Привратник Бездны

Невыразительная смазанная внешность, которая тотчас же уплывает из памяти...

Но глаза, - эти янтарные крапины вокруг стойкого, все оценивающего зрачка, - они докладывали о незаурядности их мало примечательного владельца.

Живой, обращенный на вас взгляд, может донести неожиданно подлинную информацию о человеке доселе незнакомом, а в данную минуту как бы враждебном...

И сумев настроиться на волну, излучаемую этим, как будто бы отстраненным глазом, оседлав ее, ненавязчиво покорив ее, вернее - приручив ее, у вас появляется необыкновенный и, в сущности, единственный шанс войти в теснейший (и, разумеется, непредусмотренный им, хозяином этой чудесной зрительной волны) индукционный метафизический контакт, когда слова, произносимые (не важно кем) всего лишь условный внешний фон, не более...

И вот уже вы, убедительно владеете ситуацией, контролируете ее... А дальше, дело техники, которая известна к сожалению исключительно посвященным в "иное" знание...

Так уж несправедливо устроен этот земной мир, в котором большая часть человечества является, по крайней мере, в нынешнее апокалипсическое время, заложником ограниченного количества "посвященных".

Констатация сего недвусмысленного факта - не есть моя полноценная человеческая гордыня, мой сугубо индивидуалистический грех. Напротив, приняв к сведению мое нынешнее местоположение в этом человеческом муравейнике, я не почувствовал себя сверхсчастливым, сверхсвободным, сверхзнайкой, - какое там!

Суета и мерзкое не отпускающее томление во всем своем расколотом, располовиненном существе...

В нормальной рядовой жизни, любой человек иногда по воле случая вдруг ощущает в себе подобную двусмысленность.

Когда совесть (это слово, я полагаю - синоним божественной свечи, которая зовется д у ш о ю) у наших полумистиков, полуатеистов, - когда эта самая нематериальная сфера человеческого организма начинает бунтовать в виде занудных авторизованных менторских диктантов, тогда слабое существо, по прозвищу человек начинает ощущать внутренний дискомфорт, начиная понимать (догадываться!), что он всего лишь жалкий ничтожный червь, жизненное мироустройство которого - есть мифология и не более того.

И гордиться самим собою - это все равно, что превозносить до небес песчинку, что случайно залетела в глаз, и произвела в нем некоторое оживление в виде механических гигиенических слезоточений, соплеизъявлений...

- ... а по этой статье, вам, господин Типичнев, грозит срок лишения свободы: от восьми до пятнадцати лет, в зонах общего режима. А прежде светит мучительная отсидка в тюрьме, в следственном изоляторе, в битком набитых камерах. В этих помещениях, к вашему сведению, не только отправлять сон, физиологические надобности, но дышать возбраняется. И пойдете вы на зону законченным тубиком. И никакой лагерный лазарет вас не поправит...

Мы находились в закуренном, провонявшем испарениями человеческого пота, малогабаритном кабинете одни. Хотя я не исключал, что некто заинтересованный ведет профессиональную прослушку нашего уединения.

"Приручить" неподатливую волну, струящуюся, выталкиваемую глазами моего допрашивателя, к вящему сожалению, мне до сих пор не удалось.

Возможно, я сам с собою блефую, и пытаюсь отыскать в присутствующем взгляде совсем неприсущую ему мистику...

Почему-то только сейчас обратил внимание на форменную тужурку моего казенного угрожателя.

Его, в меру грузноватые плечи, как-то совсем по-детски украшали миниатюрные милицейские эполеты с одним золотящимся прострелом и массой мелких звездочек, гербов-орлов и дутых пуговичек в желтом напылении.

Сосредоточившись, насчитал на одном погончике четыре сусальные звездочки, - следовательно, я имел честь общаться с капитаном милиции.

- Хотел бы уточнить, товарищ капитан, я прохожу по делу, как злостный умышленный душегубец, или все-таки, в качестве - первого свидетеля?

Обронивши в конце фразы два парольных слова, я ожидал адекватной реакции.

