Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая. Опасный маршрут (СИ)

При всей этой простоте (для геологов) мы конечно разломы канавами вскрывали, подозрительные места тоже, и везде отбирали пробы. В камералке всегда лежала целая их куча, и любым попутным транспортом они отправлялись в партию, а куча тут же пополнялась новыми. Причем, на пробы особой надежды мы не питали, потому что измененных пород, в которых могла быть хоть какая руда, пока нигде не выявили. Так что, в смысле возможного успеха, дела в отряде были совсем плохи. Но куда денешься? Никуда. И то, что у нас есть, мы Игорю Георгиевичу показывали.

После обеда повезли главного геолога в поле, убедить, что рассказывали мы чистую правду. Провезли по лучшим местам, и... наконец от него услышали:

"Все, сдаюсь! Рудного объекта у вас не будет! Но работу нужно завершить! Что бы второй раз сюда не возвращаться!"

Геологи радостно заулыбались и загудели - не отругал нас Игорь Георгиевич, согласился, что ничего хорошего и дальше на нашей площади не предвидится. Все как по команде полезли в кузов машины.

А в отряде в это время заканчивалась подготовка к сабантую. В столовой под руководством поварихи женщины резали овощи на салат, в невиданном ранее количестве на печи жарилась сайгачатина. Всем в отряде должно хватить, все должны запомнить этот день, день рождения моего ребенка! Вернувшиеся в отряд геологи тоже не остались без дела, работа нашлась и для них.

На сабантуй в распоряжение временных работников представлялась столовая, а для ИТРовцев, моих друзей и коллег, готовился домик Виталия и Славы. Из него вынесли кровати, зато занесли столы из камералки, и составили их в один ряд от окна в одном конце домика до его двери в другом. Затем собрали все стулья и табуретки, расставили, и я их сосчитал: места хватит всем.

Шумел отряд до глубокой ночи. Я только успевал принимать поздравления, да бутылки из рюкзака вытаскивать! В первый перекур парочку отнес в столовую, где сидели канавщики и шофера, успевшие выделенные им ранее прикончить. Палатку с молодежной компанией тоже навестил, выслушал поздравления в свой адрес и адрес жены, оставил у них две бутылки вина. Что они приняли с восторгом.

Утром отряд проснулся поздно как никогда, канавшики на работу первый раз в воскресенье не пошли. Отлично - тут же я скумекал - "Пахан" еще неделю будет в неведении, что пистолетика у него нет. Только и мне эту неделю придется из отряда поменьше отлучаться, в направлении на канаву, возле которой пистолетик и был спрятан.

Народ, в мужской половине, нуждался в лечении, и к нам с Леней в домик, где остаток ночи провел и Игорь Георгиевич, зачастил. Я всех отправлял к Виталию и Славе, помочь разобраться с лишней в их домике мебелью, после чего обещал лечение. Через полчаса они кучей вернулись, с остатками вчерашней закуски. Пришлось последние бутылки из рюкзака доставать и по очереди - стаканов всем не хватило - приводить организмы в порядок. Игорь Георгиевич тоже пригубил, совсем немного, и распрощавшись со всеми, с сумкой полез в Газон, абсолютно трезвый шофер которого уже протирал тряпкой переднее стекло. Я и Леня к машине подошли, еще раз пожать руку главному геологу. Которому за все время ни словом не обмолвились насчет наших страстей вокруг пистолета и "Пахана".

Часть двадцать первая.

Игорь Георгиевич уехал в партию, Леня убежал в столовую, напомнить поварихе, что обед сегодня не отменяется, и я остался без дела. Отряд как-то попритих: женщины из палаток и домиков еще не вылезали, а похмелившиеся мужики снова в них залезли, наверстать упущенный ночью отдых. Я в своем домике тоже упал на кровать, в надежде подремать, но мысли в голове к дреме не располагали. Сегодня воскресенье, и как поведет себя "Пахан"? Найдет ли время навестить канаву и проверить, на месте ли пистолет? Или сделает это в другой день недели после работы? На его месте я бы не утерпел, навестил сегодня.

