Багровое веселье

Костяшки пальцев слегка онемели, и я подумал, что завтра рука наверняка распухнет. Лоб немного вспотел, мышцы разогрелись и приятно вздулись от притока крови. Я чувствовал себя великолепно. Смотри, Красная Роза, я готов к встрече с тобой.

- Поднимите его, - бросил я. - И выведите отсюда к чертовой матери.

Рыжий все еще продолжал закрывать руками окровавленное лицо. Остальные трое поставили вожака на ноги и поволокли к двери. Все пятеро опустили головы, подыскивая слова, чтобы ретироваться с достоинством. Наконец, блондин нашелся:

- Мы знаем, где тебя найти, - пригрозил он.

- Вы и сегодня знали, - улыбнулся я. - Видите, что из этого вышло.

Ни у кого больше не нашлось возражений. Они молча выволокли культуриста за дверь и ушли.

Я сунул пистолет обратно в наплечную кобуру, зашел в умывальник и несколько минут держал руки под струёй холодной воды. Потом ополоснул лицо, вытерся и, подойдя к окну, выглянул на перекресток Беркли и Бойлстон и несколько раз глубоко вздохнул.

"...Похоже, он может довериться ей. Он мог говорить с ней о таких вещах, о которых никогда не рассказывал ни одному человеку. О том времени, когда он ходил в школу. О матери. Она никогда не говорила сама. Так было нужно. Что-то типа обета молчания... Всегда легче держать рот на замке".

- Моя мать всегда говорила, что женщины обязательно высосут из меня все, что можно.

Она чуть улыбнулась и кивнула.

- Я думаю, она имела в виду деньги. Что они будут идти со мной за деньги.

- А у вас было много денег?

- У меня? Нет. У отца было немного, но у меня - никогда. Ну, то есть я был ребенком. У детей нет денег.

Сегодня на ней был светло-серый костюм с высоким круглым воротником, украшенным жемчугом. Чулки и туфли были белыми.

- Но, может, они могли высосать из вас и кое-что еще? - спросила она.

- В каком смысле?

Она пожала плечами.

- Мне всегда становилось как-то не по себе, когда она это говорила. Ну, что никто не пойдет со мной, ну, понимаете, просто так. И я чувствовал себя последним болваном и думал, что любая девчонка высосет из меня все, что можно, а я буду слишком слабым, чтобы остановить ее.

- Слабым, - повторила она. Это был не вопрос, но и не утверждение.

- Глупо, конечно.

Она кивнула.

- Но когда я был мальчишкой, эти слова и эти мысли заставляли меня очень бояться девчонок.

- Угу.

- Иногда я, бывало, начинал фантазировать... - Его вдруг захлестнула волна страсти и почти сексуального возбуждения: еще никогда он не был так близок к откровению. - Я представлял, что связываю их. - От возбуждения он едва мог говорить.

Она молчала. "Я бы с удовольствием связал и тебя, - подумал он. - Если бы взял с собой веревку. Я бы поднял тебя на ноги и связал".

- А как вы считали, что именно могли высосать из вас девочки? наконец спросила она.

Он чуть не кончил от возбуждения.

- Меня самого, - ответил он каким-то чужим голосом. - Они могли высосать меня самого.

- Откуда?

- Из нее. - Голос как будто отделился от него и звучал сам по себе, странным эхом разносясь по кабинету.

Глава 21

Мы с Сюзан сидели в уютной кабинке ресторана "Дейвио" на Ньюберн-стрит и обедали. Сюзан так приучила себя к красному вину, что могла запросто осушить стакан в один присест. На столе стояла бутылка "Шианти" и два салата.

Но она отпила не больше грамма "Шианти" и поставила стакан.

- Ммм, - одобрительно кивнула она.

- Мы отобрали из твоих клиентов семерых. Семерых возможных, - сообщил я.

- Возможных убийц Красных Роз?

- Тех, кто мог подбросить тебе розу и убежать.

- Но как вы это сделали?

- Мы дежурили под домом и следили за каждым, кто подходил под описание.

- Кто это "мы"?

- Квирк, Белсон и я. Хоук сидел с тобой.

- Потому что ты был единственным, кто видел его.

- Да, - ответил я.

- Засветились?

- Нет. Ни один не заподозрил, что за ним следят. - Я вручил ей листок с семью отпечатанными на машинке фамилиями. Но Сюзан даже не взглянула на него.

- Я тоже думала над этим вопросом, кто это может быть, - сказала она. - Чтобы убежать от тебя, ему нужно было иметь кое-какие физические качества.

Я кивнул. В вазочке лежал хлеб. Я отломал маленький кусочек и доел салат.

Сюзан взглянула на список.

- Да, - согласилась она. - Некоторых из них я тоже отметила. А остальных вы отбросили, потому что они не похожи на человека, за которым ты гонялся - прежде всего по росту?

- Правильно.

- Жаль. Очень жаль, что наши профессии вдруг так пересеклись. И все это именно после того, как мы только-только ощутили весь вкус личной жизни.

- Знаю, - ответил я. - Но придется как-то смириться с этим. И похуже бывало.

- Да. - Она сделала еще один крошечный глоток "Шианти". - Придется. Но мы справимся. Это похоже на тот случай, когда проблема проходит одновременно сквозь деловую и личную сторону жизни. Причем затрагивает самую сердцевину наших отношений.

- Я знаю.

- Но мы сможем любить друг друга так же, как раньше. Ведь каждый из нас может существовать самостоятельно. В то время, как мы вместе образуем единое целое.

Официант принес горячее и унес тарелки из-под салата. Когда он ушел, Сюзан продолжала:

- Знаешь, все это очень нарушает мою самостоятельность. Я никогда не нахожусь одна. Если ты уходишь, со мной постоянно сидит Хоук. Даже когда я работаю, кто-нибудь из вас сидит наверху с пистолетом наготове.

Я кивнул.

- Я вовсе не хочу сказать, что устала от тебя, - объяснила Сюзан. Она слегка подалась вперед, склонившись над тарелкой.

- Я понимаю.

- Или от Хоука. После тебя он первый, с кем мне приятно находиться.

- Но иногда тебе бывает нужно побыть одной.

- Совершенно верно.

- Но мы не можем позволить ему убить тебя.

- Не можем. - Сюзан улыбнулась. - И я уверена, что не позволим.

Мы немного помолчали.

- Если один из моих пациентов и в самом деле убийца и если это он оставил у меня розу, я могла бы, наверное, попытаться вычислить, кто он, наконец сказала Сюзан.

- Но ты не собираешься этого делать.

- Не могу. Пока.

- Только помни, что ты не одна в опасности. В эти самые минуты он, может, как раз готовится убить какую-нибудь новую негритянку.