Gekkou

- «Не беспокойтесь»? «Совсем»? – меня выводили из себя пропитанные иронией намеки Цукимори. – Если человек хочет, чтобы его поняли, надо высказываться как можно яснее, не так ли, Мирай-сан?

- Теперь взглянем на это с другой стороны, Мирай-сан. Какая же это ссора, если Нономия-кун даже не догадывается о том, что сделал.

- Я не стану извиняться! У кого-то просто разыгралось воображение.

- Мирай-сан, забудем об этом идиоте.

Внезапно Мирай-сан взъерошила волосы и…

- А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

…закричала во все горло.

- Черт возьми! Просто заткнитесь! Вы действуете мне на нервы!

Менеджер и Саруватари-сан осторожно выглянули из комнаты отдыха, чтобы посмотреть, что тут происходит.

- Вы! Меня! Достали!

Мирай-сан обхватила рукой мою шею. Из-за мягкости того, к чему была прижата моя щека, я понял, что в ней все-таки было что-то женственное.

Она проигнорировала мои жалобы и быстро пошла к кассе, крича по пути: «Иди сюда!»

Добравшись до цели, она, как и ожидалось, вытянула свободную руку и проделала с Цукимори то же самое.

Нам, заключенным в объятьях Мирай-сан, пришлось смотреть друг другу в лицо, хотелось нам этого или нет.

Мне совсем не улыбалось видеть лицо Цукимори, но, к несчастью, скромная грудь Мирай-сан сильно контрастировала с ее характером и не могла заградить мой взор.

Могу сказать, что она никогда не услышит это от меня. Никогда.

- У меня не ангельское терпение! Мне все это надоело! Забудьте об оставшейся работе и просто выметайтесь!

Она кричала на нас в своей обычной манере.

- Нономия! Извинись перед Ёко! А ты, Ёко, простишь его, когда он извинится! – сказала она, нахмурившись и смотря на нас по очереди. – Мне все равно, что у вас произошло, но чтобы до остановки помирились! А на работу завтра придете так же, как и всегда! Уяснили? Это приказ!

До того, как я это понял, я и Цукимори словно по команде переглянулись и вздохнули.

- Эй, не слышу ответа!

Под градом подавляющих приказов мы вновь переглянулись и вынужденно кивнули: «Хорошо».

Мы молча шли к остановке по узкой аллее, освещаемой только уличными фонарями.

Как только мы вышли на главную улицу, нашему взору предстал ослепительный свет неоновых ламп. Число прохожих возросло пропорционально изменению иллюминации, равно как и шум. Свет фар проезжавших мимо машин окрасил нас в желтый цвет. Вдалеке раздался вой сирены, ответом которой стал громкий лай собаки. А мы все молчали.

Цукимори первой решила разрядить обстановку.

Она внезапно остановилась.

- Ты вел себя странно, - прошептала она, сразу переходя к делу. – Тебя что-то беспокоит?

- Неужели это бросается в глаза? – ответил я вопросом на вопрос.

Она продолжила, чуть выдвинув подбородок: «Может, Конан-сан связан с этим?»

Я не говорил при ней о Конане…

- Я слышала, он приходил в кафе, пока меня не было.

…но понял, что кое о чем она уже знала.

- Если верить Мирай-сан, то вы неплохо ладили, прямо как закадычные друзья.

Что же наговорила ей Мирай-сан? Явно не то, что мне хотелось бы услышать.

- Не твое дело, - отрезал я и отвернулся.

Мне не хотелось говорить об этом детективе.

- Мое!

Я решил разобраться с Конаном без ее вмешательства.

- Сказал же, не твое.

Конечно, я понимал, что она никак не могла догадаться о том, что я просто не хочу ее втягивать.

- Я не могу оставить все как есть! – она внезапно стала серьезной. – Все, что касается тебя, для меня очень важно.

В широко раскрытых глазах Цукимори мое лицо было ужасно безучастным.

Прекрати! Не смотри меня так!

Я не мог жаловаться насчет ее настойчивого желания докопаться до того, что я скрывал, так что мне пришлось ускорить шаг.

- Я ненавижу настойчивых девушек!

Все было бы проще, если бы я просто притворялся, но, к несчастью, я не мог скрыть раздражение.

