Завещание Мадонны

Я приоткрыла дверцу со своей стороны и сбросила напряжение витиеватой фразой. Нехорошо, конечно, ругаться матом, в особенности женщине, но, говорят, это помогает. Правда, если человек нецензурно выражается постоянно, облегчения в экстремальной ситуации он не получит. Мат, как выяснила группа ученых, – это словесное обезболивающее. Высвобождаются агрессия и злость, в кровь поступает адреналин, а он способствует защите от стресса. К тому же активизируются определенные зоны мозга в правом полушарии – там же, где зарождается боль.

И, как я поняла на практике, мат очень помогает, если тебе кто-то бросился под колеса машины, пусть и с огромным букетом роз. По крайней мере, руки у меня дрожать перестали.

Тем временем нечто с розами поднялось во весь свой почти двухметровый рост.

– Вася, ты что, пьян? – устало спросила я.

Под колеса мне бросился хозяин гарема, наш местный султан Василий Витальевич, представитель нефтегазовой отрасли, который сегодня утром вначале дебоширил перед дверьми нашего холдинга, желая добраться до моего горла, а потом хлестал у нашего главного редактора коллекционный коньяк из горла.

– Ну, выпил немножко, пока тебя ждал, – признался Вася. – У меня бабы в такое время давно дома сидят.

– Я не из твоего гарема и вообще ни в какой гарем не хочу, – напомнила я. – Я работаю, и мне нравится работать и быть независимой. И я не исключаю, что сегодня ночью меня поднимут снова. Вася, что случилось?

– Я вот тебе цветы приехал подарить.

– Спасибо, – сказала я, не зная, как обхватить букет.

Вася предложил донести букет до квартиры.

А дальше что? Зачем он мне в квартире? Я же с ним не справлюсь! И что ему надо-то?

– Юль, ты паркуйся. Я пока цветы подержу.

Я поставила машину, щелкнула пультом сигнализации.

– Вася, что случилось?! Почему ты меня ждешь?

«И откуда он узнал мой адрес?» Хотя это явно не проблема для Васиной службы безопасности… Может, я у них вообще в базе данных. Только вот интересно, в какой? Ребята из Управления как-то сообщили мне, что в одной фирме я оказалась в папке «Не связываться».

– Про Алиску знаешь, конечно? Вот идиотка. А я завелся. Я вообще эмоциональный.

– Это я уже поняла.

– Ну, в общем, я сегодня зря дебоширил у вашего холдинга. Надо было Алиске морду набить.

– Ты разобрался, почему она в петлю полезла? Ты врача ей вызвал?

– Еще не хватало! После попытки самоубийства ее же в психушку могут забрать! Оно мне надо, чтобы мне так репутацию портить? Чтоб про меня говорили, что я на сумасшедшей женился? Решу – сам отправлю. Но только в закрытую частную клинику и не у нас в стране. Чтоб все молчали, никого из журналистов и близко не подпускали.

– Она тебе что-нибудь сказала?

– Пока нет. Но скажет. Куда денется-то? У меня не забалуешь! Знаешь, как я своих баб и детей воспитываю?

– Ты точно знаешь, сколько у тебя детей?

– Мальчиков я всех признал, – с гордостью объявил Вася. – Юль, чего мы тут на улице стоим? Напои меня крепким кофе, чтобы я за руль мог сесть.

– Ты еще за руль собираешься? Вызови шофера!

– Не хочу. Я всегда сам домой возвращаюсь. На своих ногах. Иногда еще и руках. Но своих. И телохранителей у меня нет. В наше время с охраной ходить по меньшей мере неприлично. Раз тебя нужно охранять, следовательно, сделал кому-то пакость. Значит, или дурак, или подлец. А мне нужен такой имидж? В общем, пои кофе – или так за руль сяду. А тебя потом совесть будет мучить.

Пришлось вести Васю в квартиру, где его тезка – мой кот Василий – был страшно недоволен гостем. Он со мной общаться хотел, а не с каким-то незнакомым дядькой.

У меня создалось впечатление, что Вася занял всю мою кухню.

– Юль, чего мне с Алиской делать? – спросил Вася, выпив две большие кружки крепкого кофе без молока, но с большим количеством сахара.

– Вообще-то это твоя жена, – заметила я.

