Смерть в сочельник

— Вот видите, что вы натворили? — хрипло прошептала она. — Теперь мне снова придется собирать и упаковывать их. Это довольно утомительно для меня, но придется заняться этим еще раз — и все из-за вас.

— А вот это уж дело ваше, — холодно произнес я.

— Нет, ваше, — сказала она. — Ваше, старый дурак! Ведь это, кажется, вы были вместе с ней, когда я...

Резким движением я опустил свою трость ей на плечо и почувствовал, как она содрогнулась.

— Как ваш адвокат, Силия, — произнес я, — советую вам болтать языком только во сне, когда вы не несете никакой ответственности за то, что говорите.

Она не вымолвила больше ни слова, но я все же позаботился о том, чтобы она на всякий случай находилась в поле моего зрения до тех пор, пока я снова ни очутился на улице.

От Борэм-хауза до гриль-бара Эла Шарпа было всего несколько минут ходьбы, и я довольно быстро преодолел это расстояние, наслаждаясь чистым морозным воздухом, обжигавшим мое лицо. Эл в одиночестве стоял за стойкой бара и сосредоточенно протирал стаканы; когда же он меня заметил в дверях, то, радостно приветствуя, произнес:

— Веселого Рождества, адвокат!

— И вам того же, — ответил я, наблюдая за тем, как он ставит на стойку сулящую успокоение бутылку и пару стаканов.

— Вы точны, как часы, адвокат, — проговорил Эл, разливая в стаканы что-то крепкое. — Я как раз вас и поджидал.

Мы выпили друг за друга, и Эл, перегнувшись через стойку бара, доверительно спросил:

— Прямо оттуда?

— Да, — кивнул я.

— Чарли видели?

— И Силию, — проговорил я.

— Ну, меня этим не удивишь, — сказал Эл. — Я тоже видел ее — она ходит за покупками мимо меня. Бежит, голова опущена, в черной шали, словно что-то ее гонит. Мне кажется, она вся в мыслях о том, что произошло.

— Похоже, вы правы, — проговорил я.

— Но Чарли, он же совершенно один. Никогда не видел его здесь вообще. Вы ему передали, что мне хотелось бы его как-нибудь увидеть?

— Да, передал, — ответил я.

— И что же он?

— А ничего. Силия сказала, что ему не стоит приходить сюда, пока он в трауре.

Эл тихо и выразительно присвистнул и покрутил пальцем у виска.

— Скажите, — произнес он, — вы считаете, что их можно спокойно оставлять вдвоем в одном доме в таком состоянии? Я хочу сказать, что, судя по тому, как обстоят дела, и по тому, как себя чувствует Чарли, могут возникнуть новые неприятности.

— Похоже, сегодня вечером так оно и было какое-то время, — сказал я. — Но потом все улеглось.

— До следующего раза, — заметил Эл.

— Я буду рядом с ними.

Эл взглянул на меня и покачал головой.

— Ничего не меняется в этом доме. Ничегошеньки. Вот почему можно наперед знать все, что вы скажете. Вот отчего я нисколько не сомневался, что вы будете стоять вот здесь примерно в это время и говорить со мной об этом.

Я по-прежнему остро ощущал запах тлена, и я знал, что пройдет много дней, прежде чем он выветрится из моей одежды.

— Это тот день, который я хотел бы вычеркнуть из календаря на много лет вперед, — заметил я.

— И оставить их один на один со своими проблемами. Так им и надо.

— Они не одни, — произнес я. — С ними Джесси. Она всегда будет с ними, пока дом и все, что в нем, не исчезнет.

Эл нахмурился.

— Это, конечно же, самое странное событие, которое когда-либо происходило в этом городе. Дом погружен в темноту, она носится по улицам, словно что-то ее гонит, он лежит в своей комнате, заточив себя в четырех стенах, вот уже... — когда это случилось с Джесси, адвокат?

Посмотрев немного в сторону, мимо Эла, я мог видеть в зеркале у него за спиной отражение своего собственного лица — раскрасневшиеся щеки, тяжелый подбородок, скептический взгляд.

— Двадцать лет назад, — услышал я свой голос. — Как раз сегодня ровно двадцать лет.