Любовницы по наследству

— С минуты на минуту должно подойти, — совершенно равнодушным голосом ответила женщина, облокачиваясь спиной об ковёр и скрещивая руки на груди. — Я ему сказала, чтобы к шести был дома обязательно, но знаете ведь, какие сейчас дети, особенно в шестнадцать лет. Небось, надеется на то, что репетитор где-то задержится по делам, поэтому опаздывает и сам.

— Как вы видите, учитель пришёл вовремя. — Я демонстративно развёл руками в стороны, показывая себя во всей красе. — Ну, ничего, думаю, мы с ним договоримся на следующий раз придти сюда в одно и то же время.

— Вы себе просто не представляете, как тяжело это будет сделать. — Женщина снова одарила меня умопомрачительной улыбкой, от которой по моей спине пробежал легкий холодок. — Он редко с кем находит общий язык.

— Ну, с Юрием Ивановичем находил же. — Услышав напоминание о Колесникове, Алла резко изменилась на лице и молча опустила голову. — Значит, найдёт и со мной. Придётся кому-то одному из нас под другого подстраиваться. Насколько мне известно, вашего сына зовут Вадик.

— Да, Вадим Шевчук, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, — уточнила собеседница.

— Он готовиться по тому же курсу французского языка, что и Вероника Батурина?

— Именно так, — подтвердила женщина. — Они с Вероникой мечтают поступить в один и тот же ВУЗ на один факультет.

— Это, конечно, не моё дело, но просто интересно узнать. — Я сложил перед собою руки в замок, пытаясь изобразить серьёзного преподавателя, хотя, думаю, это у меня не очень-то удачно получилось. — Как это они между собой подружились? Живут ведь в разных концах города, наверняка, учатся в разных школах.

— А что тут удивительного? — Алла отошла от стены и немного приблизилась ко мне. — Вы же, наверное, знаете, что Елена Батурина — моя подруга юности, бывшая одноклассница, мы дружим с ней более двадцати лет. Иногда я и мой сын ходили к ним в гости. Там Вадик с Вероникой и познакомились, нашли между собой общий язык, можно сказать, с первого дня, как это принято у современной молодежи. Может, вы хотите чаю или кофе?

— Нет, спасибо, — возразил я. — Как раз перед тем, как к вам идти, я выпил почти полулитровую чашку кофе, оно, наверное, у меня в горле слегка замерзло, пока я шел по улице, потому, как стоит там сейчас огромным комом и совершенно не хочет оттаивать.

— Тогда, может быть, вам дать таблетку, чтобы горло настроилось? У меня есть новые препараты, осадит в считанные минуты.

— Что угодно, только не таблетку! — эмоционально воспротивился я. — На лекарства у меня с детства аллергия.

— А сразу и не скажешь, — лукаво усмехнулась женщина. — На вид — физически здоровый мужчина. Такой, по идее, никакими подобными болезнями не должен бы страдать. И вдруг выясняется, что у вас аллергия.

— Ну, это сказано просто так образно, — попытался реабилитироваться я в её глазах, — на самом же деле болезненные симптомы у меня не появляются: ни сыпь, ни слёзы, ни рвота, ни бешенство. Просто ненавижу лекарства, и все тут.

— Вы мне чем-то напоминаете взрослого ребёнка… — Алла грациозно прошлась по комнате и остановилась у не зашторенного окна, за которым пестрели однообразные огоньки вечернего города. — Где же всё-таки пропало моё сокровище? Вот так, знаете, постоянно. Как уйдёт — так и ищи ветра в поле. Ничего матери не объясняет. А мне только сиди и переживай. Что дальше будет — даже представлять не хочется. Боюсь, в один прекрасный день я резко останусь одна.

— Почему же одна? — поинтересовался я. — А муж ваш, он то куда денется?

— Муж? — Выражающее полное недоумение лицо женщины вновь повернулось ко мне. Уголки её симпатичных губ чуть опустились, задрожав в каком-то лёгком приступе депрессии. Я понял, что сам того не желая задел собеседницу за самое больное место. — Муж, муж… Все мужчины, с которыми я знакомлюсь, почему-то первым долгом спрашивают именно о нём.

— Ничего удивительного здесь нет, — просто каждому охота знать, кому принадлежит такая красивая женщина.

