Gekkou

Мое сердце забилось с бешеной скоростью.

У него сложилось такое же впечатление, которое возникало у меня много раз.

- По работе и не только, но я неоднократно наблюдал подобные происшествия, и позволь мне заверить тебя, что люди твоего возраста, потерявшие родителей, испытывают настоящий шок. Это внезапная перемена всей жизни! Нет, правда, это слишком… жестоко. Произошло ли это случайно или же нет, я все еще не знаю, как должен вести себя с такими детьми. Как же им принять то, что они одновременно потеряли обоих родителей? - его лицо внезапно стало серьезным. - А Ёко-тян? Как по мне, она совсем не напоминает подавленную семнадцатилетнюю девушку, страдающую от такой потери. Во время наших бесед Ёко-тян вела себя абсолютно спокойно! Ее идеальность нельзя объяснить всего лишь хорошим самоконтролем или взрослым поведением. Разве ты не согласен?

Она настолько идеальна, что если находиться рядом с ней, то будешь испытывать постоянное давление.

Если подумать, мое первое впечатление о ней было именно таким.

- Я иногда думаю, что даже без родителей с ней будет все в порядке. И что нам не о чем беспокоиться.

Видимо, от долгого разговора в горле у Конана пересохло, но он не стал пить свой кофе, а вместо этого осушил стакан воды.

- Извини, что я даю тебе такую безосновательную причину. Но я говорю абсолютно серьезно. В нашем деле такое случается - легкое ощущение странности может привести к истине.

Глядя на Конана, преисполненного уверенности…

- Не стоит слишком сильно размышлять об этом. Веришь ты или нет, но все обычно бывает гораздо проще. По сути, необычные происшествия происходят рядом с тем, кто и сам необычен. Проще простого, верно?

…я подумал, что, возможно, выражение «профессиональная интуиция» неплохо соответствует его ощущениям.

Кажется, заметив мое молчание, Конан решил, что я раздражен.

- Я разозлил тебя? Ну, видимо, да. В конце концов, я прошу подтвердить мои подозрения в отношении Ёко-тян, несмотря на то, что вы с ней очень близки. Если подумать, разве это не отвратительная просьба? - сказал он и рассмеялся. - Не становись таким, как я!

Не то чтобы я был недоволен. Я просто погрузился в раздумья, был ошеломлен огромным количеством мыслей, которые носились в голове.

Скорее всего, он не знает о рецепте убийства.

Это единственная вещь, в которой я сейчас уверен. И, вместе с тем, самая важная.

Собираясь с духом, я заметил, что Конан серьезно смотрит на меня.

- Почему бы тебе не взглянуть на это с другой стороны? Просто считай, что ты помогаешь мне для того, чтобы доказать ее невиновность. Ты же не хочешь, чтобы я подозревал Ёко-тян?

Слова вырвались у меня изо рта:

- Да, не хочу.

Я произнес эти слова от всего сердца. До этого момента один только я подозревал Цукимори. То, что внезапно появился какой-то коп и начал под нее копать, вызвало у меня отвращение. Как если бы кто-то начал придираться к тому, как я играю.

Видимо, Конан принял мой ответ как знак согласия. «Отлично! - он радостно кивнул. - Девушка! Я бы хотел еще одну чашечку кофе! И стакан воды!»

Он допил остатки кофе из полупустой чашки.

После этого мы проговорили еще час, в течение которого я подробно рассказал ему о Цукимори.

Я передал всю информацию, которую знаю, включая такие вещи, как ее популярность и успешность как в школе, так и на работе. Конечно, я умолчал о признании в библиотеке, но вместо этого рассказал ему, почему она начала работать в «Виктории» или что случилось той ночью, когда пропала ее мать. Так подробно, как только мог.

Я понял, что от этого человека ничего не смогу утаить. Поэтому решил, что для меня будет лучше, если я смогу завоевать его доверие тем, что не буду ничего скрывать.

