За все наличными

Он потянулся к ведерку с шампанским на краю стола, из которого торчало горлышко необычайной и незнакомой бутылки. Поймав заинтересованный взгляд Фешина, Городецкий улыбнулся:

-- Ты сегодня угостил меня дивным шампанским, и я решил тебя тоже порадовать. Это не из ресторана, из магазина валютного доставили -- один раз в жизни случается такое попробовать...

-- Почему же один раз в жизни, откуда такой скепсис? -- перебил Тоглар приятеля.

Городецкий радостно всплеснул руками:

-- И ты попался! Это реклама "Тайттингера" такая во всем мире. Дословно звучит: "один раз в вашей жизни"... Я ведь иняз в свое время закончил с отличием, знаю английский и французский, -- не без гордости объявил Аргентинец. -- Ну, давай выпьем и за встречу, и за то, чтобы такое шампанское всегда было в нашей жизни. -- И они подняли бокалы.

Выпив и отдав дань каждой из закусок, они перекидывались о том о сем, и вдруг Аргентинец задал неожиданный вопрос:

-- Скажи, ты ведь уже четверть века с братвой и все время, как я знаю, ничем другим, кроме бумаг, не занимаешься?

Тоглар, почувствовав, что Городецкий готов рассказать еще какую-нибудь историю, откуда можно выудить нечто полезное, лишь кивнул, соглашаясь.

-- Тогда ответь мне, могло ли быть раньше, чтобы тот, кому ты выправил документы, готов был пришмалять тебя на всякий случай?

-- Зачем же ему это? Я ведь могу снова пригодиться, жизнь-то колесом катится, возвращается на круги своя. Да и вообще это западло, ты ведь его выручаешь, куда без ксивы деваться в наше время. Нет, мне такое и в голову не могло прийти, хотя я всяких психов выручал. -- Фешин был искренен, и Аргентинец это понял.

-- Ну, тогда я просто обязан рассказать тебе еще одну историю, ведь нынче другой заказчик пошел, другой, и ухо следует держать востро. Этот рассказ куда короче, но подобного ни я, ни ты не только не слышали прежде, но не встречали даже в крутом боевике. Голливуд, наверное, большие денежки отвалил бы за возможность экранизировать жизнь этого героя нашего времени.

-- Ну-ка, ну-ка, просвети, может, и пригодится когда, -- поощрил Тоглар, понимая, что на Аргентинца сегодня нашел стих просветительства.

-- События, о которых пойдет речь, развивались почти параллельно с теми, что я поведал тебе до обеда. Целиком, из уст одного человека, историю я услышал месяц назад, случайно, на новоселье, хотя многое знал и раньше из разных источников. В Барвихе, совсем недалеко от санатория, где любит лечиться или, там, уединиться при каждом удобном случае наш президент, один наш братан устроил новоселье. Я надеюсь, мы с тобой туда еще не раз заглянем в гости, я просто обязан ему тебя представить, он хоть и моложе нас, но о тебе наверняка слышал. Дворец он отгрохал -- ни в сказке сказать, ни пером описать; три этажа вверх и этаж вниз. Рассказывать, что там и как, просто не берусь, сам увидишь, сказка -- тысяча и одна ночь, и только! Наверное, те нефтяные магнаты, о которых я уже упоминал, если бы увидели хазу Шамана, такая у него кликуха, -- он Тюмень держит в руках, -- то лопнули бы от зависти. На новоселье собрались свои лю-ди -- немного, человек пятьдесят, не больше. Ближе к ночи, когда гости разбились на компании и разбрелись, кто по дому, кто по саду, кто пошел играть в бильярд, кто в сауну, кто в бассейн поплавать, в одном из каминных залов второго этажа вместе с хозяином дома собралось человек десять -- двенадцать. И один гость, в гражданском -- а он человек в высоких ментовских чинах, -- рассказал нам историю одного шумного побега из "Матросской тишины". Об этом вскользь и газеты, и телевидение упомянули. Непонятно только, зачем он рассказал: то ли в глазах молодых женщин, крутившихся возле него, покрасоваться решил, то ли себе цену поднимал, то ли кому намек какой кидал, там крутых было с избытком, а может, другую какую цель имел, ментов нам никогда не понять, но поведал он повесть любопытную, а для тебя она может и особый интерес на будущее представить. Я ведь тебе не зря вопрос о бумажках задал...

-- Бумажка бумажке рознь, -- обронил Фешин, ковыряя вилкой в тарелке. -- Иная жизни стоит, сам знаешь.

