Созвездие Стрельца, или Слишком много женщин

– Врач говорит, что нет. Катька сейчас вся как сжатая пружина. Ее нужно так или иначе освободить, дать выйти наружу эмоциям, расставить все точки над «и», понимаешь? И именно ты должен провести с ней этот разговор. Как можно деликатнее, разумеется.

– Почему я?

Она посмотрела на меня с удивлением:

– Странно, неужели ты не понимаешь? Да потому, что это ты во всем виноват!

Этого мне еще не хватало – взваливать на себя такую ответственность. «Это ты во всем виноват!» Ничего я не виноват! Если бы каждая девушка, с которой я когда-либо оказывался в постели, сразу после этого сходила с ума, – в хорошеньком же положении я бы оказался!

Как бы то ни было, я все же встретился с Катькой. Для безопасности я назначил свидание в людном месте – на дорожке парка в Сокольниках.

Был грустный и бесприютный осенний вечер. Холодный, каким только может быть вечер в конце сентября, когда на улице темно, а на душе – нагромождение хандры и неуюта…

Катька пришла на место нашего свидания первой. Она вся дрожала. Когда я взял ее за плечи, то почувствовал, что ее тоненькие косточки под свитерком буквально ходят ходуном. Мелькнули большие темные, странно знакомые глаза, до краев налитые слезами… Узкие губы, сжатые так крепко, что превратились в одну извилистую линию… Целую минуту она смотрела на меня, а потом отвернулась.

– Привет, – сказал я деревянным голосом и чмокнул ее в холодную и жесткую от холода щеку. – Как ты?

– Как видишь.

– А как себя чувствуешь?

– Как может чувствовать себя женщина… которую бросили? – спросила она звенящим голосом. И снова отвернулась. – Скажи… почему так получилось? Почему ты меня бросил?

Я потоптался на месте, решился – и выбросил из головы все заранее заготовленные пустые фразы.

– Брось, Катька, – я сел рядом и осторожно взял ее за руку – она не отняла руки. – Что да почему, какая разница? Кончилось все, понимаешь? Ушло, перегорело. Было да сплыло. Что мне прикажешь делать – притворяться? Это ничего не даст, только тебя измучаю, да и себя тоже.

– Как же так? Мы были такой красивой парой… Мы были самые умные, самые лучшие, самые-самые…

– Кать… я очень хорошо к тебе отношусь, милый, добрый ты мой человечек… Но… Как бы тебе объяснить? Это неизбежно – твои переживания. Невозможно разорвать связь без того, чтобы какая-нибудь сторона не страдала. Это жестоко звучит, но это так. Это нужно просто… просто…. нужно просто… пережить…

Внезапно громко всхлипнув, она прижала мою руку к своей мокрой щеке.

– Мы расстаемся навсегда?

– Да, но, конечно, я всегда буду тебе другом.

– Я не хочу другом. Я хочу, чтобы как раньше.

– Это невозможно.

– Почему? То есть, – поспешила она поправиться, увидев, что я сделал попытку отнять у нее свою руку, – то есть разве мы не можем встречаться, как раньше? Просто… просто встречаться? Я не буду… не буду претендовать на тебя.

Она казалась такой жалкой – худенькая, дрожащая. И я испугался – испугался того, что Марина назвала «судорожной готовностью». А вдруг припадок с Катькой начнется прямо вот здесь, сейчас? Что мне тогда делать?! Ведь я даже не умею оказывать первую медицинскую помощь!

– Пожалуйста, пойдем к тебе, – прошептала Катька, не отнимая от своего лица моей руки. – Пожалуйста…

…В общем, мы снова стали встречаться. Время от времени – не очень часто. И ни разу за время этих встреч Катька даже не заикнулась о том, чтобы снова заявить на меня свои права.

Теперь-то я знал почему: она хотела от меня ребенка!

Вот что я рассказал Аде, и вот как оно было на самом деле. Надо отдать Аде должное – она умела слушать.

– Слов нет, ты очень нехорошо обошелся с этой девушкой, Стас, – сказала она задумчиво. – Но я не буду читать тебе нотации. Во-первых, просто не имею на это права, во-вторых, ты и сам все прекрасно понимаешь. Ну а, кроме того, ваш разрыв с Катериной был практически предопределен: она, безусловно, Дева, а Дева и Стрелец – очень редкий союз. Не склонная к романтике, стремящаяся только к серьезным отношениям, Дева страдает от… скажем так – душевной расточительности и щедрости Стрельца. И Деве трудно первой оставить Стрельца, ведь ее покровитель – Меркурий – служит Юпитеру, знаку Стрельцов. Вас могла бы объединить общественная работа в какой-нибудь социальной или религиозной сферах, ну, например, Красный Крест. Но от Стрельца трудно ждать такого самопожертвования.

