Бандитская Лиговка

- Куда, курва? - обозлился ударенный женщиной, - Матку выверну.

- Пусти, урод!

"Не выбраться", - обреченно подумала Шкворень. Два бойца, их хозяин и шофер рядом с ним - все против одной женщины, хоть и подполковницы. Оставалось только терпеть. Она потом отыграется... Но терпеть новую боль и издевательства не довелось. Кто-то снаружи дернул за ручку двери и следом за этим почти одновременно осыпались стекла автомобиля, разбитые мощными ударами. Чьи-то руки вцепились в уши Нашкодьянца и подручного, сидящего справа от Полины Антоновны. Водитель резко включил зажигание, намереваясь рвануть с места.

- Уедете без ушей, пацаны, открывайте! .

Угроза была вполне реальной. Нашкодьянц вопил от боли:

- Открой, идиот!

Разом щелкнули замки. Сидевший справа боец был вырван из машины и отброшен к порогу ресторана.

- Выходи.

Полина рванулась было к выходу, но второй халдей схватил её за шею на удушение. Вдруг что-то продолговатое, тускло поблескивающее , пронеслось мимо носа Полины и уткнулось в шею её мучителя.

- Отпусти её, придурок.

Кинжал слегка порезал кожу у подбородка халдея. Боец вскинул руки сдаюсь. Шкворень узнала в своем избавителе того, кто утром играл в трактире бандита и содрогнулась. Злоба, ненависть, жажда крови - это в глазах, в выражении лица, в движениях.

- Выходи.

Янсон в гриме убрал кинжал, резко развернулся, чтобы встретить удар оправившегося от броска первого халдея. Он нападал сзади. Выходя из машины, Шкворень видела как её избавитель без видимых усилий одной рукой перехватил нацеленную на него руку с металлической дубинкой, рванул нападавшего на себя, отступил чуть в сторону и ударом добавил ускорение инерционному движению тела противника. Боец влетел в машину своего хозяина через заднюю дверь головой вперед, выбил противоположную дверь и упал на асфальт по другую сторону машины вместе со своим подельником, бывшим только что на заднем сидении. Нашкодьянц сидел изогнувшись и держась обеими руками за уши. Водитель осторожно приоткрыл дверь и стремительно рванул на противоположную сторону проспекта.

Янсон, взяв Полину Антоновну за плечи, довел её до входа в ресторан, распахнул дверь, втолкнул женщину внутрь, а сам остался на улице. Шкворень прямиком направилась в туалет полюбоваться изменениями во внешности. Вернувшись в зал, она вопреки желанию и ожиданиям не нашла Янсона. Полина Антоновна приблизилась к дремлющему за своим столиком Шайтанову.

- Олег, проснись.

Пьяный-пьяный, а соображает зачем он здесь.

- Нашла их?

- Нет, но найдутся. Есть такие предположения. Поехали по домам.

Дома, несмотря на усталость, Полина долго не могла уснуть. Вставала, пила чай, рассеянно читала газету, ложилась, опять вставала, курила. Непроизвольно она снова и снова видела жестокое избиение её мучителей. Длинноволосый варвар, будто бесстрастная машина для убийства с считанные минуты разгромил машину, избил пассажиров, а её спас. В который раз она рассеянно прочитывала одно и то же в газете, но только сейчас вдруг сосредоточилась. Статья в газетном подвале заинтересовала её. Она прибавляла что-то в её смутные догадки. Речь шла о выставке полотен французского художника Жоржа де ла Тура, жившего в первой половине семнадцатого века. Под фотографиями двух картин, написанных в разной технике и передающих разительно противоположную атмосферу, стояла интригующая подпись: "Картины де Ла Тура "Новорожденный" и "Лютнист". Считается, что эти работы сделал один человек, художник с раздвоенным сознанием. Или их было просто двое?". Полина Антоновна подробно прочитала всю статью.

