Сыщица по амурным делам

Это Лаушкиной совсем не понравилось, и она громогласно объявила о своей беременности, которая для Аллы Сергеевны явилась отягчающим обстоятельством.

За время знакомства со вдовушкой мне еще не доводилось видеть таких изменений на ее лице! Ни одна гадюка не смогла бы с ней сейчас сравниться, как, впрочем, и ни один прожженный боцман, не говоря уже о львицах, тигрицах, рысях и прочих хищниках, яростно защищающих своих детенышей. В данном случае Алла Сергеевна отстаивала наследство: свое и сына. Еще один претендент ей был совсем не нужен.

Из речей Лаушкиной я поняла, что теперь существуют верные способы доказать отцовство (сколько всего нового о достижениях науки и техники я узнала в последнее время!), что она и намерена сделать после рождения ребенка.

– Не будет ребенка! – вопила Алла Сергеевна.

Я же обеспокоилась – не за вдовушку, а в основном за себя. Что там наши кодексы говорят о соучастии? Узнавать это на личном опыте как-то желания не было, и я решила вмешаться, чтобы, не дай бог, у Лидии не случился выкидыш, в котором вполне могут потом обвинить и меня.

Я подхватила Аллу Сергеевну под руку и спокойным голосом сказала, что нам пора. Вдовушка с большим удивлением на меня посмотрела и спросила:

– Ах, и ты здесь?

«Неужели запамятовала?»

– И что будем делать с этой дрянью? – поинтересовалась у меня Алла Сергеевна, кивая на хозяйку разгромленной квартиры.

– Не мешать ей жить, – сказала я.

Лидия посмотрела на меня с интересом (раньше ей просто было некогда), а Алла Сергеевна переключилась на меня, заявив, что все мы, любовницы, вместе против нее, законной жены.

– Вы что, тоже? – удивленно спросила меня Лидия, так как я Аллу Сергеевну не поправляла, чтобы не усугублять ситуацию. Теперь мне хотелось только побыстрее отсюда убраться. Если Лидия беременна от Стаса, она вряд ли работает на кого-то другого. Зачем бы ей по чьему-то наущению прикреплять взрывное устройство к пальто мужчины, ребенка которого она носит под сердцем?

– Да, дрянь, это – твоя предшественница, только у нее хватило ума не обрюхатиться! – вещала Алла Сергеевна. Я молчала, не возражая. – А ты думаешь, что самая умная, да? Наследства захотелось? Вот тебе наследство!

И Алла Сергеевна соорудила аж двойную фигу, которой покрутила перед носом Лаушкиной, а та с ехидством заметила:

– Ваш муж правильно говорил, что вы неизлечимо больны. Я из своей природной скромности постеснялась спрашивать чем. Теперь поняла.

От такой наглости Алла Сергеевна замолчала, я воспользовалась паузой, вновь подскочила к ней и потащила к двери. Вдогонку нам летел смех тележурналистки.

Глава 8

19 марта, пятница, поздний вечер

– Зачем ты меня оттуда увела? – завопила Алла Сергеевна, когда мы вышли на улицу.

– Успокойся, – устало сказала я ей. – Ты лучше выясни у специалистов, можно ли достоверно доказать после смерти отца, что ребенок – от него? И какие доказательства принимаются в суде? Ты же понимаешь, что ей придется с тобой долго и упорно судиться, чтобы хоть что-то получить?

Алла Сергеевна задумалась, похвалила меня, сказала, что проконсультируется с юристом и врачами, заулыбалась и заметила, что за то время, пока «эта дрянь» собирается рожать (если она вообще родит), Алла Сергеевна десять раз успеет перевести имущество на подставных лиц.

– Ой, так ведь и в права наследства нужно успеть вступить в течение полугода! – радостно воскликнула она и чмокнула меня в щеку. – Лана, ты прелесть!

Алла Сергеевна танцующей походкой проследовала к своей машине, послала мне воздушный поцелуй и распрощалась до завтра, когда мы должны были встретиться на траурном мероприятии.

Но загрузиться в машину она не успела. Я услышала знакомый мне звук, за которым последовал истошный вопль Аллы Сергеевны, по сравнению с которым все ее предыдущие крики казались писком комара.

Схватившись за раненое плечо, Алла Сергеевна стала оседать на землю.

