Высокое напряжение

лист часом?

Казанцев, не тратя времени на пустые разговоры, уже шарил по шкафам и чемоданам. Среди рубашек, брюк, носков, ботинок и прочего хлама наркотиков, боеприпасов, огнестрельного оружия, к сожалению, не попадалось. Попадались бритвенные принадлежности, пара часов (одни сломанные), упаковочка кондомов, консервный нож и календарик-открытка. Вещей, пропавших у Юры, также не наблюдалось. Собственно, на это никто и не рассчитывал. Но все равно обидно.

Марат, наконец придя в себя, начал крутить головой, не зная, к кому обратиться за разъяснениями.

Паша, поняв его трудности, связанные с языковым барьером, приложил палец к губам и прошептал:

– Тс-с, чуть позже… Все в порядке, все в абсолютном порядке…

Костик уже сворачивал в рулон грязный палас, пытаясь найти под ним хоть какой-нибудь криминал. Бесполезно. Кроме неизвестно каким образом попавшей туда листовки, рекламирующей достойного кандидата в Петросовет, он ничего не выискал. Листовка же говорила о том, что палас их номера не выносился на проветривание как минимум полгода.

Поднимать матрасы на кроватях Костик не стал, рассудив, что там он в лучшем случае найдет чью-нибудь предвыборную программу.

– Одевайся, дядя, поехали.

– Куда поехали?

– Поболтать надо…

Таничев вышел из безоконного кабинета и, зайдя в «тронную залу», устало брякнулся на диван.

Присутствующие с надеждой смотрели на него, ожидая результатов его четырехчасового затворничества с Маратом. Едкий запах «Беломора», насквозь пропитавший одежду Петровича, начал распространяться по кабинету, но никто на это не обратил внимания.

Петрович, вероятно, не надышавшись вдоволь в душегубке, достал очередную папиросину, прикурил от огромной бензиновой зажигалки и вымученно произнес:

– Пустышка, мать его…

– Что, совсем?! – уточнил Казанцев.

– Совсем.

– А может, ему…– Костик красноречивым жестом изобразил удар кулака по цели.

– Без толку. Он и так перепуган донельзя.

– Ладно, Петрович, не томи. Что там?

– Он действительно жил на Вишневке.

– Понятное дело. Если б он и это отрицал, тогда б я ему точно «бумс» устроил.

– Чего ж он съехал так быстро? – поинтересовался Вовчик.

– Я ж говорю, ссыт кипятком. А ты думаешь, чего он не выступал после задержания? Да он рад-радешенек, что вы ментами оказались, а не теми, кто его ищет.

– Еще бы он был не рад. На нем хоть царапина есть? То-то. Будь на нашем месте СОБР или спецназ, лежал бы он сейчас где-нибудь в больнице имени Володарского.

– Да я не о том. Маратик бегает вовсе не от милиции. Он по весне фирмочку одну опустил. Товар забрал и смылся. Ликеры там, шоколад, сигареты, косметика. На приличную сумму. Фирмочка московская.

В Питере он по своим землякам товар раскидал. «Бабки» не говорит где. Да и черт с ними, это не так важно. На Вишневке хату случайно нашел. На вокзале парень какой-то предложил. Надо будет, кстати, у дачника уточнить, что там еще за пацан.

Никто про эту хату не знал. Но Марат страховался на всякий случай. Знаете,