Убейте прохожего!

– Э-э-э, братец! Да ты, как я посмотрю, Ванька-в-стельку! – засмеялся Романов.

– Что? Опять напился? – ахнула Наталия. – Да сколько ж можно! – запричитала она. – Когда ж это издевательство, наконец, кончится!

Никита поднял обе руки вверх, как бы предлагая враждующим сторонам не переходить установленных границ, и попросил всех успокоиться. Объяснил причину, по которой малость выпил:

– Был повод!

– Какой повод! – замахнулась на него полотенцем Наталья. – Свежую водку в магазин завезли?

– Нет, – спокойно возразил Никита. – Я прощался с товарищем.

– С Олегом Солодовниковым? – догадался Романов.

Малявин молча кивнул: с ним.

Не зная, что сказать, Наталья бессильно опустила руки. Постояла немного, горестно покачала головой и вышла из прихожей. Не оборачиваясь, бросила:

– Идите есть. Ужин на столе.

Никита подтолкнул Романова в спину. Подмигнул и, кивнув в сторону кухни, шепнул, чтобы не вздумал уходить – оставлять его одного.

Весь ужин Никита грустным голосом рассказывал о своем старом приятеле – Олеге Солодовникове. О том, каким он был добрым и порядочным человеком, как они с обоюдной выгодой для себя сотрудничали много лет, как выручали друг друга, когда, бывало, попадали в различные переплеты, и как ему, Никите, теперь будет не хватать его помощи, его поддержки, его мудрого и своевременного совета…

Выслушав горькую эпитафию мужа, Наталья смахнула слезинку со щеки. Встала и достала из холодильника початую бутылку водки.

– И ведь вот что интересно, – разливая ее по стаканам, сказал Малявин. – Когда я прочитал в Интернете про то, что Пират сбил двухпалубный корабль на шоссе Обочина, у меня даже мысли не мелькнуло об Олеге. А оно вон как всё вышло… И как этот Демиург только вычислил его? И как он вообще всех вычисляет?!

Романов пригубил водку. Спросил Никиту: не приходила ли в голову ему мысль о том, что Демиург расставил свои корабли на поле морского боя согласно добытым ранее адресам известных в городе людей.

Малявин поднес стакан к губам и тут же опустил его. Спросил: как это.

– Очень просто! Узнал он домашний адрес, допустим, известного журналиста Солодовникова и перед началом игры, когда компоновал свою флотилию, поставил один из двухпалубных кораблей на шоссе Обочина. Услышал, что полковник Власов зимует на новой даче в Заливном – поставил в этом месте трехпалубный! И так далее.

– Точно! – воскликнул Малявин. – И как я об этом сам не догадался! Слушай! Этим же можно объяснить патологическую честность Демиурга! Ты понял, о чем я? Демиург не может перенести корабли в другое место, когда Пират попадает в них, по причине того, что там, в других местах, элементарно не знает, кого убивать!

Он с уважением посмотрел на Романова. Похвалил за догадливость, пожалел, что человек, обладая такими способностями, занимается всякой ерундой, вместо того чтобы зашибать этим деньгу, и выпил.

– Единственно, что меня смущает, – продолжил Романов, – это убийство Петрова. Как-то оно, на мой взгляд, не совсем вяжется с этой версией… Петров появился у нас в городе уже после начала игры. И, стало быть, Демиург, расставляя свои корабли, не мог знать о том, что следователь из Москвы в нужное время поселится в гостинице «Россия». И тем не менее свой трехпалубный корабль он поставил именно там.

Малявин махнул вилкой, дескать, всё со всем вяжется. Дожевал кусок мяса, проглотил его и сказал о том, что всяких комиссий, ревизий, проверок в управлении внутренних дел области за год случается столько, что гостиница «Россия», где они обычно селятся, редко какой день обходится без высоких милицейских гостей.

– Так что, поставив трехпалубный корабль на поле З пять – З семь, он особо ничем не рисковал. Тем паче, что после той резни, которую они с Пиратом на пару учинили в городе, этих комиссий, ревизий, проверок, как ты сам понимаешь, не могло не быть априори!

