«Ахматовская культура» или «Не ложи мне на уши пасту!»

Новое слово «левантизм» вдохновило Умницу на экспромт:

— Неужели назад хотите? — ахнула Ленка.

— Ну нет, — засмеялся Капланчик. — А вот на запад, в Новый Свет…

— Америка, — сказал Вувос. — Страна неограниченных возможностей. Можно убить человека и остаться на свободе… — тут он споткнулся о мой ласковый взгляд и смущенно объяснил мне, — в смысле, суд оправдает…

Они поговорили о Кохане, [13] об Азефе, об участии евреев в революции и эволюции, о ценах на колбасу и бензин в Совке и на квартиры в Израиле. Потом Умница сделал отчет за истекший период. Он сочинил дюжину дюжин новых песен и занял третье место на конкурсе самодеятельной песни в Теберде. Выучил иврит, арабский и амхарский. Дал пощечину Берязеву, а докторскую так и не защитил, потому что смешно стало ковыряться а этих митохондриях, когда у дуры Лариски, ну помните какая она дура, вдруг получается вирус, который может за месяц-другой уничтожить Бельгию, Голландию и Люксембург. Получается из-за невероятной мутации, а она в это не врубается. Короче, Лариска вся в соплях, потому что все крысы сдохли, а новых теперь в Совке не достать, в смысле лабораторных, конечно. А я ей тогда и говорю: «А давай, Лариска, меняться — я тебе тридцать белых самцов, а ты мне это дерьмо в пробирочке.»

Поменялись. А Ахмат, ее шеф… Максик, ты его должен помнить — он что-то понял… «За что, — говорит, — ты Лариске крыс дал? И где, кстати, та пробирочка с дерьмом?» И усмехается в мусульманские усы. Представляете?!

— Спаситель ты наш! — заметил я.

— А то! — ответил Умница без тени иронии. — Думаешь, Ахмат не просек бы что там Лариска вырастила? Думаешь, не сообразил бы сколько ему Саддам нефтедолларов отвалит?.. Вот я тогда пробирку в термос, термос в руки, руки в ноги и к вам… А работа мне теперь гарантирована — я тут антивирус разрабатывать буду.

— Да-а, — завистливо оценил Максик, — а я уже второй год хоть и в универе сижу, но на Шапировской стипендии. И тема чужая, и в штат не светит…

— Когда будешь сдавать вирус ШАБАКу, [14] — сказал я, — советую добавить, что Ахмат в последние дни перед твоим отъездом впал в мусульманский фундаментализм, ходил на работу в чалме, с портретом Саддама на футболке и пять раз в день спускался с ковриком в виварий — совершать намаз.

Тут снизу жалостливо захныкало, и Козюля, придя в дикое возбуждение, метнулась сначала на балкон, а потом к двери.

— Это моя машина! — взволновался Архар, и они с Козюлей упрыгали в ночь через две ступеньки.

Странный парень. Во всем старается быть не как все. Гитара у него зеленая, сигнализация на машине не воет, как зверь, а плачет, как дитя.

… Храня верность традиции, они досидели до нераннего осеннего рассвета, и еще бы сидели, но с первыми лучами солнца в Вувосе проснулись родительские чувства и, тяжело опираясь то на перила, то на Елку, он побрел вниз во всей гусарской прелести: кипа висела, как ухо спаниеля, а автомат звонче всяких шпор чокался с прутьями перил. Покоренный Вувосом КСП послушно брел за ними. Уже с третьего этажа Умница горестно и пьяно начал звать Козюлю. Ленке так начинать знакомство с соседями не хотелось и она пыталась его нейтрализовать:

— Заткнись, Умница, я тебя умоляю! Найдется твоя Козюля сегодня же, никуда не денется. Никто ее не съест, не украдет, кому она тут такая нужна…

— Она не может без меня! — ревел Умница. — Она погибнет!

Оба они оказались правы. На крыльце завизжала Елка, и было от чего — от Козюли. Вернее, от того, что из нее сделали. Похоже, что над ее тушкой долго и старательно работал студент корейского кулинарного техникума. Елка отбежала в сторону, ее стошнило.

Все ужаснулись, протрезвели и поспешили уехать. Умница в прострации сидел на ступеньках и причитал. Балконы начали заполняться. Наконец появилась Софья Моисеевна и, перегнувшись через перила, потребовала отчета.

