Тайна за семью замками

— Да займет кто-нибудь из местных… потом. За вишней приглядеть надо, вот что.

— Что за вишня? — тут же прицепилась подруга.

— Аркашкина. Он ее посадил и сам за ней ухаживал, даже Анютку не подпускал. Надо бы в память о нем сохранить дерево.

Бабуля вышла на улицу, качая головой, а Любка кинула на меня взгляд и поинтересовалась:

— С чего это его на вишню потянуло?

Я усмехнулась:

— Ты, конечно, считаешь, это неспроста?

— Конечно. Чую, мы на верном пути. Тот, кто его убил…

— Ты об алкоголе? — невинно перебила я.

— Почти. Не будем забывать, Аркаша был особой увлекающейся, и если кто-нибудь пришел бы к нему и предложил выпить…

— Он бы не отказался, — согласилась я, — только кому Аркашка мог помешать?

— А кому понадобилось нас по лесу гонять?

— Думаешь, кто-то приметил, что мы возле него отираемся, посчитал это небезопасным и разделался с ним?

— Кто знает.

Мы немного помолчали.

— Думаешь, Гриша? — спросила я все-таки.

— Он мог, видел же, что мы у кустов крутимся.

— С таким успехом нас еще могло полпоселка видеть. А злодеем может оказаться кто-то со стороны, сидит и смотрит на нас.

— Уж лучше Гришка, — тут же отозвалась Любка, — этот, прости Господи, хоть на глазах отирается.

— Я о другом думаю, — протянула я, а подруга уставилась на меня, — напиток вчерашний волшебный покоя мне не дает.

— Выпить хочешь? — нахмурилась Любка, а я отмахнулась.

— При чем тут выпить, ежели напиток приготовил кто-то из местных, значит, технику имеет.

— Да здесь у каждого в подполе по три самогонных аппарата.

— Не спорю, — кивнула я, — но зелье, с ног рубящее, а от похмелья ограждающее, готовит кто-то один.

В Любкиных глазах мелькнуло просветление, то есть она поняла, куда я клоню.

— Намекаешь, что кто-то из местных Аркашку напоил?

— Как вариант, — пожала я плечами, — не забывай, что отравление само по себе тоже вполне может быть.

— Надо Сашку раскрутить, — вскочила подруга, — пусть ведет нас к винных дел мастеру.

— Сядь ты, — поморщилась я, — Сашка шатается где-то, по крайней мере, дверь в его комнату заперта.

— Интересно, зачем он ее запирает? — додумалась спросить Любка, возвращаясь на место и принимаясь за очередной пирог.

— Он там особо любопытных девушек убивает и прячет их тела, — сделала я страшные глаза.

— Тьфу на тебя, — подруга зачем-то еще три раза сплюнула через плечо, — ты хоть раз была в его комнате?

— Была, — ответила я, — и ты была, вспомни, то утро, когда мы из деревни вернулись, мы его будили еще.

— И как тебе показалась комната?

— Самая обычная.

— И я о том, — зачем-то подняла она вверх указательный палец, словно бы открыла великую истину, — тогда зачем он ее запирает?

— Может, у него порнографические журналы под подушкой, — сказала я, скорее, из вредности.

— А если нет?

Я уставилась на подругу, взгляд боевой, задору не занимать. Я вздохнула.

— Теперь у нас Сашка — враг государства номер один? Так скоро ты от каждой тени шарахаться начнешь.

— Враг не враг, — наставительно сказала Любка, — а проверить мы обязаны.

Я посмотрела на нее с опаской.

— Может, у тебя болезнь? Один раз в сумку слазила, теперь остановиться не можешь?

Любка сделала независимое лицо.

— Подумаешь, уже и предложить ничего нельзя.

Мы немного помолчали, доедая пироги.

— Пойдем хоть на окна его посмотрим, — робко внесла Любка очередное предложение.

Я закатила глаза, но согласилась, решив, что это единственный способ охладить ее пыл к Сашкиной комнате. Мы вышли и обошли дом по кругу, уставившись в окна комнаты друга. Надо сказать, уставились просто так, потому что они были завешены плотными шторами, не оставляющими надежду увидеть хоть что-то.

— Чего это он окна зашторил? — сощурила Любка глаза.

— Это, конечно, неспроста, — хмыкнула я, почему-то переходя на шепот.