-- Знаю, -- согласился Аргентинец. -- Не в обиду тебе сказано. Историю эту, пожалуй, следует начать с конца, со знакомого тебе много лет СИЗО-1. Про СИЗО все узнали как раз в августе девяносто первого года, когда туда определили всех главарей ГКЧП. Заговорить о нем снова заставил бывший милиционер, тридцатипятилетний Александр Солоник с громкой кликухой Македонский -- скорее всего ее дали острые на язык журналисты. Знаешь, есть такая манера -- стрелять из пистолета с обеих рук, она называется "по-македонски", так вот, парень мастерски владел этим приемом.

Правда, с "Матросской тишиной" он познакомился гораздо раньше, и к его первой ходке мы еще вернемся. За всю историю из тюрьмы не было ни одного побега.

Так вот, как Македонский туда загремел? За два месяца до тюрьмы он, как выражаются менты, "с неким неустановленным следствием лицом", появился на Петровско-Разумовском рынке столицы. По слухам нашей братвы, пришел по заказу на разборку: кто-то отказывался платить. Одет он был по-пижонски, короче, не для базара. Видимо, кто-то на стрелку опоздал, и он успел намозолить глаза милиционерам, которыми сейчас наводнен каждый рынок. Солоника с приятелем пригласили в опорный пункт милиции для проверки документов. Ну, раз приглашают -- те и пошли. На входе Солоник культурно пропустил хозяев вперед и закрыл дверь. На руке у Македонского был перекинут летний светлый плащ, а под ним оказался многозарядный голландский пистолет "глок", и он тут же стал палить по своим бывшим коллегам. Двоих сразу насмерть, двоих других тяжело ранил. Выскочив из милицейской каморки, сообщники кинулись в разные стороны. За Македонским погнались двое охранников из фирмы "Бумеранг", а потом попытался его остановить еще один какой-то случайный милиционер, но Солоник его подстрелил первым. Охранники все же Солоника по-вязали.

Ранили нашего героя в почку, и, пока он лежал под капельницей, выяснилось, что в сети попалась не простая рыбка, а поистине золотая. Ведь за рыбкой этой охотилась вся милиция страны, все спецслужбы, искала его и братва, и молодые волчары, считай, у каждого постового милиционера имелась его фотография, в бегах он числился с 1988 года... А теперь можно вернуться и к его истокам, но прежде мы с тобой пропустим еще по бокалу прекрасного шампанского и закусим чудным заливным из стерлядки. Следом нам уху из нее же подадут, тут ее по особому рецепту готовят -- с головизной из осетра. Водку можно стаканами пить, но если заедать такой ухой, никогда не опьянеешь, запомни.

Подняли бокалы за удачу -- фарт не последнее дело в рисковой жизни. Но Аргентинцу, видно, не терпелось дорассказать историю...

-- Значит, родился российский гангстер номер 1, как определили его наши газеты, в 1960 году, в городе Кургане, том самом, где работал знаменитый хирург-травматолог Елизаров, слышал, да?

Фешин согласно кивнул, кто же этого не знает.

-- Он и до армии был в городе парнем известным: красивый, статный, любил одеваться, за собой следил, обожал музыку, прекрасно танцевал. Имел высокий спортивный разряд по классической борьбе, увлекался самбо и дзюдо, вообще знал приемы рукопашного боя. После службы он поступает работать в милицию, становится инструктором по стрельбе. Но карьеру в ментовке он не сделал, хотя заочно и учился в Горьковской высшей школе милиции. А казалось бы, на голову был выше коллег -- умен, тщеславен, хитер, не любил гнуть спину ни перед кем. Конечно, это качества не мента, и туда он попал случайно, а может, уже тогда, смолоду, задумал изучить эту систему изнутри? Да и личная его жизнь никак не совпадала с образом человека в мундире: любил пофорсить, слыл известным в городе донжуаном. Одна из амурных историй и привела его в тюрьму, и, как я полагаю, эта несправедливость и озлобила его на весь мир: он не нашел достойной жизни ни на воле, ни в тюрьме, и стал мстить всем за свою сломанную судьбу. Уже был женат, когда у него случился роман с дочкой очень влиятельного в городе партократа. Девушка была безумно влюблена в Македонского, женился бы на ней, и наверняка дорос до генеральских погон в милиции, человек он, конечно, был незаурядный. Новая пассия требовала, чтобы он развелся со своей благоверной и женился на ней, иначе, мол, она его в тюрьму укатает. Вот этого говорить как раз не следовало, да еще угрожать. Возможно, дело как-нибудь и уладилось бы, но Солоник с детства не любил принуждения, поэтому вообще перестал с ней общаться. Тогда на него спешно завели дело, обвинили в изнасиловании, тогда он и получил свой первый срок, почти на всю катушку по этой статье, -- не пожалели парня.