Недолго думая я выхватила из сумочки гранату, вырвала чеку и запустила ее в том направлении, где только что уголком глаза увидела вспышку (там располагался ряд запорошенных снегом кустиков). Получить пулю в свое бренное тело не хотелось, так что следовало опередить выстрел в направлении моей скромной персоны. Бросив гранату, я рухнула в сугроб.

Однако после взрыва, озарившего ночь, никаких воплей не последовало. Или убийца уже смотался, сделав один выстрел?

Но думать об этом мне было некогда. Полежав секунд тридцать, я рванула к Алле Сергеевне и, подхватив ее под руки, потащила к своей машине, усадила на переднее место пассажира и понеслась в направлении клиники доктора Авакяна.

Как я успела заметить, двор, в котором мы парковали машины, после выстрела и взрыва гранаты мгновенно опустел. Интересно, а милицию кто-нибудь вызовет?

Рубен Саркисович встретил меня лично, поцеловал крепко и тут же занялся Аллой Сергеевной, хотя, если серьезно, заниматься было нечем: пуля лишь оцарапала ей плечо. Тарасова больше притворялась, чем страдала на самом деле. Однако после ее причитаний и рассказов о том, какая она бедная и несчастная, Алла Сергеевна отказалась полежать в клинике и попросила меня доставить ее к тому месту, где осталась ее машина.

Уже сидя в моем «Пассате» по пути к месту происшествия, Алла Сергеевна высказала мне свои «фи»: как это я не сообразила отогнать куда-нибудь ее автомобиль? Тарасовой не хотелось, чтобы ее таскали по допросам. И так ей их хватило в последнее время на всю оставшуюся жизнь!

Хмыкнув, я заметила, что, услышав ее вопли, я посчитала Аллу Сергеевну умирающей и поспешила доставить ее к месту, где людей иногда даже возвращают с того света, за что мадам Тарасова должна быть мне благодарна. Надо было меньше вопить. Алла Сергеевна для разнообразия заткнулась.

Я все ожидала, что она спросит меня о взрыве, но об этом она не сказала ни слова. Или эта принцесса на горошине тогда думала только о своей «ране» и не обратила на него внимания?! Хорошо бы, конечно.

Заезжать во двор мне не хотелось. Но Алла Сергеевна только что в ногах у меня не валялась, умоляя сходить вместе с ней, так что я, поняв, что мне проще это сделать, чем спорить, вышла вместе с вдовушкой из «Пассата», закрыла его, и мы на пару тронулись во двор.

«БМВ» Аллы Сергеевны там не оказалось.

Мы застыли у входа во двор, переглянулись…

– Где моя машина?! – прошептала Тарасова.

– А я почем знаю?

Я бросила взгляд в направлении плохо освещенного ряда кустов, из-за которого стреляли в Аллу Сергеевну. Решившись, я проследовала туда, ни слова не говоря вдовушке, но она пошла за мной, ни о чем не спрашивая.

Прямо за кустами зияла воронка, правда, никаких человеческих останков я поблизости не заметила. Не могло же тело разорвать на крохотные частицы? Значит, убийца успел смотаться, а я, в свою очередь, лишний грех на душу не взяла?

В этот момент к нам приблизился дядька с ротвейлером и тоже уставился на воронку.

– Слыхали, как рвануло? – спросил он у нас с Аллой Сергеевной. – Пацаны, наверное, опять баловались. Раньше-то они все на пустыре что-то взрывали, – дядька кивнул куда-то влево, – а теперь, вон, значит, во двор перебрались. Хотя тут такая куча мусора была… А теперь вот, смотрю, ничего не осталось… Ну и хорошо, а то мусор никто не убирает. Теперь в яму будут сваливать. Это лучше, чем гору городить.

Я кивала дядьке, слушая его рассказ очень внимательно, а в душе радовалась. Значит, милицию никто не вызывал. Мой подвиг приписан другим лицам. Я не гордая – в этом плане. Вот только куда подевалась машина Аллы Сергеевны? Или это обычный угон? Она ведь, кажется, даже успела ее открыть…

Но это ее проблемы. Меня гораздо больше интересовало: кто стрелял на этот раз? Лидия успела кого-то вызвать? У нее ведь явно имеются связи в кругах людей, далеких от рядов законопослушных граждан. Хотя она не успела бы – если только в ее квартире не работало какое-то устройство, транслирующее все разговоры спецдиспетчеру. В таком случае друзья Лидии могли кого-то прислать, чтобы показать Алле Сергеевне, где раки зимуют.