— Сама подумай, — ответила Любка тоже шепотом, — зачем простому парню такая конспирация?

Я пожала плечами и потянула подругу прочь.

— Очевидно, комнату нам без Сашки не посмотреть, пойдем на озеро, что ли, развеемся.

Любка согласилась, и мы довольно безрадостно потопали по дороге. Возле Аркашкиного дома люди еще отирались, но тела на веранде уже не было. Подойдя ближе, мы переглянулись и тихонько зашли в калитку. Внимания на нас не обратили, мы зашли в дом, Аркашку к тому моменту уже положили на кровать и прикрыли покрывалом. Народ вокруг был незнакомый, мы потоптались немного на месте и покинули дом. Любка потянула меня к задней калитке, вестимо, зачем. Вишня имела место быть ближе к забору. Вокруг нее росли кустарники, а она цвела себе и горя не знала. Более ничего не углядев, мы вышли на дорогу и пошли дальше.

— Откуда такая любовь к вишневым деревьям? — принялась гадать подруга, — ведь неспроста он ее посадил.

С этим фактом спорить было трудно.

— Может, это дань памяти, — предположила я.

— Возможно. Но подобному желанию должны были предшествовать некие события.

— И каковы твои мысли?

— Придется копать, — вздохнула подруга, а я только покачала головой, потому как что-то такое и предполагала услышать.

— И что ты планируешь найти под этой вишней?

— Главное, не очередной труп, — категорично заявила она, на этой ноте мы и вышли к озеру.

Тут, несмотря на печальные местные события, было оживленно, что не удивляло, жизнь, как говорится, имеет свойство идти всегда. Мы расположились на том же месте, что и в прошлый раз, и детально обсудили планы на ближайшую ночь. Потом я искупалась, Любка меня не поддержала, предпочитая загорать, и мы отправились назад. Дома был обнаружен Сашка, он мирно обедал, знать не зная о печальной участи в лице Любки.

— Сашка, — загадочно начала подруга, присаживаясь за стол и улыбаясь, — можешь познакомить нас с тем местным умельцем, что для дискотеки вино делает?

Он тут же нахмурился и даже есть перестал, предчувствуя беду.

— Зачем? — поинтересовался, поглядывая на подругу.

— Поболтать.

— О чем?

Любка терпеливо вздохнула.

— О разном. Можешь познакомить или нет?

— Я чую подвох, — ответственно заявил Сашка, — вы про Дымно что говорили? Поспорили с друзьями, ткнули пальцем, а оказалось? До сих пор в дрожь бросает от пережитого. Так что не надо мне тут заливать. Или говорите правду, или я вам не помощник.

Сашка был категоричен, как никогда, Любка же трагично кивала все его повествование, а после выдала:

— Выпить я хочу, Сашка.

— Чего? — уставился он на нее.

— Того. Напиток мне очень понравился, вот хотела у твоего друга еще заказать немного. Это, что, противозаконно?

— Нет, — растерянно протянул Сашка, — я даже не знаю…

— А чего тут знать? — не выдержала она, — закажи своему дружку напиток, нам буквально по бутылочке с Василисой, чтобы не буянить.

Приятель некоторое время подумал, потом сказал:

— Надо будет подождать, думаю, к вечеру смогу добыть.

Любка радостно закивала, и на этой ноте мы бочком покинули Сашку и разместились во дворе на скамейке.

— И что теперь, алкоголик ты наш? — поинтересовалась я.

— Будем ждать, — ответственно хмыкнула подруга, — если у Сашки напитка не осталось, значит, он за ним пойдет. Мы его выследим, а там и умельца словим.

— Как ты его выслеживать собралась в деревне?

— А что прикажешь делать? Ты его видела? Грудь колесом, глаза горят, ничего не скажу, я вам не помощник.

— Его можно понять, — заметила я, но Любка только презрительно отмахнулась.

Во дворе мы просидели минут тридцать, Сашка все не появлялся. Подруга нетерпеливо выстукивала пальцами дробь.

— Когда же он к нему пойдет?

Я пожала плечами и заявила:

— Я есть хочу.

Любка бросила на меня обвиняющий взгляд, но ответила мирно:

— Пойдем в дом, может, нас бабуля покормит.

Баба Маша как раз что-то подогревала.