Тайна за семью замками

— Чего вздыхаешь? — поинтересовался Гриша, но отвечать мне, к счастью, не пришлось, потому как решетка отлетела, и он полез наружу.

Стоило ему исчезнуть, как я подползла к краю и поинтересовалась:

— Чего там?

— Порядок, — отозвался он, — тут овраг, прыгай, я подстрахую.

Я зажмурилась и буквально вывалилась вниз. Гриша меня подхватил, но так как я свой полет не контролировала, то мы не удержались и рухнули в траву. Я оказалась на нем и тут же приподнялась, интересуясь:

— Ты в порядке?

— Когда ты на мне, в полном, — не упустил он момента, а я тут же скатилась с него и поднялась, оглядываясь.

— А как же благодарность? — деланно обиделся Гриша.

— Спасибо тебе огромное, — ответила я, кстати, вполне серьезно.

Гриша посмеялся, потом поднял фонарь и осветил местность.

— Мы недалеко от братской могилы, — сообщил он мне, — не думал, что лаз выходит так близко к деревне.

Мы стали выбираться из оврага, и я вспомнила про его машину, о чем тут же поведала.

— Завтра заберу, — беспечно отмахнулся Гриша, выходя через траву на неприметную тропку.

— А если ее угонят? Или еще чего сделают.

— Труп в багажник положат? — хмыкнул Гриша, — тогда я вас попрошу о помощи, вы с трупами хорошо разделываетесь.

— Очень смешно, а если они деда убили?

Гриша приостановился, но почти сразу пошел дальше.

— Возвращаться туда сейчас опасно. Если деда убили, мы ему уже ничем не поможем. Завтра я съезжу в усадьбу и все узнаю.

— Я поеду с тобой.

— Не можешь без меня ни минуты? — усмехнулся он, — только намекни, я весь твой.

— Нет желания.

— А мне что прикажешь делать? Как сейчас вижу твою прелестную попку в свете фонаря.

— Ты пялился на меня, когда я спускалась по лестнице? Это просто невероятно.

— В такие моменты возникает острое желание размножаться, оставить после себя след, так сказать.

— Ты невыносим, — простонала я, — давай просто помолчим.

Гриша внял, потому остаток дороги мы прошли молча. На подходе к деревне он все-таки спросил:

— Ты сейчас домой? — я закатила глаза, но он продолжил, — интересуюсь, исходя из мыслей о безопасности. Если ребятки жаждали поймать тебя, то вполне могли узнать, где ты остановилась.

— Там же Любка, — пискнула я.

— Позвони ей.

— У меня нет с собой телефона.

— Очень разумно, — похвалил меня Гриша, доставая мобильный из кармана, — номер помнишь?

Я кивнула, набрала подругу, она ответила тут же, поняв, что это я, принялась громко изъясняться.

— Василисушка, — верещала Любка в трубку, — ты где вообще? Я сижу на нервах, спать не ложусь.

— У вас все нормально?

— Вполне. Бабуля спит, мы с Сашкой чаи гоняем.

— Я скоро буду, — я повесила трубку и отдала Грише телефон.

— Значит, все в порядке, — усмехнулся он.

— Тебя это удивляет?

— Меня уже ничего не удивляет. Ладно, принцесса, вот твой дом, а мне дальше.

Гриша двинул по дороге, даже не обернувшись, хотя я, как дура, постояла, глядя ему вслед. Его беспечность и равнодушие меня задели, что если бы меня украли прямо сейчас? Тут я осознала всю серьезность ситуации и ринулась во двор. Любка встретила меня чуть ли не со слезами, ей в пору было выступать в передаче «Жди меня». Сашка сонно поздоровался и отправился спать, видимо, подруга его не отпускала, пока я не вернусь. Стоило за ним закрыться двери, как Любка тут же вцепилась в меня.

— Как все прошло?

Я рассказала о случившемся, подруга вместо ожидаемых воплей примолкла, задумавшись. Молчание затянулось, и я забеспокоилась, потому что такое за Любкой наблюдалось крайне редко.

— Что думаешь? — не выдержала я.

— Либо Гришка водит нас за нос, — ответила она, — либо появился кто-то еще.

— Это все? — язвительно поинтересовалась я.

Любка почесала затылок.

— Если неприятели в ближайшие дни не проявятся, значит, точно Гришкины проделки. Ты его соблазняешь, а он тебя, весь такой герой, ты рыдаешь у него на груди и все такое прочее.

