Невероятные приключения Шарлотты Бронте

— Вы правы, дорогой. Будем исходить из предположения, что мистер Слейд жив, пока не получим доказательств обратного. — Она победно взглянула на своего министра.

Грудь лорда Пальмерстона поднялась и опустилась в неслышном вздохе смирения. Встретившись взглядом с принцем Альбертом, я молча поблагодарила его за поддержку. Он ответил мне мрачным кивком.

— Предположим, что Джон Слейд жив, мисс Бронте, — сказал лорд Пальмерстон. — В таком случае — что он делает в Англии?

Я ответила, что он вернулся, чтобы найти Найала Кавана с его изобретением раньше, чем это сделает Штайбер.

— А как вам удалось встретиться со Слейдом?

Увы, мой ответ представлял Слейда в дурном свете, но выхода не было: я изложила историю своего первого посещения Бедлама, рассказала о том, как увидела там Слейда, о втором своем визите и об убийстве санитаров. Открыла я и то, что Слейд является беглецом, известным полиции под именем Джозефа Типинского, польского беженца. К тому времени, когда я дошла до инцидента в зоопарке, королевская чета смотрела на меня с недоверием, а лорд Пальмерстон мрачно.

— Слейду придется многое объяснить, — сказал он. — Хотел бы я знать, как ему удалось избежать смерти. Он что-нибудь рассказывал вам об этом?

— Нет. Но он поклялся, что не является предателем и никогда не переставал работать на Британию. — Мне хотелось верить в это самой и убедить в этом лорда Пальмерстона. — Сейчас он в опасности, потому что Штайбер знает, что он — вражеский агент, действующий против царя, и что он охотится за Найалом Кавана и его изобретением.

Лорд Пальмерстон задумчиво постучал пальцем по щеке.

— А откуда это известно Штайберу?

Стыд и чувство вины накатили на меня с новой силой.

— Я сказала ему об этом. — Мне пришлось описать, как врач в Бедламе одурманил меня каким-то лекарством и подверг месмерическому воздействию магнитов, как Штайбер допрашивал меня и как я выдала ему всю информацию.

— Какая шокирующая и прискорбная история! — Королева была готова поверить мне хотя бы назло лорду Пальмерстону.

— Умоляю вас помочь мистеру Слейду, — сказала я со всей горячностью, на какую была способна. — Пожалуйста, скажите своим коллегам в правительстве, что он не убийца и не предатель. Прошу вас, спасите его от Вильгельма Штайбера! Вы должны спасти Англию от царя и оружия, изобретенного Найалом Кавана, — решила я воззвать к собственным интересам лорда Пальмерстона.

Он, казалось, сочувствовал, но все еще сомневался.

— Давайте уточним, правильно ли я вас понял. Об ученом, его изобретении и планах царя вы узнали от Слейда. Вы считаете, что человек, допрашивавший вас в Бедламе, это Вильгельм Штайбер, который использует сумасшедший дом в качестве приватной тюрьмы со своей камерой пыток, потому что это тоже поведал вам Слейд. Он же сказал вам, что не виновен во всех тех преступлениях, в которых его обвиняют, и что они были сфабрикованы. Правильно?

Тревога начала закрадываться мне в душу, потому что я видела, куда он клонит.

— Да…

— В сущности, вся ваша информация получена от Слейда, — заключил лорд Пальмерстон.

— И от Катерины, — напомнила ему королева.

— То есть из бессвязной речи умирающей женщины, как вы сами изволили заметить ранее, Ваше Величество, — изящно осадил ее лорд Пальмерстон. Королева смутилась, он загнал ее в угол ее же собственными словами. — Таким образом, в качестве подтверждения истории мисс Бронте мы имеем только заявления Слейда, а он официально дискредитирован. — И обращаясь ко мне, он добавил с сожалением: — Правительство не может начинать масштабные поиски секретного оружия, которого, быть может, вовсе и не существует. Равным образом оно не может предпринимать никаких действий в защиту Слейда.

Меня обуяло отчаяние. Отвергнутая высшими лицами государства, почти исчерпавшая все свои силы и возможности, я хотела лишь опустить голову на стол и заплакать.

