Нагадали мне суженого

– О! Это был талант! Ее до сих пор вспоминают! Я разговорилась со своими коллегами, когда узнала о судьбе Марины. Театральный мир тесен, это, по сути, маленькая деревенька, и многие из вгиковцев осели в московских театрах или тесно сотрудничают. И кино снимают, и спектакли ставят. Мы были единодушны во мнении: ей просто не повезло со временем. Сними Мариночка сейчас ту короткометражку, приз на международном кинофестивале ей был бы обеспечен. Ее фильмы – это новый взгляд на окружающую нас действительность, какой-то особенный, пронзительный. Марина была самой яркой звездой на курсе. А потом вышла замуж за какого-то афериста по фамилии Станиславский, взяла его фамилию, родила ребенка.

– У нее уже двое, – машинально сказала я. Просто обухом по голове! Марина Никитична – кинорежиссер?!

– Это называется «быт засосал». Талантливые люди очень ранимы, Марина всю душу вложила в тот свой первый фильм, а его разгромили критики. А тут еще ребенок… Она вынуждена была на какое-то время уйти из профессии. Тогда для кино настали трудные времена, денег не было совсем. Она, видимо, решила пересидеть в провинции, а потом быт заел…

Я потрясенно молчала, гадая, как выпутаться из этой, прямо скажем, непростой ситуации? Слава богу, принесли осетрину. Екатерина с аппетитом принялась кушать.

– Ну, так как вам мое предложение? – спросила она, промокнув губы салфеткой. Я с неприязнью смотрела на следы морковной помады, оставшиеся на ней. В этой женщине меня раздражало все.

– Мне надо посоветоваться с Александром Николаевичем. Не думаю, что у него есть такие деньги.

– Да бросьте! Саша мне сказал, что вы процветаете!

– Вы?

– Ваш Народный театр, – сказала она с иронией. – Возглавить профессиональный он, видимо, не рискнул, ваш Станиславский. Побоялся, что его разоблачат. Марина могла встретить кого-нибудь из старых знакомых.

– Значит, известный кинорежиссер приезжал на премьеру к ней, – машинально сказала я.

– У вас что, и звезды бывают? Мариночка, значит, тряхнула старыми связями. Или кто-то узнал, где она прячется, и решил глянуть на ее работу. В нее ведь многие были влюблены. В ее яркий талант.

– А вы случайно не в курсе, от нас были заявки на участие в конкурсе?

– В каком конкурсе? – уставилась на меня Екатерина.

– В столице ведь проходит ежегодный театральный фестиваль.

– Подобные мероприятия, моя милая, проводятся для профессионалов, – снисходительно сказала Е. Зима. – А вы, простите, народный театр. Я думаю, ваш Александр Николаевич вешает вам лапшу на уши. Он аферист.

– А что конкретно сказал вам Саша? Ваш бывший муж?

– «Представляешь, Катя, здесь какой-то Станиславский, с которым меня все пытаются свести. Кинорежиссер из Москвы. ВГИК, мол, закончил. У них тут все помешаны на театре».

– А зачем вы стали наводить справки?

– Я просто проявила интерес. Согласитесь, Станиславский – редкая фамилия для театрального режиссера, – насмешливо сказала она. – А потом нетрудно было сложить два и два.

– Я не думаю, что из-за этого убивают. Подлог документов? Много ему не дадут, и, скорее всего, условно.

– Да? А репутация? – Она явно выжимала деньги. – Ваш театр процветает, я так понимаю, финансирование идет из госбюджета. Они неплохо устроились, эти Станиславские. Хоть и не слава, но зато деньжата водятся.

– Что ж вам-то мешает процветать? – усмехнулась я. – Профильное образование, обширные связи. А в Париж прокатиться на халяву с лысым толстяком не отказались.

– Откуда вы знаете?! – уставилась на меня она.

– О споре между вашим бывшим мужем и его соперником? У нас маленький город. Кукушкин предупредил жену. Даже сумму назвал. А если это известно одной женщине, то вскоре и все остальные жительницы в курсе.

– Вот сволочь!

– Но вы же согласились!

– Он и в самом деле так богат?

– Кукушкин? Да. Лесопилка, склад стройматериалов, ну и по мелочи, заправка, магазинчик при ней. Особняк в три этажа с бассейном. Все правда.