— Ничего, мама, — сказала Ленка, — просто кто-то Фимину собаку убил. Иди спать.

— Шобаку?! Шнова?! Вейжмир!!! — охнула теща и, держась за сердце, ушла.

И так же точно за него держалась, когда явилась к нам на крыльцо — лично убедиться.

В пучине отчаяния Умница оказался слаб и покорен. Мы с Ленкой довели его до раскладушки, и он упал на нее, а мы на свои кровати.

Через несколько минут все вскочили, как по тревоге. Вопль Умницы мог означать только одно — он накладывал на себя руки, причем весьма неумело.

Умница стоял посреди холла с раскрытым термосом и орал.

Ленка заглянула в пустой термос, и они завыли дуэтом. Выбранный им способ самоубийства был ужасен, вернее, просто свинским — выжрать в одиночку всю дозу этого вируса… Лишить жизни себя, а заодно и гостеприимных хозяев, а новообретенную Родину — секретного оружия.

— Заткнитесь! — попросил я. — Что, Умница, пристрелить, чтоб не мучился?

Тут Умница перешел с бабьего визга на скупые мужские слезы:

— Боря, беда… Кто-то вирус спер.

Вот тогда я и протрезвел.

3. «Поднявший меч на наш союз…»

Всем, кроме меня, было уже совершенно ясно что произошло.

Ленка, размахивая тарелкой с объедками, требовала, чтобы мы сейчас же поехали к Капланчикам — посмотреть им в глаза и сказать все, что она думает о моральных уродах, социальных паразитах, которые кусают ядовитыми зубами кормящую их грудь и продают и свой народ, и своих друзей, и вирусы иностранным разведкам, чтобы потом шагать по трупам за океан!

Ирочка же, презрительно фыркнув, сообщила, что будь Капланчикам предопределено свершить неординарный поступок, они бы не делали карьеру на упаковочной фабрике, и вибрация от них исходила бы совершенно иная.

Единственный же человек из всех нас, предопределенный на неординарный поступок, это конечно же Вувос… Что значит — зачем ему вирус?! Вы же не постигаете! В поступке, кроме результата, существует еще и сам поступок! А Вувос — художник, потому что живет страстями. Что значит — откуда я знаю! Я весь вечер чувствовала, как в нем борются два желания. А вы все только и видели, как он всю ночь западал на ноги этой вашей Елки!

— А потом сублимировал и спер вирус, — подхватил Умница, — чтобы швырнуть к елкиным ногам. Дитя, — вздохнул он, — елкиным ногам завидовать бессмысленно, потому что они уже классика. Как и то, что Максик мне всегда, чего уж там, завидовал… Мог и вирус свиснуть, не удержаться… Просто из-за профессиональных комплексов… А с другой стороны, — задумчиво продолжил он, протирая очки полой ленкиной кофты, — этот Архар, «зеленый», как моя тоска… Он, помните, еще в России совершенно сбрендил на почве охраны природы… Спалит мой, то есть Ларискин вирус на газовой горелке, козел, и будет счастлив…

Меня лично такой вариант абсолютно бы устроил, я даже слегка приободрился, осознав, что в принципе вирус можно спалить на кухне… Но тут Умница, как фигурки с шахматной доски, смел всех подозреваемых:

— Нет, ребята. Все гораздо проще… и страшнее. Совершенно очевидно, что термос подменил убийца Козюли… Почему? Да потому что это другой термос, не мой. Просто — такой же. А взять термос можно было только через Козюлин труп. И убийца знал это! Откуда он это знал?! Вот что важно…

Понимаете, Козюля была натаскана охранять термос. Она кидалась на все, что приближалось к нему… Я специально подобрал собаку-эпилептика, потому что они зациклены на одном. И зациклил Козюлю на термос… Она, Лена, потому и зубы твоей мамы сгрызла… Она, в общем, долг выполняла. Она была… собакой долга. И умной, и преданной, вы же все видели, правда?.. А, может, у убийцы был сообщник — вор. Или наоборот… И вот что интересно — значит кто-то все спланировал заранее, пришел с пустым термосом и планом убить Козюлю… А все, между прочим, началось из-за Архара. То есть из-за его долбанной машины с ее долбанной сиреной… Все это очень подозрительно… А у Максика, кстати, аспирант-палестинец был…