За все наличными

Сам знаешь, Тоглар, какая жизнь ждет в тюрьме человека, севшего за изнасилование, да еще мента. Можно считать, что человека уже нет. Такого опустят, поселят возле параши и наверняка доведут до петли. Мы с тобой знаем десятки таких судеб. Но с Солоником ничего подобного не случилось -- он вел себя независимо, агрессивно, не признавал ничьей власти ни в камере, ни вообще в тюрьме. Дрался зло, отчаянно, жестоко, насмерть и отвоевал себе место. Братва, почуяв в нем сильного человека, личность, хотела приблизить к себе, но тот в услужение ни к кому не пошел, оставался и там одиноким волком. Освоившись в тюрьме, он снова сбежал. Ушел через узкую канализационную трубу тюрьмы, выходившую далеко за зоной. Можешь себе представить подземную трубу более километра и ползущего по ней человека? Это ведь живая могила, а вдруг где труба лопнула, осела. Это мог совершить только очень любящий свободу и жизнь человек, сильный и волевой. Вошел он в тюрьму романтичным пижоном, а вышел волчарой, суперменом, и не киношного, не книжного пошиба, а настоящим, наводящим ужас на нашего брата и на крупных предпринимателей.

Несмотря на нелегальное положение и на то, что везде были разосланы ориентировки на него, Солоник не лег на дно, много ездил по стране. Каждое утро, где бы ни находился, он старался пробежать десятикилометровый кросс, пропадал в спортивных залах, занимаясь борьбой и поднятием тяжестей, короче, всегда находился в блестящей форме. Он никогда не пил и не курил, считал, что голова должна быть ясной, а тело гибким, послушным и выносливым. Но он не вел жизнь аскета и тем более не был фанатиком какой-нибудь бредовой идеи. Некоторые журналисты пытались представить его этаким бунтарем, санитаром общества, борцом против преступности, убийцей убийц, карающим мечом и тому подобное. Но я не слышал, чтобы он завалил кого-нибудь только за беспредел, за крысятничество, за жизнь-западло. Работал только по заказу и за очень большие деньги. Жизнь, которую он сам себе придумал и поставил как режиссер, он как будто списал с героев Френсиса Скотта Фицджеральда, но она требовала денег, денег, постоянно и бесконечно. Наверное, столько же стоила и тайная жизнь, обеспечение круглосуточной безопасности -- снова в тюрьму он не хотел. Познав сказочно роскошную жизнь, набрав такой высокий полет, он уже не мог опустить крылья, он бы задохнулся в четырех стенах, ему уже и мир казался тесен.

-- Странная у него фамилия, кто он по национальности? -полюбопытствовал Тоглар.

-- Можешь не сомневаться, русский, настоящий русский. Такого орла только наша земля могла породить.

Солоник всегда работал в одиночку и долговременные контракты не заключал, какими бы выгодными те ни казались. Основной профиль -- заказные убийства. Говорят, у него очередь была расписана на месяцы вперед, столько желающих убрать соперника, конкурента, бывшего компаньона, должника -последние две категории попадают под пули чаще всего. Говорят, несколько раз с интервалом в два-три дня он получал заказ, скажем, от К. уничтожить Н., и тут же от Н. убрать К. Так что можно легко представить, что он думал о своих жертвах и своих заказчиках. Правда, я слышал, что он иногда привлекал к своим операциям подельников, а кое-кто уверял, что со временем он обзавелся и собственной бригадой киллеров. Возможно, и так -- ведь когда он убил нашего братана Владислава Виннера, известного в миру под кликухой Бабон, машину расстреливали из нескольких точек сразу. В свободное от заказных убийств время -- а за работу он меньше ста тысяч не брал, -- Солоник зарабатывал деньги тем, что решал спорные вопросы между братвой и новыми бандитами, типа бригады Лабоцкого, и между самими молодыми волчарами, в последнее время он улаживал претензии одного банка к другому или банка к той или иной финансовой группе, и наоборот.

Ты можешь представить себе, Тоглар, чтобы нас, братву, разводил или выбивал наши деньги мент, пусть даже и бывший, человек, не живущий по нашим законам?

-- Нет. Не могу. И такого быть не может. Он что, Господь Бог?

-- К сожалению, так оно и есть, хотя он, конечно, не Господь Бог. Слушай дальше... Еще раз повторяю: все на воле изменилось. Теперь тебе, как водолазу, после работы на глубине в кессоне-отстойнике передохнуть следует, или погибнешь. И вот тебе пример, как он с нашей братвой поступал.