Все это я выслушал, плохо скрывая свое нетерпение.

– Почему ее убили?

Теперь мне казалось, что этот вопрос мне суждено задавать всем до конца своих дней. Почему ее убили? Убили Марину? Убили Милу? Убили Катьку?

Господи боже мой, да ведь есть еще Рита!

Рита ведь тоже в этом ужасном списке!

Как я мог об этом забыть?

Телефон просто плясал у меня в руках, когда я набирал номер.

– Да?

Слава богу!

– Ритка, ты жива?

– Ой, Стасик! Привет! Жива, а что? Со мной должно что-то случиться?

– Молчи и слушай. Ты сейчас где? А впрочем, неважно. Слушай. Ко мне сегодня не приезжай.

– Стасик… а почему?

– Я сказал: молчи и слушай! Домой ко мне не приезжай. Ты сама где живешь?

– Я комнату снимаю. У одной женщины, проводницы…

– Она, эта женщина, сегодня не в рейсе?

– Нет…

– Прекрасно. Сразу после работы, или что там у тебя – института, мухой летишь домой, запираешься вместе со своей проводницей на все замки, и сидите тихо, как мыши! Никому не открывать, никому не отвечать… даже если внизу начнут орать «пожар!» или «наводнение!», поняла?

– Поняла, Стасик, а почему…

– Ты ничего не поняла, если еще задаешь вопросы! Делай, как я сказал, а потом, ближе к вечеру, я приеду за тобой и все объясню… может быть. Усекла?

– Да.

– Диктуй адрес!

Она продиктовала. Еще раз внятно повторив свои инструкции, я отключился, хотя трубка еще булькала робкими Риткиными вопросами.

Ада смотрела на меня с любопытством.

– Да уж, в старости вам, безусловно, будет, что вспомнить, – сказала она с еле заметной насмешкой. – Интересно, как вы выкручиваетесь, если все ваши женщины начинают звонить одновременно?

– Вычеркиваю их телефоны и завожу новое знакомство, – буркнул я.

И одновременно подумал с болью, что Ада, сама того не подозревая, пошутила очень жестоко. «Все ваши женщины…» Все ваши бывшие женщины. Ваши женщины, которых убили…

– Почему их убили? – зло, неожиданно даже для самого себя, спросил я Аду. – Говорите же! Вы, которая знает все!

– Но я вовсе не все знаю, – пожала она плечами. – Я всего лишь свожу воедино те факты, которые лежат на поверхности. Иногда, и даже часто, из этого кое-что получается. Особенно если не забегать вперед. Можно узнать, что ты намерен предпринять дальше?

– Можно. Я собираюсь послать все к черту.

– Ну, это неправда. Стрельцы не успокоятся до тех пор, пока не разрешат мучившую их загадку. И я готова тебе в этом помочь. Если хочешь.

Она нарочно сказала «Если хочешь» таким равнодушным тоном – она знала, что я ни за что не пожелаю барахтаться в этой чертовщине один!

– Хорошо, если быть точным – я собирался съездить к родителям, чтобы принять душ и переодеться. И привести в порядок свои мысли хотя бы на ближайшие полчаса.

– Принять душ и переодеться? Ах да, понимаю, вам не хочется больше оставаться в квартире, где нашли тело… вашей любовницы.

Очень тонкое замечание. Интересно, она тоже вывела это из своих любимых законов расположения небесных светил? Или просто проявила элементарную человеческую сообразительность?

Вениамин Андреич страшно обрадовался моему приходу.

Мамона тоже была очень рада, но ее претензия на соблюдение приличий распространялась даже на то, что нельзя излишне ласкать уже взрослого сына. Поэтому она только подставила мне желтую напудренную щеку, растянула углы бледных губ – это должно было обозначать улыбку, и какой-то странной походкой, сильно заваливаясь набок, прошла в свою комнату. Я знал: это затем, чтобы переодеться и подкраситься, ведь я теперь не только взрослый сын, но и гость.