По запутанному следу: Повести и рассказы о сотрудниках уголовного розыска

— От станции далеко?

— Говорят, километра полтора. И от автобусной остановки на Приморском шоссе километр. Удобное место. А дома там, сам знаешь, все в лесу…

— И что ты решил?

— Нельзя упускать ни одной возможности, — осторожно ответил Белянчиков.

— Значит, решил брать в этом доме?

— Да. В Тучков переулок он может завтра и не прийти. Девчонке врал. И деньги уже давно в другом месте…

— А если его сейчас там нет? — спросил Корнилов.

Он и сам еще не решил, что делать. Потому и поехал с Белянчиковым, что сомнения мучили. Ему просто необходимо было съездить на место, поговорить с участковым, опознавшим Самарцева, поспорить вот так, как сейчас они спорили с капитаном.

— Мы туда приедем, переполошим всех, а если преступник где-то рядом? Если он почувствует, что идем по следу? Он может и завтра в Тучков переулок не прийти, а просто уехать из города.

— Может, — согласился Белянчиков. — Но не упускать же возможность.

— А если устроить проверку паспортного режима? Кому-то с участковым пойти, — сказал Корнилов, но тут же остановил себя: — Это может не дать результатов. Самарцев возьмет и спрячется — мы же обыск не будем делать. Но ты, Юра, прав. Возможность эту упускать нельзя.

Они замолчали. Машина выехала из города. Вдали прорезал небо пунктир Лахтинской радиомачты. Дождь совсем перестал.

— Эх, вот бы так не за преступником, а за грибами ехать! — мечтательно сказал Корнилов. — Нынче небось соляников полно.

— Вот интересно, — усмехнулся Белянчиков. — Я только что хотел тебе об этом сказать. Да и вообще, ты замечаешь, что такие совпадения бывают часто? Не только у нас с тобой… Телепатия, что ли?

— Не телепатия, Юра. Совсем не телепатия. Просто люди мыслят одинаково.

— Это хорошо или плохо?

— Что же хорошего в стереотипе? Скоро мы совсем стандартными станем, телевизия поможет.

…Машина въехала в Сестрорецк. Слева дома высились темными утесами. Лишь в одном из них светились рядом несколько окон. Справа, на берегу Разлива, горел большой костер, бросая отсветы на перевернутые лодки. Около костра стояли люди. Наверное, рыбаки собирались на утреннюю рыбалку.

— Да, Юра, кстати. Рыбалка-то у тебя пропала? — ехидно поинтересовался Корнилов.

Белянчиков промолчал. Обернувшись назад, он проводил глазами растворявшийся в темноте костер.

— Нет, правда, — не унимался Игорь Васильевич. — Вы же собирались с Петруниным?

— А-а… — отозвался наконец неопределенно капитан и сказал, обращаясь к шоферу: — У Дома композиторов притормози, Алексей. Там нас зеленогорские ребята ждут.

Шофер кивнул.

— Юра, ты Мавродина знал? — спросил после недолгого молчания Корнилов. Мысли об умершем старике тяготили его и на душе словно камень лежал.

— Из Василеостровского, что ли? Знал. Здоровый такой дед… Из паспортного стола…

— Умер.

— Чего с ним приключилось? Он же только недавно на пенсию вышел.

От слова «приключилось» Корнилова передернуло.

— Приключится, если у тебя в груди три дырочки от пуль! — сказал он ворчливо. — Это ему после войны так повезло. Мавродин ведь всю жизнь в розыске проработал. Только последние годы в паспортный перевели. «Королем сыска» в Ленинграде считался. Любил старик повторять: пока ноги об дорогу не обобьешь, ни одного мазурика не найдешь…

Белянчиков неодобрительно хмыкнул. Он слыл в управлении ярым поборником научных методов розыска и скептически относился к достижениям «королей сыска». Корнилову стало обидно за Мавродина, и он с горячностью сказал:

— Я всем знакомым журналистам твердил — поговорите с Мавродиным, ведь это энциклопедия уголовного розыска. Такая книга могла бы получиться.

Белянчиков промолчал.

На пятидесятом километре Приморского шоссе, у Дома композиторов, их ждал газик Зеленогорского райотдела. Незнакомый Корнилову молодой капитан доложил, что рядом с домом, где видели Самарцева, устроена засада.

