуловер оранжевого цвета и коричневые мокасины. Я подумал о герцогине, которая собиралась пересечь границу Соединенных Штатов Америки без ботинок, и с трудом удержался от улыбки.

- Она уедет недалеко, - сказал шеф.

Это он так думал.

- Полиция штатов должна прибыть сюда в течение четверти часа, добавил он. Они безусловно захотят задать вам несколько вопросов.

- Согласен. Здесь, в гараже имеется машина. Вы может быть, хотите ее осмотреть?

Я прошел в гостиную и растянулся на диване, подложив под голову скрещенные руки. Я чувстовал, что рука моя была мокрой и очень болела. Я встал и направился на поиски компресса и бинтов. Я сделал себе примочку. Рука моя была в отвратительном состоянии. Если бы здесь не замешалась доктор Лион, герцогиня могла бы сделать мне отличную перевязку. К тому же, в перспективе, у меня был бы чудеснейший вечер и ночь. Я со злостью оторвал большой кусок бинта и замотал руку поверх примочки. Все, что я делал, причиняло мне сильную боль.

Я снова растянулся на диване и посмотрел на свои часы. Но я забыл их своевременно завести и они остановились на девяти часах тридцати минутах.

Ханрахан должно быть крепко спит сейчас. Одним из последних удовольствий которые мне остались, будет разбудить его. Завтра они опубликуют результаты следствия о прошлом Хенли. Он обнаружит все, что я уже обнаружил.

Но они не смогут доказать, что пальцы принадлежали именно доктору Лион и что именно их послали главному комиссару. Однако ж они смогут сличить их отпечатки и ее отпечатки в ее квартире, а также сравнивая с теми, которые остались на рукоятке скальпеля.

И они будут убеждены: что я не выполнил своего долга, дав ей возможность удрать. И они будут правы.

Другими словами говоря, предчувствия Ханрахана сбылись. Я проиграл по всей линии.

Но они совершенно игнорировали присутствие герцогини. Я старательно со всех сторон обдумал этот вопрос. Я совершенно не мог представить себе, каким образом они могут обнаружить ее присутствие и связать его с бегством доктора Лион. В случае необходимости они могли бы многое узнать, если начали бы расспрашивать фликов, которых я попросил эскортировать Мазерати. Но если флики вспомнят, то сообщат, что номера и удостоверение было выписано на мое имя. Дело шло о простой слуайности, но ситуация может сложиться таким образом, что мне будет трудно объяснить как я мог пользоваться сразу двумя машинами.

Но все это расследование займет у них три, или четыре дня. А они к тому времени будут уже в Мексике.

Теперь, когда я чувствовал, что смогу без помех в скором времени прижаться своим рылом к лицу герцогини, мне стало спокойнее. Она скоро будет находиться на другом полушарии. И даже, если она и задержиться в нашей стране, она будет так же неуловима для полиции, как кошка, охраняющая своего больного котенка.

Я снял телефонную трубку и позвонил Ханрахану. Он ответил. Как обычно, недовольным тоном.

- Ну, что?

Никогда не вызывают инспектора полиции далеко за полночь, чтобы сообщить ему радостную весть.

- С вами говорит инспектор Анчес, сэр.

- Где вы находитесь, черт возьми?

- В Пенсильвании, сэр.

- Вас плохо слышно, Санчес. Не вешайте трубки.

Я слышал как он что-то двигал: он искал спички. Потом он выругался, откашлялся, плюнул, откусил зубами кончик сигары и зажег ее. Он приготовился к этому неожиданному разговору.

- Санчес.

- Я не вешал трубки, сэр. Одно из удовольствий нашего существования состоит в том, что с вами нельзя спорить:

- Что? Вы пьяны? Вы производите на меня впечатление пьяного человека.

- Нет, сэр.

- Но я приказал вам.

- Да, сэр.

- Эта маленькая небрежность испортит ваш послужной список.

- Полегче на поворотах, сэр.

- Санчес, вы пили.

- Нет, сэр. Я очень комфортабельно растянулся здесь на диване и послушаю вас с величайшим вниманием.

- Вы должны найти эту женщину, или вас выгонят с работы. Главный комиссар требует вашу голову на подносе. Газеты во всю говорят об этой истории и злословят на наш счет. Вы меня хорошо понимаете?

- Да, сэр. Сэр, я очень хотел бы, чтобы вы уведомили главного комиссара, что он больше не будет получать посылок с пальцами.