– Надо же. Кто бы мог подумать… Молодость – глупость. Я думала, преуспеет именно Саша.

– Значит, вы выходили замуж по расчету?

– Расчет в любом деле не помешает, – пожала она плечами. – Я неплохо зарабатываю и в Париже, разумеется, бывала. Мне нравится этот город, но кататься туда за свои удовольствие не из дешевых. Там ведь столько соблазнов. Мне предложили оплаченный проезд в оба конца, прекрасный отель…

– Постель на двоих с женатым мужчиной.

– Подумаешь, проблема! В наше время безнравственней не изменять, чем изменять. К тому же я не девушка и далеко не модель. Рассчитывать, что меня повезет в Париж двадцатилетний мачо, не приходится. Скорее я его. А мне это не по средствам. Я не жалею, что согласилась на предложение Кукушкина, – пожала она плечами. – Любая на моем месте поступила бы точно так же. Что же касается сплетен… Они не выйдут за пределы вашего Ухрюпинска, в котором я не появлюсь никогда. Мне фиолетово.

– Наш город называется по-другому, – тихо сказала я.

– Название вылетело у меня из головы. Даже если вы его сейчас дважды повторите, бесполезно. Я забуду его, как только выйду из ресторана.

– А деньги? Вы же хотите получить деньги?

– Деньги вы мне переведете. Или привезете. Вот моя визитка. – Она полезла в сумочку. – Даю вам срок десять дней. Иначе я иду в полицию.

– Где? В Москве? – с иронией спросила я.

– Уж найду где. А лучше я о вас статейку напишу. О махинациях вашего обожаемого режиссера. И тогда вам придет конец.

Я молча взяла визитку. Разберемся.

– Хочу вас предупредить, Екатерина. В ближайшем будущем вас ждут проблемы на работе. И со здоровьем.

– Сейчас хорошая медицина. – Она поднялась. – Что касается работы, вы ведь мне поможете? Финансово, я имею в виду. Кстати, я была прописана в Сашиной квартире, и, хоть мы развелись и детей у нас нет, его родственники тоже пока не объявились. Квартира эта теперь моя. А цены на московскую недвижимость только растут.

– Я думаю, что родственники вскоре объявятся.

– Вы что, ясновидящая?

– Да!

– Вот и прекрасно. Вашему Народному театру повезло с пресс-секретарем. До свидания э-э-э…

– Анфиса.

– Как-то так. Жду от вас денег.

И она ушла. Я тут же попросила счет. А увидев его, поняла, что завтра поеду домой. Москва мне нынче не по карману. Но я не жалела, что приехала. У меня появился шанс спасти наш театр.

…Арсений встречал меня на вокзале. Встречали многих, и лица у всех были радостные.

– Как там столица?

– Привезла то, что я просил?

– Конечно!

– Вот умница!

Это было сказано не мне, но и я не чувствовала себя обделенной вниманием. В руке у Сени был помятый букет белых хризантем, а на лице счастливая улыбка. Я поняла, что дальше тянуть нельзя. Надо срочно беременеть.

– Поедем посидим где-нибудь, – шепнул он мне на ухо.

Я не стала возражать. Нам надо серьезно поговорить. Кафе, куда мы зашли, только-только открылось, но нам мигом принесли кофе и свежие булочки.

– Ну? Как съездила? – требовательно спросил он, поглаживая мою руку.

– Нормально.

– Узнала, из-за чего Станиславский мог убить Зиму?

– Ничего не значащие пустяки.

– Выходит, оно того не стоило? – разочарованно протянул Сеня.

– Зима со Станиславским были едва знакомы. Из-за чего Александру Николаевичу его убивать, сам посуди?

– Ну, не знаю… Ты же сама сказала…

– Ошиблась, бывает. – Я глубокомысленно замолчала. Пусть думает, что меня посетило очередное видение.

– Эй, ты в порядке? – окликнул меня Сеня.

– Абсолютно! Послушай, а почему мы здесь сидим?

– А что?

– Мама-то на работе!

– Сейчас все на работе. И я тоже.

– Тогда поехали ко мне! Квартира свободная! Впрочем, если ты не можешь…

– Я могу! – Он с готовностью вскочил.

Мне надо сделать все, чтобы его отвлечь. В общем, мне нужно выиграть время. И мы поехали ко мне.