— Что будем делать? — спросил Игорь Васильевич.

Капитан пожал плечами:

— Мы вас ждали, товарищ подполковник. Сами не решились ничего предпринимать. Засаду вот устроили…

— Засада — это хорошо. А как дальше действовать? Идти с обыском? Ждать утра?

Капитан молчал.

— Не стесняйтесь, давайте свои предложения! Вы же лучше нас обстановку знаете.

— Я думаю, что ждать — только время терять, — сказал наконец капитан, но не очень решительно. — Надо сейчас нагрянуть. Вдруг он сегодня там ночует. Будем ждать — темп потеряем.

— Молодец, капитан, — удовлетворенно сказал Корнилов. — Темп, темп! У нас времени мало осталось. Где тот участковый уполномоченный, что Самарцева опознал?

— В машине.

— Приглашайте сюда.

— Зуев, давай к нам! — крикнул капитан.

Из машины вылез невысокий толстячок в форме. Коротко козырнул:

— Старший лейтенант Зуев.

Похож он был скорее на молодого доктора, чем на милиционера. Круглое мягкое лицо, большие роговые очки.

— Вы опознали Самарцева? — спросил Корнилов.

Зуев кивнул.

— Ошибки быть не может?

— Исключено. У меня зрительная память хорошая. А за этим домиком я давно приглядываю. У хозяйки вечно нелады с законом; Пускает жильцов в обход всех правил…

— Вы уверены, что Самарцев сейчас ночует в доме.

— Нет, не уверен. — Зуев говорил очень спокойно. — Последний раз я его видел вчера утром, на станции. Он ждал электричку на Ленинград.

— А может быть, он в этот дом просто в гости приезжал? — с сомнением спросил Корнилов.

— Нет, не может быть, — уверенно ответил Зуев. — Я проверил, как он вечером приходил, а уходил утром.

— Ну-ну, — пробормотал Корнилов. Чрезмерная уверенность старшего лейтенанта немножко смущала его. — Расположение комнат в доме вы хорошо знаете?

— Хорошо, — Зуев вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги…

Через час, простившись с зеленогорцами, Корнилов и Белянчиков подошли к своей «Волге», оставленной недалеко от дачи, среди могучих сосен. Проверка дома по улице Пристанционной ничего не дала. Хозяйка, взглянув на фотографию Самарцева, признала в нем одного из своих постояльцев, но ничего путного о нем рассказать не могла.

«Деньги внес вперед, аккуратный, девчонок не водит. Иногда ночевать не приезжал. Говорил — останавливался у бабушки».

Не вернулся он из Ленинграда и на этот раз…

В доме остались дежурить два сотрудника уголовного розыска, но Корнилов понимал, что преступник вряд ли вернется на эту дачу.

Никаких вещей он там не оставил, а времени до отхода одесского поезда оставалось не так уж и много. Если он действительно собрался ехать этим поездом.

«Наверное, собрался, — думал Корнилов. Он не спешил садиться в машину. Стоял среди сосен, повлажневших от утренней сырости, и смотрел вдаль, в сторону залива. Светало. Тяжелый туман потихоньку расползался, стлался ближе к земле, открывая лесные дали. А из-за леса, с залива, доносились глухие раскаты прибоя. — Если Самарцев не ночевал сегодня здесь, значит, осторожничает, рассчитывает каждый свой шаг, боится случайностей».

Осторожное, расчетливое поведение преступника словно подтверждало предположение Корнилова о том, что он готовится к серьезному шагу. Таким шагом могло быть извлечение денег из тайника в Тучковом переулке и отъезд из города.

«Никаких вещичек не оставил, — думал подполковник. — Нет не зря я все-таки сюда приехал. Сидя в кабинете, я мог бы и упустить такую детальку».

— Ну что, Юрий Евгеньевич, по коням? — обратился он к Белянчикову, молча прислонившемуся к сосне. — Места-то какие, а? Мы с женой частенько сюда наезжаем. С Конюшенной площади на автобусе меньше часа.

— Теперь основная надежда на Тучков переулок, — задумчиво сказал капитан. — Упустим там — втройне попотеть придется.

5

На следующий день Корнилов пришел в управление рано. Вернувшись домой из Комарова, он поспал лишь пару часов и вызвал машину.