"После первой выставки де ла Тура в музее Оранжери в Париже в 1934 году всем стало ясно, что Франция вернула себе ещё одного гения. Считалось, что сначала у лотарингца были работы с дневным освещением, затем - с вечерним. Картина "Брошенные деньги", найденная во Львове, доказала, что де ла Тур работал в двух разных манерах параллельно. Но разница между этими манерами письма настолько разительна, (не только по технике, но и по уровню исполнения), что можно сделать следующее предположение: де ла Туров было по крайней мере двое. Один из них - гений, другой - просто талантливый художник. Тот де ла Тур, который был лишь талантлив, писал жанровые сценки про убогих, жуликов и обманщиков в подражание голландским и немецким мастерам. Эта живопись выглядит более плоской, выражение лиц "фаворитов луны" карикатурны и пусты, как пуст тот мир, в котором они живут.

Другой де ла Тур, гений, - автор дюжины шедевров исключительно на религиозные темы. Там единственный источник света - свеча, а лицо, да и вся картина, излучают такой покой и любовь, что впору говорить о самих вершинах человеческого духа. Как уживался де ла Тур - циник с де ла Туром - истово верующим, объяснить трудно, если опять не предположить, что их было двое. Один говорил о том, что мир ужасен, хотя временами и забавен, другой - что он прекрасен, хотя и полон тайн".

Шкворень задумалась.

ПРИМАНКА АНЖЕЛА

- Георгий, я хочу поблагодарить за вчерашнее.

Шкворень, поспав часа четыре, утром приехала на службу в обычное для неё время. В первую очередь внимательно прочитала сообщения о происшествиях и преступлениях в городе и области. Ничего, связанного с ураном, за сутки не произошло. Уже легче. Может быть привезли одну партию и больше не будет? Вряд ли. Удача окрыляет. Поставка новых таблеток - дело времени. Их могут доставить в Петербург в течение недели из любого уголка России. Полина сделала все, чтобы торговцы нашли её как посредника в приобретении радиоактивного вещества. Если не перехватит Герострат или кто-то другой, купивший первую партию. Но вряд ли этот неизвестный станет тратить бешеные деньги для повторения провокации.

Среди прочих выделялось сообщение из области. В лесочке близ Шапок обнаружили свежее захоронение. Во время посадки редких видов кедра трактор выворотил из земли два тела. Потом рабочие обнаружили ещё троих. И еще... Один труп был обезглавлен.

Шкворень вызвала Шайтанова:

- Читал?

У начальника отдела угрозыска с утра трещала голова и один глаз был сплошь красным. Сказывалось ночное сидение в "Луче...".

- Угу. Я уже отправил туда Солнцевского и Коптева.

- Думаешь...

- Они это, лосевские быки, пропавшие без вести. И сам Лось безголовый. Я лично бы поехал, но моя башка... Как вы каждый вечер выдерживаете эту ресторанную карусель?

- Идея, Олег, греет. Чужая слава покоя не дает. Если будет информация по урану - сразу мне на стол.

Выпроводив Шайтанова, Полина Антоновна позвонила Янсону.

- Слышишь? Благодарю за вчерашнее.

- Ничего особенного, - ответил Георгий, - Тебе пока не стоит показываться в образе... Ну, в образе Анжелы.

- А уран? Анжела - это наживка для продавцов. Придется рисковать.

- Нашкодьянц написал заявление о нанесении материального ущерба?

- Пока нет. Если напишет, тебя будут искать. Не совсем тебя, а тебя в образе бандита.

- Ищите. Значит, ты и сегодня намерена дежурить в "Луче..."?

- Надо, Георгий. Если составишь компанию - буду очень рада.

- Присоединюсь, если не будет спектакля.

После разговора со Шкворень Янсон стал размышлять вслух:

- Уранщиков надо сдать. Если таблетки попадут какому-нибудь отмороженному авторитету, он затерроризирует весь город. То, что мы проделали с ураном покажется детской шалостью. Заодно и Полине поможем.

Ему ответили:

- Сдавай учителей без зазрения совести. Я их таблетками уже наигрался.

Поздним вечером в ресторанчике "Луч сквозь решетку" Полину Антоновну разыскали двое.

- Анжела - это ты?

Шкворень очаровательно улыбнулась.

- Что нужно милым людям, судя по всему, заезжим?

Мужчины были одеты по моде в совершенно новую одежду.

- Говорят, что ты рассказывала про человека, желающего что-то купить.

Шкворень перестала улыбаться.

- Ничего не знаю. Вчера ни с того ни с сего меня за эту болтовню отметелили. Может, вы тоже такие.