— Никакого прочего не будет, — отрезала я.

— Я же не спорю.

— А если не Гриша, то кто?

— Лучше бы Гриша, а то всякие неизвестные недоброжелатели меня пугают, еще что дурное измыслят. Хотя что мешает Гришке поступить также?

— Думаешь, он в курсе бабулиной тайны?

— Кто знает, — Любка пожала плечами, — но неспроста же рядом крутится.

— А ты-то, — осенило меня, — слазила в Гришкин дом?

Подруга сделала кислое лицо.

— У него не дом, крепость. Все окна и двери на замках, только что ров не вырыл. Я по саду прошвырнулась, но ничего интересного не обнаружила, даже вишня и та не растет.

Я фыркнула:

— Вишня у нас теперь признак посвященных?

— Кстати, о вишне, — оживилась она, — сил хватит до Аркашки смотаться?

— А сколько времени?

— Час с копейками. Самое то, темно, и все спят.

— Боязно, — созналась я, — Гриша может не спать, а его дом напротив.

— Не будет же он с биноклем в кустах сидеть, — возразила подруга, — посмотрим, если свет не горит, можно рискнуть. Сама понимаешь, в нашем случае промедление подобно смерти.

— Тьфу, — отплюнулась я, — чего ты тут страху напускаешь?

— Я всего лишь обрисовала ситуацию.

— Ладно, пошли, — сдалась я.

Прежде чем покинуть дом, Любка замаскировала рюкзаки под нас, прикрыв их одеялами, и мы выскользнули во двор.

— А лопаты? — осенило меня.

— Я позаимствовала две лопаты у бабули, они лежали в сарае, я их перенесла в кусты, пока никто не видел.

Мы взяли Любкины трофеи и выглянули на дорогу, она утопала в темноте, вокруг стояла тишина.

— Пошли, — подтолкнула меня вперед Любка, и я посеменила, держась кустов. Света не было ни в одном доме, включая Гришин.

— Утомился наш красавчик, — отметила Любка, и мы потопали дальше, свернули направо и вскоре стояли возле задней калитки Аркашкиного дома.

Любка взялась рукой за ручку калитки, а я вдруг спросила:

— А Аркашка в доме лежит?

Рука подруги замерла, как, в прочем, и она сама.

— Ты мне это зачем сказала? — раздался через мгновенье ее грозный шепот.

— Просто в голову пришло.

— Вечно тебе что-то не то придет, что теперь делать?

— А что делать? Он же мертвый, лежит и лежит.

— Василиса, — Любка вдруг задрожала, — ты, видать, забыла, что деревня у нас не простая.

— А золотая, — поддакнула я, — но не настолько, чтобы Аркашка ожил и вышел к нам.

— Что же такое говоришь, прости господи, — Любка даже перекрестилась, хотя раньше я за ней такой набожности не замечала.

Я разозлилась, отодвинула ее в сторону и прошла во двор.

— Ты идешь? — шепнула ей, и подруга посеменила за мной, опасливо озираясь по сторонам.

— Смелости у тебя, Васька, — покачала она головой.

— Он мертвый, бояться надо живых.

Тут я поморщилась, никак общение с дедом наложило на меня отпечаток.

— Лучше никого не бояться.

— Копай, и станет не до страхов.

Я оказалась права, потому что копать — это вам не языком ворочать. Мы обкопали корни, потом пошли в глубь. Работа шла ни шатко, ни валко, я вспотела, Любка рядом тоже пыхтела, и явно не от удовольствия.

— Одного не понимаю, — просопела я, — какого черта мы вообще здесь копаем?

— Я же объясняла.

— Да я помню, всеоружие и все такое. Но, по-моему, разумней бросить все и уехать домой.

— А как же бабуля? — Любка даже приостановилась.

— Не будешь трогать тайну, она и сохранится лучше, — выдала я, никак меня пробило на высокопарность.

— Поздно уже не трогать, и так чуть ли не по чужим следам идем.

Тут моя лопата в очередной раз на что-то наткнулась, я залезла рукой в яму, порылась и нащупала что-то вроде целлофанового пакета.

— Что там? — заволновалась подруга.

— Кажется, коробка в пакете.

— Доставай скорей!

Я бросила лопату и залезла в яму второй рукой, раскапывая коробку. Вскоре я вытащила ее наружу, Любка на мгновенье осветила находку фонарем, но тут же погасила свет.