Разумеется, меня очень утомили недавние события. Меня расстраивало отсутствие всякого прогресса с делом Конана. На меня давило отсутствие выхода из этого тупика. Я не мог расслабиться, поскольку он мог узнать о рецепте убийства.

И вдобавок, я чувствовал превосходство Цукимори надо мной.

Внезапно, Цукимори потянула меня за руку: «Пошли». Она заставила меня сесть на старую скамейку рядом с автобусной остановкой. Затем она быстро дошла до торгового автомата и вернулась с двумя банками в руках.

Она улыбнулась: «Тебя ведь нравится ‘это’?»

Она протянула мне холодную и влажную банку апельсинового сока. Я был ошеломлен настолько, что забыл о своем раздражении.

Ёко Цукимори не стоило недооценивать. Вероятно, она слышала весь наш разговор в классе.

- Если мы поссоримся и здесь, я не смогу смотреть в глаза Мирай-сан.

Я выхватил у нее банку, открыл крышку и сделал глоток прохладной оранжевой жидкости.

- Нам везет, за нас кто-то так сильно беспокоится. Согласен?

Кислый, освежающий вкус апельсинового сока эффективно справился с переполнявшими меня эмоциями.

- Все так, как ты и говоришь. Прости.

Цукимори села рядом со мной. «Нет, прости меня, пожалуйста, - ее волосы развевало ветром. – Я попыталась посердиться, - она хихикнула со все еще опущенными вниз глазами. - Потому что получала от тебя от ворот поворот».

Она приблизилась ко мне со взглядом, полным укора.

- Пожалуйста, приди ко мне в гости. Обещаю, что не стану делать ничего такого, ладно? – шутливо сказала она и засмеялась, но в ее глазах я увидел тень одиночества. Я вспомнил, что сейчас она была совсем одна.

Дом Цукимори был большим и, должно быть, казался еще больше, поскольку с ней никто не жил. Меня посетили тревожные мысли.

- Ну, у тебя было чем заняться.

Конечно, из-за Конана я не мог найти силы, чтобы ухаживать за Цукимори, но я испытывал слабое чувство вины из-за того, что бросал ее в одиночестве.

- О да, все потому, что кое-кто не только не помог мне, но и вообще забыл про меня, и поэтому у меня не было времени восстановить силы.

- Что ж, сочувствую.

- Видимо, ты не шутишь, а говоришь серьезно… - Цукимори намеренно пожала плечами и вздохнула.

Как и следовало ожидать, я отдал делу с Конаном больший приоритет, чем ситуации, в которой оказалась Цукимори.

- Так или иначе, я постараюсь вести себя в кафе так же, как и всегда, поэтому скажи Мирай-сан что-нибудь доброе, - я завершил наш разговор и поднялся со скамейки.

- Конан-сан и ты похожи на братьев, - пробормотала Цукимори. – Может быть, из-за этого я и чувствовала, что меня бросили, и была недовольна.

Я вновь сел на скамейку и взглянул на ее задумчивое лицо со стороны.

- Конан-сан и я похожи на братьев, говоришь? Разве ты и из Мирай-сан не делала мою родственницу?

- Да, делала. Вы трое очень похожи. Конечно, я имею в виду не внешность.

- Не желаешь объяснить?

Мне было очень интересно, как я выглядел в ее глазах.

- Как бы сказать… Не знаю, правильно ли использовать это выражение, но вы трое почему-то похожи своим «образом жизни».

- «Образом жизни», да.

- Мне жаль, что я не могу выразиться яснее.

- Нет, думаю, я понял, что ты имела в виду.

«Образ жизни» был довольно многозначным термином, но если понимать его, как «наши ценности», то я признавал, что в этом мы похожи. Во многом я разделял их ценности.

Мнение Цукимори было наиболее интересным, поэтому мне хотелось спросить еще. Особенно о Конане.

- Скажи, что ты думаешь о Конане? Он довольно странный парень, да?

Цукимори положила подбородок на ладони и многозначительно вздохнула: «Конечно странный!»

- Ты не слишком довольна, - отметил я.

- Мне он не нравится. Неуютно от его присутствия, потому что постоянно приходится остерегаться его попыток расковырять мой характер. Поэтому находиться рядом с ним довольно утомительно. Детективы все такие?