Сыщица по амурным делам

– Вы с Аллой Сергеевной в момент их смерти находились у Лидии Лаушкиной. По крайней мере, так утверждаете ты и Тарасова. Лидии дома нет, и о ее местонахождении пока ничего неизвестно.

– С ней все в порядке? – задала я идиотский вопрос.

– Надо надеяться, – ответил Серега и предложил мне поторапливаться, а также сообщил, что довезет меня к месту сегодняшнего действия.

Дальнейшие сборы я осуществляла, пребывая в сомнамбулическом состоянии. Мне было не по себе. Что видели Вика и охранники? Что они могли кому-то сказать? Как-то не очень верилось, что их прикончили, чтобы свалить все это на меня. И вообще, куда они ехали? И кто отправил их в лужском направлении?

К сожалению, ни Серега, ни тем более моя скромная персона дать ответы на эти вопросы не могли.

Как сообщил мне Стандецкий, задания на предприятии часто отдавались по рации. Генеральный директор, коммерческий директор, главный инженер, начальники участков и старший смены могли вызвать ребят к себе. Никакой записи разговоров не велось. Также приказ можно было отдать и лично. Никто из оставшихся на заводе сотрудников ничего не слышал и не видел, сами парни сказали своим коллегам, что им дали «выездное задание».

Все парни, появляющиеся на «Неве-металл» в камуфляжной форме, представляли охранное предприятие, принадлежащее Афганцу, и были его людьми.

Мы прибыли на предприятие на Серегином «Ниссане Патроле», когда гроб с телом покойного Тарасова уже стоял в самом большом цеху.

Заезжали мы на этот раз со двора, так что я увидела второй вход. Ворота, ведущие в цех, были распахнуты.

Алла с сыном и Рома уже сидели слева от гроба, стоявшего на возвышении. Я впервые в жизни увидела Славу. Выглядел он мрачным и явно нездоровым, на меня даже не взглянул. Рома вежливо меня поприветствовал, Алла Сергеевна попросила сесть рядом с ней. Серега встал поодаль, чтобы наблюдать за всеми, прибывающими на церемонию. Рядом с ним вскоре оказался уже знакомый мне майор Сидорчук.

При появлении Багловского вдовушка предложила Вениамину Борисовичу расположиться рядом с нами. Вскоре я поняла зачем.

Алла Сергеевна велела коммерческому директору представлять нам всех прибывающих с краткими комментариями. Когда нам еще представится возможность их увидеть? А лучше соотносить имя и внешний вид человека. Ну что ж, разумно.

В результате ближе всех к публике сидела Алла Сергеевна в черном платье ниже колена (слава богу, на этот раз она надела вещь нормальной длины) и черном платке, украшенном черными кружавчиками. Правда, с обувью она все же перестаралась: каблук насчитывал не менее десяти сантиметров. За ней сидел Багловский, явно чувствовавший себя неуютно на месте у гроба, потом я (мне тоже, признаться, было не совсем комфортно, когда на меня все пялились), затем Рома, и последним, у стены и изголовья – Слава. То ли сына Аллы накололи транквилизаторами, то ли Слава так сильно переживал, но казалось, что он не совсем адекватно воспринимает происходящее. Слава или тупо смотрел на мертвое лицо отца, или себе под ноги. В нашу сторону он даже не поворачивался и на соболезнования не отвечал.

Самый большой интерес вызывали я и Рома. Пожалуй, ряд товарищей, увидев Багловского между нами с вдовушкой, понимали его присутствие весьма своеобразно: чтобы мы с нею не вцепились друг другу в физиономии над телом умершего Тарасова, которого не смогли поделить при жизни. Мне представлялось, что все считают меня одной из бывших пассий Тарасова, например, его постоянной любовницей, державшейся много лет.

В цеху собрались все рабочие (или почти все, точно сказать не могу, но их было много), партнеры «Невы-металл», которых нам тихо представлял Багловский (Рома тоже тянул шею, чтобы все слышать), многочисленные знакомые Тарасова, часть которых знала и я. Стас был общительным человеком, так что цех заполнился практически полностью.

К моему великому удивлению, тут также собралось довольно большое количество женщин, в большинстве я обнаружила у них некое внешнее сходство с погибшей Инной Баймаковой. Его уловила и Алла Сергеевна.