Романов согласно кивнул. Спросил: учитывая редкую для простого горожанина осведомленность в делах милиции, означает ли это то, что Демиург на самом деле является ее сотрудником.

Никита решительно возразил. Сказал, что хорошо информированных людей в том, что касается милицейских дел, значительно больше, чем кажется на первый взгляд. И что им, по его мнению, может оказаться кто угодно – например, кто-нибудь из областных или городских структур, курирующих правоохранительные органы.

– Да о чем тут говорить, если в том же Интернете отчеты о преступлениях появляются раньше, чем они пишутся на бумаге!

– Ты имеешь в виду Сашу А.?

– А кого же еще? По-моему, всё, что творил этот парень и его информатор – форменное безобразие! Нет, ну это же надо! – Никита бросил вилку на стол. – Спецгруппа прилетает из Москвы для захвата Демиурга, и весь город узнает об этом в тот же день! Хорошо еще, не вечером, когда готовилась операция, а ночью, после ее окончания… Словом, полный бардак! Иначе не скажешь.

Наталья, долго искавшая возможность вставить слово в разговор мужчин, воспользовалась возникшей паузой и сказала, что на месте самого главного милицейского начальника она бы прямо сегодня провела внутреннее расследование и выявила информатора.

– И так бы ему всыпала по первое число!

Никита пренебрежительно махнул рукой в ее сторону. Сказал, что следствие по этим фактам уже проведено, информатора Саши А. выявили и уже, наверное, куда надо всыпали.

– Однако дело не в этом! Демиург, скорее всего, на самом деле является сотрудником милиции или спецслужб. Но даже чтобы просто говорить об этом, нужны серьезные основания!

Романов понимающе кивнул. Спросил: действительно ли Демиург не причастен к убийству Павла Зингера.

– На мой взгляд, абсолютно! – ответил Малявин. – Следствие же, как ему и положено, рассматривает все версии.

Окинув взглядом стол, он взял в руки бутылку водки и сказал, что с первым нападавшим практически всё ясно – личность его установлена, мотивы покушения определены.

– Что же касается второго – убийцы Зингера, то тут всё гораздо сложнее – найти его уже, видимо, не удастся, раз по горячим следам сделать это не удалось, а мотивы, на мой взгляд, те же, что и у первого.

– Какие? – спросила Наталья.

Малявин разлил водку – себе и жене, и выпил. Вытер губы внешней стороной ладони и принялся рассказывать историю о том, как некий бизнесмен Сергей Фоменко получил в многолетнюю аренду старый трехэтажный универмаг в районе Центрального парка.

– Взял он, как полагается, под это дело крупный банковский кредит, сделал в здании капитальный ремонт, перестелил крышу, отреставрировал фасад, привел в порядок прилегающую территорию и… что бы вы думали? Перед самым открытием был лишен права аренды!

– За что? – всплеснула руками Наталья.

– Вроде что-то он там, говорят, нарушил. Павел же Зингер – а без него, как вы сами понимаете, в этом деле никак не обошлось – ничего не нарушал, и после всех судов по сходной цене выкупил этот универмаг.

– Отремонтированный?

Никита кивнул. Сказал, что мотивом покушения Фоменко на Павла Зингера была банальная месть – один разоренный банком человек решил отомстить другому человеку за свое разорение.

Романов спросил: существует ли, по мнению следствия, связь между Фоминым и скрывшимся убийцей.

– Да какая тут может быть связь! – взорвался Малявин. – Ты что, не понимаешь? Зингер-младший нажил себе столько врагов, что когда представился удобный случай отомстить, к нему чуть ли не очередь выстроилась! Кстати, многие умные люди, с кем мне довелось пообщаться на эту тему, выразили глубокое сомнение в том, что сорвись второе покушение, Пашке удалось бы выйти из клуба живым – наверняка бы нашелся кто-то третий!

Романов выслушал Никиту. Горестно покачал головой и сказал, что не слишком сильно удивится тому, что город, жителям которого не дают покоя лавры Демиурга, когда-нибудь постигнет участь Содома и Гоморры.

– А кстати, – вспомнил вопрос, который хотел задать, – почему все дожидались именно сегодняшнего дня? Почему Зингера не убили раньше?