Именно, того волнового зрительного излития, перехватив которое, мы наконец-то поймем (вернее, я пойму), что мы единомышленники, и весь этот казенный угрожательный монолог моего флегматичного визави, такая же вынужденная лицедейская игра, как и мое меланхолическое, мало заинтересованное кивание головой, и едва удерживаемая нервная зевота...

- Я бы посоветовал вам, гражданин Типичнев, не паясничать. Вы попали в щекотливую ситуацию. Да, вы защищали девочку и покалеченного юношу...Девочка, как раз и проходит по делу первым свидетелем. Юноша, к сожалению, все еще в наркотическом состоянии. Девочка, которую, как вы утверждаете, спасли от ножа, утверждает, что вы превысили меру самообороны. Выбив из рук ее немой подружки нож, вы на этом не остановились. Вы стали проталкивать обезоруженную девушку в открытую форточку салона поезда. На подходе поезда к станции "У", вам удалась эта немотивированная попытка. Останки девушки растащило по путям метров на сто. Зрелище малоприятное, даже для наших закаленных "патрульных" тележурналистов. Вы совершили убийство, характеризующееся особо дерзкой жестокостью. В советское время, за подобное дерзкое преступление - вас ждала высшая мера наказания.

По всей видимости, моим зрачкам поднадоела усмирительная работа по выявлению чужих глазных флюид. Приручение явно не удавалось. И поэтому, я с чистым сердцем доложил второй своей сути: "госпожа душа, похоже, что этот человек не наш, и посему я позволю себе некоторую некорректность по отношению..."

Неужели, все-таки я обманулся? Так дешево обмишуриться, - купился на какие-то нафантазированные зрительные волны... Любительщиной занялся, господин Типичнев! За подобные измышления, возможно, последует дисквалификация, - так сказать, понижение на низшую иерархическую жреческую ступень...

И придется тебе не служить, но услужать в качестве "экзекутора" палаческие должности среди элитной публики никогда не пользовались искренней благосклонностью...

- Интересная и весьма "жаренная" деталь - собирали кралю-психопатку на протяжении всей стометровки... И главное - какие злободневные уголовные новости. Но самое примечательное - оперативность неслыханная! Значит, вы полагаете, что для успокоения собственных расшалившихся нервишек, я, эту дуру-молотилку, попросил покинуть салон прямо на ходу, так сказать, движения электропоезда? На перегоне от станции "Жизнь" до платформы "Смерть"...Понятно! Значит, в качестве "первого свидетеля" я уже прискучил... Понятненько, - вновь по какому-то идиотскому наитию, забросил я знаковую, понятную лишь "посвященным" фразу-приманку. И, не ошибся, кажется...

- Упорствуйте, гражданин Типичнев, а зря. Знаете, что в таких случаях мой приятель-коллега, звать его, Игорь Игоревич, говорит: а пускай этот несознательный зверь-убийца посидит в камере. Переночует на казенном топчане. Пускай поразмышляет...

- Позвольте, а вы разве... Игорь Игоревич, значит расклад такой - я обязан сознаться в том, что... Значит, ночевать в камере - нет никакой надобности. У меня ведь животина. Фараон, - такой понимаете, котяра, с тоски и голоду... В общем, сами понимаете. Пишите, я подпишу! Давно бы так, а то комедию тут... А скажите, если это можно, - в моем случае, сей трагифарс: повышение по "иной" службе, или?..

- Вот, пожалуйста, ознакомьтесь. Если с чем не согласны, укажите ниже и поставьте подпись.

- Пожалуйста! Вот вам моя дарственная завитушка. Я вам полностью доверяю. И Бога ради, если вам больше нечего мне сказать или передать... Я пойду домой. Да? И еще просьба - может ваши товарищи подчиненные подбросят на вашей "маршрутке" до дома? На дворе - сплошная хулиганская ночь, - а?

Внимательно изучив мою "завитушку", Игорь Игоревич (или кто он там), нажал на столе какую-то пипку. И тотчас в дверях выросла знакомая жердинистая бронированная фигура.

- На сегодня у меня все. Гражданина Типичнева, пока содержать в "кубике". На основании этого протокола, получишь у следака санкцию на обыск квартиры. К утру, результаты обыска должны лежать у меня на столе.