Приезжает, значит, Македонский в Тюмень, там "синие" кому-то сто тысяч не доплатили или зажухали чьи-то сто тысяч, естественно в баксах, в общем, приезжает с чьим-то счетом братве на эту сумму. Добирается до самого верха и говорит, ребята, мол, отдайте чужие деньги, я за ними издалека прикатил. Ну, конечно, братва погоготала от души, показала кукиш. А гость не понимает, продолжает настаивать. Тогда хозяева вытащили стволы, помахали у него перед носом и сказали: вали отсюда, пока цел, и чтобы духу твоего в городе не было, своих, мол, придурков хватает. Он ушел, но ночью заявился в катран, где почти вся высокая братва в карты играла. Теперь он уже потребовал деньги за жизнь двух их боссов. А те сейчас в лесу, на морозе, привязанные вниз головами висят, и место это может указать только он. Братва, чертыхаясь, отдает деньги. Так или приблизительно так, а на фантазии он горазд, поступал он и в Сочи, и в Ялте, и в Санкт-Петербурге и в десятках других городов, и нигде ни с кем не церемонился, будь то вор в законе, или генерал милиции, или мэр города.

Один известный тебе московский вор в законе как-то в компании не очень лестно отозвался о способностях Македонского: легенды все это, устное народное творчество, мол, потерпевшие от страха сами возвышают его, чтобы скрыть свой позор. Каким-то образом это стало известно Солонику. Парень он обидчивый, вот и разыграл с этим человеком злую шутку. После этого случая я его "русским ниндзя" стал называть. Знакомый тебе пахан живет возле Киевского вокзала, естественно, как и все, за бронированной дверью, на пятом этаже, конечно, без балкона -- наш брат безопасности теперь придает внимания не меньше, чем заокеанский президент. Так вот, сидит он однажды дождливым вечером у себя дома, в уютном кожаном кресле, по видику фильм смотрит, пистолет рядышком на журнальном столике. Про недавнее высказывание он, конечно, уже забыл, своих забот полон рот. Вышел на минутку на кухню, чай любимый цейлонский "Эрл Грей", то бишь "серый кардинал" заварить, возвращается, а в его кресле, нога на ногу, какой-то пижон сидит и на пальце его кольт крутит. Наш человек не из пугливых, ты его знаешь, нервы в порядке, но поднос с чайником, между прочим, выронил. Спрашивает: как сюда попал, кто такой? А тот и отвечает: Македонский я, а форточку, на всякий случай, закрывать надо. Потом оглядел с сожалением разбитую посуду и посетовал: жаль, хотел чайку с вами выпить, да не судьба, видно, и, пистолет возвращая, говорит: а пушка у вас дрянь, с такой не убережешься, и молча к двери пошел, а на пороге галантно так раскланялся -- честь, мол, имею. Артист он, любит играть с жизнью своей и чужой в кошки-мышки. Ведь вернись хозяин дома в зал минутой раньше, он бы его расстрелял в окне, даже из дрянного кольта.

Почти никто, до последнего задержания Солоника, не знал ни его настоящей, ни фальшивой фамилии, тем более не знал в лицо. С ним, лицом то есть, он часто экспериментировал -- сейчас это не сложно, столько появилось классных визажистов, качественных париков, хорошего грима. Хотя надо отдать ментам должное, они у него на хвосте сидели постоянно, и информация у них всегда была верная. Но Македонский всякий раз опережал противника, уходил прямо из-под носа. Однажды он бежал по балконам седьмого этажа, когда в его дверь ломились оперативники. Последний раз, видимо уже не доверяя даже своим, точно зная, по какому он находится адресу, дом окружили в два кольца, с минимальным для таких операций разрывом в цепи, но ворвавшиеся в квартиру милиционеры застали лишь теплую постель -- он, как всегда, исчез. Солоник обладал сверхъестественной способностью появляться и исчезать незаметно, и его стали сравнивать с неуловимым международным террористом Карлосом, по кличке Шакал, который некогда получил выучку у нас в университете Патриса Лумумбы. Охотясь за Македонским, Московский уголовный розыск вышел на два подпольных склада оружия, по всей вероятности заготовленных специально для него. Там стволов, самых-самых, хранилось больше семидесяти. Нескольким крупным авторитетам за тайный пакгауз предъявили обвинение, но никто из них ничего конкретного следствию на Солоника не дал, либо боялись, либо толком не знали, для кого держат столь грозные пушки.