Кстати, не забыть сбегать к луже, устроить и волку-инвалиду праздник. После сабантуя остатков еды - дай бог в рюкзак поместить. Но это позже, ближе к вечеру. А сейчас... сейчас Леня в домик вернулся, упал как и я на кровать, на меня посмотрел, и поделился интересным наблюдением:

"Ты знаешь, что красавица Розочка вчера не ела и не пила в компании, а валялась в своей палатке? Причем одна!"

"Быть такого не может!" - я не очень и поверил, но вспомнил, что когда ночью навещал молодежь - обрадовать еще двумя бутылками вина - Розочки среди других не заметил. А подумать, что одна валяется в палатке - мне и в голову не пришло! Ей же найти мужика на ночь - раз плюнуть!

"А вот и может!" - Леня улыбнулся, - "У нас в домике не была, с молодежью тоже. Я к ней в палатку и заглянул, проверить, мало ли что. А она трезвая, уже в спальнике! Можно считать, что в напарника Палыча втрескалась по-настоящему!"

"Я же тебе говорил: подарок Ромочки, золотой крест, которым человека убить можно, постоянно поглаживает и целует!" - поддержал Леню, но тут его и озадачил, - "А может, теперь ее ребята побаиваются! Знают, кто у нее сейчас любовник, а Рома парень крепкий, все видели, как он бедного Гришу и в нокаут отправил, и фингал на глаз повесил!"

Леня, при упоминании Гриши улыбаться перестал и тяжко вздохнул:

"На тебя вся надежда, что найдешь, где он спрятан. Но, пока "Пахан" деньги из отряда не повезет - здесь сиди! Что б не видел, как ты вокруг по кустам бегаешь - он же сразу подумает, что пистолет ты увел, а теперь деньги Палыча и Гришу ищешь! И деньги перепрячет получше, что бы только в следующем году за ними вернуться!"

Прав Леня, сидеть в отряде мне придется. Все мы обговорили, и на пару минут оба замолчали. А когда я на него глянул - мой друг и товарищ чуть слышно посапывал с закрытыми глазами. Я то хотел у него как школьник отпроситься - теперь придется сбегать к волку на лужу без разрешения.

По проторенному "обходному" маршруту через час был на месте. Бедолагу нашел быстро, вернее он меня - по сухой промоине на продолжении лужи метров пятьдесят подбежал-подпрыгал, с трудом на моих глазах из промоины выбрался наверх, и пришканделябал ко мне метров на пять. Замер, еле заметно подергивая хвостом - как и задние ноги слабо его слушал. Рюкзак я снял, развязал, вынул мешок с едой, и начал к волку подвигаться, вываливая на землю остатки жареного мяса, хлеба, косточки и уже непонятно что и для меня. Волк подпустил на два метра! Потом задергался, закрутил головой... не стал его напрягать, высыпал из мешка все остальное, и отошел на шаг. Волк крутить головой перестал, с минуту мы смотрели друг на друга. Потом медленно-медленно - шажок-прыжок - начал к еде продвигаться. Осторожно, глядя мне в глаза. Наконец схватил ближний кусок, проглотил, потянулся ко второму... и пошло! Глотал с жадностью, быстро и на меня уже не обращая внимания. Неужели все поместит в животе? Не стал ждать этого момента, тихонько отошел, и через час был в домике, где Леня все еще посапывал в кровати.

Понедельник и вторник отряд отработал без происшествий. А в среду вечером "Пахан" зашел в палатку молодых радиометристов, двое из которых имели ружья, и их о чем-то расспрашивал. Изредка по выходным ребята рядом с отрядом в долине стреляли зайцев, из которых молодежь варила кондер. Но все знали, что кондером в отряде не пахло уже больше двух недель, то-есть молодежь две недели охотой не увлекалась, и "Пахан" вернулся в свою палатку, как я заметил, с физиономией озабоченной.

Подождав до сумерек, Леня молодых охотников навестил, и поинтересовался, с чем к ним приходил "Пахан". Оказалось, с вопросом: когда они последний раз зайцев гоняли. Ребята ответили, что гонять зайцев давно надоело, стало неинтересным, и они теперь занялись сайгой: из отряда через горную гряду переваливают на равнину, где она всегда есть, и если пасется у подножья горок, пытаются к ней подкрасться. Пока не получается. Леня пожелал им успеха, и вернулся в домик.