— Правительство может предпринять такие действия, если я скажу, — заявила вдруг королева. — А я говорю, что это будет отвечать не только просьбе мисс Бронте о помощи и спасению Джона Слейда, но и предотвращению нападения России на Англию!

Я удивилась, но надежда снова затеплилась во мне. Даже при том что королева действовала из чувства противоречия, я не ожидала, что она станет моей союзницей, — слишком уж, как я полагала, она меня ненавидела.

— Это было бы в высшей степени неразумно, Ваше Величество, — заметил лорд Пальмерстон.

— Почему же? — вспыхнула королева, исполненная готовности к новой стычке с ним. Ее муж положил руку ей на плечо, стараясь успокоить, но она стряхнула ее. — Что уж такого неразумного в желании помочь другу, который некогда сослужил мне героическую службу?

— Если вы встанете на защиту предателя, в глазах общественности пострадает ваша репутация, — объяснил лорд Пальмерстон.

— Это существенное соображение, — согласился принц Альберт.

Встретив противодействие со стороны теперь уже двух оппонентов, королева преисполнилась еще большей решимости.

— Тогда от моего имени будете действовать вы, — она сделала драматический жест в сторону лорда Пальмерстона.

— Я?! — Он отшатнулся. — И каких действий вы от меня ждете?

— Вы же так умны, придумайте что-нибудь сами.

— Но в парламенте я получу единогласный отпор.

— Так окажите на них силовое воздействие, как оказываете на меня, — беспечно сказала королева.

Пальмерстону не удалось скрыть своего испуга:

— Я уже не пользуюсь тем влиянием на парламент, каким пользовался прежде. — В результате своих политических эскапад он нажил себе немало врагов.

— Так вы отказываетесь мне повиноваться? — Ее Величество злобно сверкнула на него очами.

— Нет, но…

— Что ж, похоже, отказываетесь. Знаете, я начинаю сомневаться в вашей лояльности.

— Я всегда был вашим преданным слугой, — заверил ее Пальмерстон, но его заверения не достигли цели.

— Неужели? — Королева вперила в него обвиняющий взгляд. — Когда речь идет о международной политике, вы всегда действуете наперекор моим желаниям. Вы поставляли оружие в Италию Гарибальди и его повстанцам, чтобы они обратили его против короля Фердинанда. Вы поддерживали венгерских революционеров против австрийского императора. Мне начинает казаться, что это было намеренной провокацией, имевшей цель подорвать позиции моих родственников. — Королева состояла в кровном родстве практически со всеми европейскими монархами. — Уж не замахиваетесь ли вы на мировое господство?

Пальмерстон рассмеялся:

— Но это же абсурд!

Хотя, вероятно, подобные амбиции были ему и не совсем чужды. Я бы не поручилась, что это не так. Вечерний воздух вдруг стал перенасыщен не только цветочными ароматами, но и опасностью. Со стороны королевы подозрение в предательстве было не шуткой. Я почти физически ощутила страх лорда Пальмерстона.

— Дорогая, прошу вас, не говорите того, о чем потом пожалеете, — поспешил вставить принц Альберт, явно стараясь предотвратить скандал, который неминуемо разразился бы, отправь королева на виселицу своего министра иностранных дел.

Королева встала во всем своем августейшем гневе:

— Не диктуйте мне, что говорить и как вести себя! Вы понятия не имеете, что мне приходится претерпевать, правя страной и стараясь сохранить династию. Мужчины! — Она произнесла это слово с тем горьким презрением, какое я не раз слышала от женщин повсюду, и, наставив указующий перст на мужа, добавила: — Вы живете в свое удовольствие, между тем как я страдаю!

Лорд Пальмерстон поморщился: спор между королевской четой приобретал слишком интимный оборот. Похоже, и министр, и принц-консорт начинали понимать, что разговор перетекает на опасную территорию.

— Мне очень жаль, дорогая, — кающимся тоном сказал принц. — Прошу простить меня.

— Ваше желание — для меня закон, — подхватил лорд Пальмерстон. Королева наградила обоих победным взглядом. — Тем не менее должен предупредить: когда дело Слейда получит огласку, неприятные последствия неизбежны.