– Вот и будет с ней то, что я решу! – рявкнул Вася. – А чего надо-то?

Я предложила спросить у Алисы, чего она сама хочет.

– Так я им всем бабок достаточно даю, – удивленно посмотрел на меня Вася. – И на карточку перевожу, и наличными – когда просят наличные. Я никому из своих баб ни в чем не отказываю – конечно, если особо не наглеют. Но они у меня все свое место знают. А этой-то чего не хватает? Сыта, одета, обута… Но не бегает по салонам красоты, как все остальные. Ты видела, что у меня бабы всегда при полном параде? Вообще баба, которая хочет иметь мужика, должна всегда быть при полном параде, а у меня еще и конкуренция. А Алиска прекратила за собой следить. Я же вижу.

– Она – творческая натура, Вася, – сказала я. – Поговори с ней по-хорошему. Без присутствия остальных жен. И не подскакивай до потолка, если услышишь… что-то странное для тебя. – Я не знала, как лучше выразиться. – Сделай то, что она попросит.

Вася почесал голову и, на мое счастье, вскоре мою квартиру покинул.

Честно говоря, я опасалась, что он сделает попытку остаться.

Глава 18

После ухода Васи позвонила Олегу из ФСБ. Он сам мне неоднократно повторял, что несет службу двадцать четыре часа в сутки и вообще поздно ложится. И еще звонки женским голосом в позднее время очень полезны для периодически появляющихся у него дам, почему-то обожающих хватать трубку в чужой квартире.

У Олега опять была такая же дама.

– А кто его спрашивает? – задала она мне вопрос тоном строгой учительницы.

– Юлия Смирнова. «Криминальная хроника». Если Олег сейчас не может подойти, пусть перезвонит мне в любое время.

– Ой! – сказали на том конце провода, но обещали передать, что я звонила. Возможно, не хотели попадать в сюжеты «Криминальной хроники».

Олег перезвонил мне меньше чем через пять минут.

– Ну? – спросил старый знакомый.

– Ты случайно ничего не знаешь про некоего Алекса Циммермана, гражданина США, вывезенного из России, или, скорее, СССР, еще ребенком? Сейчас находится в Петербурге, проживает в гранд-отеле «Европа».

– Наша служба знает все и про всех, – ответил Олег. – Что тебя конкретно интересует?

– Все, что есть.

Олег хмыкнул.

– К тебе по его поводу могут обратиться еще и ребята из Управления, – предупредила я.

– Чего натворил этот Циммерман?

– Пока затрудняюсь сказать.

– Юля! Если уж ты им заинтересовалась, значит, что-то натворил. Выкладывай, что знаешь.

Я выложила. Естественно, несколько отредактированную для ФСБ версию.

– Значит, крутил любовь с двумя сводными сестрами, мать которых владеет определенной коллекцией живописи… Интересуется Леонардо да Винчи и картинами с лошадьми. И из коллекции Иванихиных пропали две картины и именно с лошадьми… ФСБ вообще-то не занимается живостью.

– Но занимается иностранцами, если я ничего не путаю. Или у вас теперь появились какие-то новые направления деятельности?

– Появились, – вздохнул Олег. – Времена-то изменились. Не в Союзе живем, хотя мне иногда бывает жаль те времена… И многим моим друзьям жаль… Про Циммермана я тебе выясню все, что смогу. Сам я про него никогда не слышал. Кстати, ты думаешь, что это он украл картины из квартиры Иванихиной?

– Не думаю. Но ведь мог кого-то нанять. Хотя кто их знает, этих наших бывших граждан…

Олег посоветовал наведаться к галерейщику Галустьяну и расспросить про гражданина США, интересующегося живописью.

Я именно это и сделала. Тем более что я хотела посмотреть картину Ярослава Морозова, пока никем не испорченную.

При появлении нас с Пашкой в дверях галереи к нам тут же подскочил молодой человек, с которым мы познакомились в прошлый раз, и сказал, что Артур Рубенович сейчас занят, но насчет нас оставлены конкретные указания. Нас проводили в небольшую комнатку для персонала, предложили кофе, от которого мы оба отказались.

Молодой человек удалился, но вскоре вернулся с упакованной картиной, при нас ее распаковал и представил нашим взорам.