— Спасибо. — Она слегка покраснела, но только лишь на секунду, после чего приняла своё обычное каменное выражение лица. — Если бы все так считали, как вы.

— Вы только не подумайте, что я льщу, — вы действительно очень привлекательны. — В моих словах звучала не наигранная искренность.

— Если так, то мне можно быть абсолютно спокойной за своё будущее. У меня, получается, ещё всё впереди. — Алла сделала небольшую паузу. — Я не замужем, молодой человек, и никогда не была.

Я ждал от неё какого угодно ответа, но только не этого. Мой рот раскрылся чуть ли ни на всю свою ширину, а уши напряглись как локаторы установок ПВО, пытаясь уяснить, действительно ли они это услышали, или же последняя фраза является всего лишь результатом какого-то потустороннего шумового эффекта.

— Неужели Антонина Лесницкая не успела вас об этом осведомить? — не замечая моего удивления, продолжала женщина. — Странно, я была уверена, что она о каждой из нас выложила всю подноготную.

— Выходит, не хватило на это времени, — попытался сострить я, вяло разведя руками. — Даже с её скоростной речью невозможно было охватить весь курс лекций по личной жизни своих подруг за тот сравнительно короткий промежуток времени, который был нам выделен господином американцем.

— Это уж точно. Питер её болтливости не любит. Но вы не расстраивайтесь, — она обязательно найдёт время для своего рассказа, — вы ещё услышите от неё всё нужное и не нужное. В принципе, пускай треплется, если так хочется, — от её болтовни никому ни холодно, ни жарко.

— Почему же вы не вышли замуж? — поинтересовался я, немного придя в себя после лёгкого замешательства. Ведь если судить по открывшемуся обстоятельству, данная женщина теперь не представляла для меня абсолютно никакого интереса. У неё то и мужа никакого не было, следовательно, телефонная угроза из этого дома исходить не могла вообще. Но всё-таки интересно: почему Колесников не предупредил меня об этом? Ответ оставался прежним, — просто не успел.

— Почему не вышла? — задумчиво произнесла женщина. — Сама не знаю, почему. Наверное, не суждено было. Я родила сына от любимого человека, у которого была уже своя семья, жена, ребёнок. Разбивать его счастье у меня подлости не хватило. Жалела я других, всех жалела без исключения, только не себя. Знаете, Андрей, можно я буду вас называть просто по имени? — Я согласно кивнул в ответ головой. — Мне не очень приятно вспоминать о тех временах. Я тогда представляла из себя ни что иное, как маленькую глупую дурочку восемнадцати лет, — в общем, чего объяснять, вы, думаю, отлично все понимаете…

— Стараюсь понять. — Мои глаза самопроизвольно опустились вниз и принялись тупым взглядом сверлить красочные цветочки на паласе. — Если вам это не приятно — не рассказывайте. Зачем мне, постороннему человеку, знать такие интимные подробности вашей жизни?

— Оно то так, — согласилась Алла, — только иногда возникает желание хоть с кем-то поделиться своими наболевшими проблемами. Ладно, что было, то было, — времени назад не вернёшь и утраченной молодости тоже. Нужно жить в реальной жизни, а не где-то в прошлом. У меня есть умный красивый сын, хорошо оплачиваемая работа, увлечение. — Она демонстративно развела руками в стороны, будто хвастаясь собранной ею коллекцией второсортных картин. — Вот женю Вадика, а потом можно будет позаботиться и о собственной жизни. Ведь даже вы сказали, что я ещё пока очень не дурна собой.

— Это бесспорный факт, который ни у кого не вызывает сомнений, — подбадривая ее сказал я. — Так что готовьтесь, — скоро ваша жизнь начнёт быстрыми темпами налаживаться. Кстати, Алла, если не секрет, кем вы работаете?

— Бухгалтером на одной крупной посреднической фирме. А зачем вам это нужно?

— Да так, для общего развития, — шутливо пожал плечами я.

Неожиданно из прихожей послышался звук открываемой входной двери, и через минуту в зал вошёл невысокий крепкого телосложения паренёк с коротким ёжиком соломенного цвета волос и излучающими повышенный интеллект голубыми глазами. Он был одет в свободного покроя чёрные джинсы и разноцветную фирменную спортивную куртку.