Спутники смерти

— Да. Да. — Я был в замешательстве — насколько, оказывается, он доверял именно мне. — Я помогу тебе, Ян Эгиль. Я тоже. Всем, чем смогу.

Больше я ничего не мог ему пообещать. Я сомневался, что у меня даже это получится, но был готов к гораздо более обстоятельному разговору с Йенсом Лангеландом, и не только о двойном убийстве в Аньедалене, но и — с не меньшим интересом — о несчастном случае, который произошел десять лет назад в Вергеландсосене…

Он медленно отпустил мою руку, настойчиво, с мольбой вглядываясь мне в лицо.

Еще мгновение мы сидели молча, а потом я кивнул, поднялся, помахал ему рукой и пошел к двери. Перед тем как открыть ее, я обернулся.

— Держись…

Он не ответил — опять смотрел не на меня, а в стол.

Я тихо открыл дверь и вышел.

28

Увидев меня, помощник ленсмана, который дежурил возле двери, встал, коротко кивнул и вошел в кабинет, где остался Ян Эгиль. Я слышал, как он что-то спросил, прежде чем за ним закрылась дверь. Почти сразу же он вновь появился на пороге и крикнул в коридор:

— Он голодный! Принесите кто-нибудь пиццы и колы!

Стандаль услышал, вышел в коридор и отдал приказ полицейскому принести еду.

Йенс Лангеланд и женщина, которая, очевидно, была адвокатом Силье, сидели у стола в приемной. Когда я вошел, оба поднялись со своих мест и выжидающе на меня посмотрели.

Меня представили коллеге Лангеланда — женщине с короткими темными волосами, маленькой и живой, похожей на француженку, в короткой серой юбке и черном обтягивающем свитере. Судя по выговору, она была из Центральной Норвегии, может, из Трёнделага.

— Ойгунн Бротет, — представилась она с легкой улыбкой. — Я адвокат Силье.

— Да я и сам догадался. Варг Веум, частный детектив.

Сзади меня тихо фыркнул Стандаль. Я повернулся к нему.

— Ну, Веум, чего он от тебя хотел?

— Не уверен, что могу вас в это посвящать. Но должен вам признаться, что никакого признания я от него не получил. Скорее наоборот.

— Другими словами, он наврал вам, так же как и нам?

Лангеланд отреагировал молниеносно:

— Я попросил бы вас воздержаться от подобных выражений, господин ленсман! Полиция пока не предоставила ни единой улики против моего клиента, и мы знаем, что признательные показания дал другой человек.

— Хочу заметить, что этим показаниям не верит ни один из нас! — резко сказала Ойгунн Бротет.

— Вот именно! — согласился Стандаль. — Мы только что допросили юную даму… Силье Твейтен. Находимся, так сказать, под сильным впечатлением. На вопрос, какие действия она произвела с винтовкой, ответ мы получили весьма расплывчатый. Она не имеет ни малейшего понятия, как снимать ружье с предохранителя и как его заряжать. Спросить меня — так эта девочка в жизни своей в руках оружия не держала.

— А вы уверены, что орудие убийства — та самая старая винтовка «маузер»? — поинтересовался я у него.

— В самое ближайшее время криминалисты и патологоанатомы закончат экспертизу. И я очень удивлюсь, если это не «маузер».

— Единственное, что можно утверждать об этом оружии, — что именно его взял с собой Ян Эгиль, когда убежал в горы.

— Да, точно! Убежал. Почему, хотел бы я знать, если он, как вы считаете, невиновен?

— Потому что у него травмированная психика, — напомнил я. — И я вам вчера об этом говорил.

— Да-да. Вы рассказывали, Веум, но…

— К тому же Грете Меллинген сообщила мне подробности, которых я раньше не знал, — об убийстве отца Силье в семьдесят третьем году.

Лангеланд утвердительно кивнул:

— Да-да, адвокат Бротет тоже со мной поделилась. Ходили слухи, что Клаус Либакк был замешан в убийстве родного отца Силье. Месть — очень сильный мотив. Достоверный мотив, должен сказать.