Обратив внимание на вдовушку, я заметила, что при появлении каждой следующей особы женского пола Тарасова замирает, прекращая слушать шепот Багловского, вещающего об особях пола мужского, поджимает губы и, пожалуй, с трудом сдерживается, чтобы не матюгнуться. Уже немного зная Аллочку, я поняла, что буря не за горами.

Когда количество дам, имевших некое внешнее сходство с Инной, перевалило за двадцать человек, Алла Сергеевна не сдержалась и буркнула:

– По крайней мере, хоть все в черном.

«В черном-то в черном, но вот в каком…» – хотелось добавить мне. В цеху были широко представлены маленькие черные платья, вечерние платья, легинсы, лосины, брючки, джинсы. Я пришла к выводу, что приличнее всех и подобающе мероприятию из женщин одеты мы с Аллой Сергеевной и работницы «Невы-металл», которых можно было без труда выделить хотя бы по тому, как они зыркали на неизвестные им лица.

– Кто их всех пригласил? – тем временем прошептал Багловский, тоже, несомненно, заметивший появление такого количества дамочек. – Вы их знаете?

– Каждой в свое время морду начищала, – процедила сквозь зубы Алла Сергеевна, даже на время забыв утирать глаза черным кружевным платочком.

Рома с трудом сдержал смешок, но вовремя одумался и придал лицу подобающее ситуации выражение.

– Но кто их пригласил? – повторила я вопрос Багловского.

– По крайней мере, не я, – процедила Алла Сергеевна, которую вид прошлых конкуренток, пожалуй, здорово раздражал. – Веня, ты сможешь это выяснить?

Багловский вежливо кашлянул. Тогда Алла Сергеевна вспомнила о присутствии майора Сидорчука как представителя органов, повернулась к нему и поманила пальцем. Сидорчук тоже, похоже, недоумевал. Алла Сергеевна дала и ему задание. Майор быстро встретился взглядом со мной, кивнул Алле Сергеевне и отошел обратно к стене, где его ждал Серега. Они тут же зашушукались.

Я же подумала о Лидии Лаушкиной, пока что я ее не увидела. Возможно, все эти девушки вчера смотрели ее передачу? Ведь в ней было сказано о сегодняшних похоронах. Но куда делась сама Лидия?!

Вскоре начались речи, и Багловский (который, кстати, тоже выступил, и довольно проникновенно) по ходу дела комментировал нам, кто в настоящий момент говорит. В основном выступали партнеры. Багловский показал главного «химика», с которым нам вскоре, наверное, придется встретиться. Среди прощающихся Вениамин Борисович заметил немало представителей химического предприятия, жаждущего поставлять нам свою продукцию. Также выступали и друзья.

Когда гражданская панихида уже подходила к концу, в зал вошли три человека, не обратить внимание на которых было невозможно. Багловский издал тихий стон.

– Кто это? – процедила Алла Сергеевна.

– Максимов, водочный король! Это он хочет арендовать этот цех.

Претендент на недвижимость Стаса напоминал раздобревшего медведя с улыбкой Джоконды, два его телохранителя – вставших на задние лапы динозавров с хорошего бодуна, причем сразу же бросалось в глаза меньшее количество частей тела, чем у обычных людей: голова с прической а-ля Майк Тайсон и грудь у обоих составляли нечто единое, так как шеи в нормальном понимании отсутствовали.

– Позлорадствовать пришел? – процедила Алла Сергеевна, ни к кому не обращаясь. – Фиг ты получишь, а не цех!

Я искоса посмотрела на вдовушку: мне показалось, что она что-то замыслила.

И я оказалась права.

Когда медведь с динозаврами подошли к нам, чтобы выразить свои соболезнования (опять же оглядывая нас всех с большим интересом, у динозавров даже какие-то эмоции появились на мордах), Алла Сергеевна поднялась со скамьи (чего не делала ни для кого из подходивших ранее). Я почувствовала, как напрягся Багловский – он тоже явно ожидал от вдовушки чего-нибудь интересного. Бросив взгляд на Рому, я встретилась с ним глазами – и он мне быстро подмигнул.

– Встаем обе, – шепнула мне Алла Сергеевна.