Под конец Конан попросил меня связаться с ним, если я что-нибудь разузнаю, и сказал, что он также выйдет на связь, если я ему для чего-нибудь понадоблюсь, и после этого мы расстались.

Разумеется, я ни слова не сказал о рецепте убийства, хотя у меня и были сомнения на этот счет.

Я уже неоднократно убеждался в его детективных способностях, поэтому меня не обманывает его экстравагантный внешний вид и нетипичное поведение. Если я дам ему эту важнейшую зацепку, то он, несомненно, сможет докопаться до скрытой истины этого происшествия, чего мне никогда не достичь своими силами.

Чтобы воплотить мое желание и узнать «все о Ёко Цукимори», более эффективного средства, чем рассказать Конану о рецепте убийства не найти. Но я не смог заставить себя сделать это.

Потому что рецепт убийства принадлежал мне.

Однако я кое-что понял. Это было единственное и в то же самое время самое важное открытие.

Именно. В конце концов, рецепт убийства еще не потерял своей привлекательности.

Сомнение

К моему неописуемому удивлению, в глазах многих учеников виднелась не жалость, а зависть.

Как только Ёко Цукимори появилась в школе, все стали бороться за право побыть рядом с ней. В мгновение ока перед ней образовалась крепостная стена.

- Ты в порядке, Ёко-сан? Не устала? Если я чем-нибудь могу помочь, то сразу говори, хорошо?

- Спасибо, Чизуру. Мне стало лучше, когда я увидела твое прекрасное лицо. Мне стоило прийти в школу раньше, - она лучезарно улыбнулась и нежно погладила Усами по щеке, пока Усами обеспокоенно глядела на нее.

Цукимори взглянула на окруживших ее людей. «Я искренне благодарю и всех остальных. Я не могу выразить словами, как я счастлива… что вы беспокоились обо мне. Мне невероятно повезло, что у меня есть такие добрые одноклассники!»

Не прекращая улыбаться, она закрыла глаза и приложила руки к груди.

Подталкиваемые ее глубокими чувствами, одноклассники кротко закивали.

Я едва сдержал смех, видя серьезные лица Камогавы и его приятелей, которые никак не подходили к их образу.

Сначала народ хотел утешить расстроенную Цукимори, но все вышло наоборот. Если бы кто-то сфотографировал то, что происходило в классе, и сказал мне, что это Цукимори утешала своих расстроенных одноклассников, я бы даже не усомнился.

Другими словами, Ёко Цукимори могла спокойно обойтись без нашей никчемной жалости.

Она могла блистать только перед зрителями.

Несмотря на школьную форму и одинаковый возраст, лишь она выделялась из толпы, сверкая, словно луна в темнейшую ночь: великолепная и элегантная.

Поскольку пробиться сквозь защищавшую ее крепость было невозможно, я стал членом массовки, наблюдавшей за очаровательной принцессой издалека.

Впрочем, время от времени наши взгляды встречались.

Я бы соврал, если бы сказал, что не понял ее моливший о спасении взгляд. Но с одной стороны, я бы выглядел глупо, если бы ошибся, а с другой - для меня, ни во что не ставившего рыцарей, было неразумно добровольно браться за столь энергоемкое дело. Потому я выскочил из класса и превосходно исполнил роль массовки, тихо наблюдая за облаками через окно коридора, пока не начался урок.

Положение дел не изменилось даже во время перемены.

Я быстро сообразил, что мне не удастся поговорить с ней в школе, и потому решил во время перерывов коротать время в тихом коридоре, вдали от шума.

В ответ на мое решение умная Цукимори начала писать мне записки и передавать во время перемен, потому что не могла просто взять и начать разговор.

Чтобы никто не заметил, она передавала их, проходя мимо и не глядя в глаза. В основном, просто засовывала в мой карман.

К окончанию уроков у меня уже было пять записок.

Я разложил их в том порядке получения:

«Почему ты мне не помог?»

«Ты же знаешь, что я чувствую?»

«Нам так долго не удавалось поговорить».

«Я буду в библиотеке во время перерыва на обед».