— Какие у вас основания делать такие выводы, осмелюсь спросить? — разгневанно посмотрел на него ленсман. — Девочке было тогда пять лет!

— Да, но тем не менее… — В голосе Лангеланда появились назидательные нотки, как будто он уже выступал на заседании суда. — Двойное убийство здесь, убийство в тысяча девятьсот семьдесят третьем, несчастный случай, повлекший за собой смерть, в семьдесят четвертом. И оба ребенка замешаны в этих жутких событиях.

— Так же, как и Терье Хаммерстен, — добавил я.

Стандаль, казалось, сейчас взорвется.

— А это еще кто такой, черт возьми?!

— Терье Хаммерстен был в местном розыске по делу об убийстве в семьдесят третьем году. Вы не в курсе? — подлил я масла в огонь.

— Тогда я еще тут не работал. Но документы я, разумеется, подниму.

— Так вы еще этого не сделали? — язвительно спросил Лангеланд.

— У нас есть и другие дела! — злобно буркнул ленсман.

— А в семьдесят четвертом Терье Хаммерстен сожительствовал с родной матерью Яна Эгиля, Метте Ольсен.

Стандаль уставился на меня:

— А при чем здесь?…

— В том году был убит приемный отец Яна-малыша.

— Но дело раскрыто, Веум, — резко сказал Лангеланд. — С ним все ясно.

Я встретился с ним глазами.

— Вы уверены? А вот мне известно совершенно новое объяснение тому, что тогда произошло. От самого Яна-малыша! Может быть, Вибекке Скарнес вовсе и не должна была сесть тогда в тюрьму.

Лангеланд побледнел:

— Что вы сказали? Что он…

Я многозначительно взглянул на него.

— Давайте вернемся к этому чуть позже.

— Ну что ж. Да мне и неинтересны давно раскрытые дела. — Лангеланд с благодарностью посмотрел на меня и сделал знак указательным пальцем: у нас договор.

Я обернулся к Ойгунн Бротет и спросил:

— Как Силье и ее родители?

— Они как раз сейчас возвращаются домой.

— Вы что, и сегодня ее отпустили? — с удивлением обратился я к Стандалю.

Он озабоченно взглянул на меня:

— Она же еще ребенок… Мы посоветовались с адвокатом Бротет и фру Меллинген и решили: учитывая, что никто из нас не верит в ее показания, отпустить ее домой. Но с ними постоянно находится сотрудница нашего отдела, так что при первой же необходимости Силье доставят в отдел.

— Но это явная дискриминация! — заметил Лангеланд. — Или вы и Яна Эгиля собираетесь отпустить?

— Теперь у него нет дома, в который он мог бы вернуться, — холодно ответил Стандаль. — К тому же он по-прежнему наш главный подозреваемый, и, если вы не имеете ничего против, господин адвокат, я предлагаю вернуться к нему и продолжить допрос.

Лангеланд вздохнул:

— Ну что ж, действительно пора. Поговорим позже, Веум. Вы тоже остановились в Суннфьорде?

— Да. Свяжитесь со мной, когда вернетесь.

Лангеланд кивнул. Во взгляде Стандаля явно читалась надежда больше никогда со мной не встречаться. Они вместе отправились в комнату для допросов.

Мы с Ойгунн Бротет остались одни, ощущая себя как потерпевшие кораблекрушение после того, как стихла буря.

— Мне надо вернуться к себе в офис. Здесь атмосфера все накаляется. Еще увидимся, — сказала она.

— Да, скорее всего. И если вам понадобятся услуги частного сыщика…

— То я знаю, к кому обратиться, — закончила она, улыбнулась и ушла за своим коротеньким, не длиннее, чем юбка, пальто.

Когда я проходил мимо дежурного, он окликнул меня:

— Веум? Вам записка.

— Да? Спасибо.

На бумажке для заметок было послание от Грете: «Поехала домой, хочу выспаться. Позвоню позднее».

Когда я вышел на улицу, Ойгунн Бротет уже не было. И я пошел обедать в отель. Один.