Цзянь

Затем, по мнению сидящих с ним рядом японцев, его укусил клоп азарта, и он, пытаясь увеличить выигрыш, начал ставить по-крупному и неосмотрительно. Через три часа он проигрался в пух, но все еще не желал оставлять игру. Он поднялся от стола на нетвердых ногах и шепнул что-то на ухо официантке. Она поставила свой поднос с горячим сакэ и указала ему на зашторенную дверь в конце комнаты.

Контора ростовщика находилась неподалеку, через три квартала. Свет из окна падал на мокрый асфальт перед входом.

Хозяин конторы был настоящий человек-гора. Жировые складки спадали ему на плечи, а глаза совсем потерялись среди необъятных щек. Свои маленькие, пухлые пальцы он держал сцепленными на раздутом до безобразия животе.

- Чем могу быть полезным? - спросил он по-английски.

- Я хотел бы у вас занять денег, - ответил Джейк на японском.

Ростовщик, чье имя было Фудзикима, проворчал, бросив на него сердитый взгляд своих маленьких карих глаз:

- Какое можете представить обеспечение под залог?

- У меня большой счет в банке, - солгал Джейк, изображая на лице виноватую улыбку. - Но, принимая во внимание час, я не могу им воспользоваться. Как быть? Сегодня удача должна повернуться ко мне лицом. Я точно знаю.

- А-а, игрок! - Фудзикима расплылся в улыбке. - У меня к игрокам слабость. - Он выключил улыбку, как лампочку. - У вас чековая книжка с собой?

- Боюсь, что нет.

- Х-м-м-м. Вы здесь живете? Есть у вас постоянный адрес? Работа?

- Я приезжаю сюда четыре-пять раз в году, - ответил Джейк. - Потому у меня и есть здесь счет в банке.

- В каком?

Джейк удовлетворил его любопытство, но ростовщик покачал головой.

- Нет, слишком велик риск. Вы не можете предложить мне никаких гарантий. С моей стороны было бы неразумно...

- Вот мой паспорт, - перебил его Джейк, залезая в карман куртки. Он положил сей документ на видавший виды стол Фудзикимы, схватил бумагу и карандаш. - Вот здесь я остановился. Уверяю вас, ровно в десять часов утра я буду у вас с деньгами.

Человек-гора смотрел скучающим взглядом на паспорт и на написанный адрес.

- Послушайте! - Джейк добавил пару унций мольбы в свой голос. - Я ведь без паспорта никуда от вас не денусь. И вы сами сказали, что питаете слабость к игрокам.

- Проценты будут высокими.

- Я понимаю.

Рука Фудзикимы накрыла паспорт, сгребла его со стола.

- Завтра ровно в 10 часов. - Он поднял глаза на Джейка. - Сколько вам надо?

Через десять минут Джейк вернулся к игорному столу. Соседи заметили, что первое время он держался и сделал несколько вполне разумных ходов. Но азарт снова овладел им, и он в минуту спустил все, что занял у ростовщика. Ветераны обратили внимание на то, что у него был весьма бледный вид, когда он покидал стол, и они даже обменялись мнениями по этому поводу. Но банкомет напомнил им, зачем они сюда пришли. Игра возобновилась, и даже более ожесточенная, чем прежде. Так что о Джейке забыли почти все.

Он не был, однако, забыт Фудзикимой, и когда часы показывали уже 11.50, а Джейк все не появлялся, ростовщик поднял трубку, набрал номер и, услышав обычное "моси-моси", попросил Микио Комото. Комото был человеком, на которого Фудзикима работал. Он был также человеком, который владел игорным домом, где Джейк проигрался накануне.

Микио Комото был главою якудзы - преступного клана. Ему надо было дорожить своей репутацией, как и ростовщику. Получив информацию от Фудзикимы, он немедленно послал двух своих людей в отель, где остановился должник.

Джейк пробудился от тяжелого сна без всяких сновидений, почувствовав приставленное к его виску дуло револьвера 38 калибра.

- Подымайся, - сказал один из людей по-японски. Голос его был низкий и гортанный. - Подымайся сейчас же.

Дорога, по которой не следует ходить. Он вышел на нее, и поворотить назад было уже нельзя.

Куорри был владельцем различного вида недвижимости - причем, довольно дорогой - в сельской местности штата Вирджиния. Эти дома служили для разных целей, начиная от проведения спортивных сборов для совершенствования в боевых искусствах и кончая организацией так называемых "реабилитационных мероприятий", в ходе которых агентам вправляли все что угодно, начиная с мозгов и кончая элементарными вывихами верхних и нижних конечностей.

"Кинозал", куда посылали лечить от упрямства, был похож на пижонское ранчо больше, чем на что-либо еще. Высокий деревянный забор окружал примерно шестьдесят акров земли. За ним располагались конюшни, манеж с барьерами и прочими штучками для езды по-английски и сложное переплетение тропинок, петляющих по холмам, для езды по-американски.

За всеми этими атрибутами для верховой езды можно было вполне не заметить низкое бетонное сооружение без окон, похожее на бункер, пристроившееся на склоне холма, которое и дало этому месту его название.

Джерард Стэллингс тем не менее считал для себя принципиально важным смотреть на эту бетонную уродину, выводя своего гнедого жеребца из стойла. "Кинозал" служил ему в качестве постоянного напоминания о темной стороне его профессии. Он одновременно и пугал его, и успокаивал. Он был символом могущества Куорри и доказательством того, что добро в конце концов побеждает зло. Все эти размышления благотворно влияли на Стэллингса.

До некоторых пор его единственны развлечением была верховая езда. Эту страсть он впитал в себя еще пацаненком в Техасе. Он ездил на лошади лучше, чем на автомобиле. Но это не значит, что с последним у него было туго. Напротив, в этом деле он был мастером не только в собственных глазах, но и по мнению всего коллектива Куорри, а это что-нибудь да значит.

С недавних пор Вундерман начал обучать Стэллингса работе с компьютером. Поначалу Стэллингс артачился. Он принципиально относился отрицательно к любому виду деятельности, происходящему не на свежем воздухе. Но Вундерман упорствовал, указывая на то, что Стэллингс мог бы вчетверо повысить свою продуктивность в выработке стратегий, передав некоторые трудоемкие задачи компьютеру. После нескольких наглядных примеров, продемонстрированных Вундерманом, Стэллингс сразу же оказался на крючке, и теперь частенько развлекался с этой умной игрушкой, разрабатывая новые подходы к внешне неразрешимой задаче.