Парижский вариант

уры, расы, сексуальной ориентации или чего угодно. Надо радоваться нашим различиям. В них — наша сила, а не слабость.

— Ты думаешь, что американцы мечтают о подобном мире, Тереза?

— А вы с твоим генералом?

— Франция и Европа дадут твоему миру больше шансов родиться, чем американцы.

— Помнишь, как после Второй мировой американцы помогали нам отстраиваться? Они помогали нам всем — и немцам, и японцам тоже. Всем, по всему свету.

Этого Шамбор уже не мог вынести. Она закрывала глаза на истину.

— И взяли за это свою цену! — отрезал он. — Мы заплатили своей индивидуальностью, своей человечностью. Разумом и душой.

— Судя по твоим словам, вы сегодня взыщете плату миллионами жизней.

— Ты преувеличиваешь, дитя мое. Мы всего лишь предупредим мир, что Америка не способна более защитить себя. Но жертв будет относительно немного. Я настоял на этом. И мы давно уже воюем с американцами. Бой не стихает ни на день, ни на час. Иначе они сомнут нас. Мы — не такие, как янки. Мы вернем былое величие.

Тереза выронила его руку и снова уставилась в окно. Когда она заговорила вновь, голос ее был печален и звонок.

— Я сделаю все, чтобы спасти тебя, папа. Но я должна тебя остановить.

Мгновение Шамбор еще стоял рядом в оцепенении, но Тереза больше не обернулась. Потом он вышел из комнаты и крепко запер дверь.

Глава 37

Следующий раз они остановились на маленькой заправочной станции близ деревни Бумеле-сюр-Сен. В ответ на расспросы Джона служащий покивал:

— Oui, bien,граф в Шато-ля-Руж. Я в его лимузин сегодня заливал полный бак. Все у нас рады. Не так часто мы видим нашего великого земляка с тех пор, как он командует НАТО. Кто бы лучше его справился, а?

Джон невыразительно улыбнулся, отметив про себя, что местный патриотизм повысил Лапорта на одну ступень в командной иерархии НАТО.

— Он один? — поинтересовался агент.

— Увы. — Служащий снял кепку и перекрестился. — Графиня уже много лет как преставилась. — Он оглянулся, хотя, кроме него и путешественников, на заправке не было ни души. — Оно конечно, бывалав замке одна юная особа, но ее уже больше года как не видывали. Иные говорят, и к лучшему. Граф, дескать, пример подавать должен. А я что скажу — графья наши веками чужих жен в замок таскали, нет? А про крестьянок что говорить? У великого Вильгельма Завоевателя матушка кто была? Дочь дубильщика. А граф наш еще не стар, вот и одиноко ему. Трагедия, да? — И он оглушительно расхохотался. Рэнди сочувственно улыбнулась.

— Солдату, как говорят, пушка — жена. Вряд ли и капитан Боннар приехал с супругой.

— Ах, этот... У него на других и времени-то не остается. В рот его светлости смотрит. Как только не забыл еще, что женат.

Служащий пристально вгляделся в стопку евро-мелочи, которой Джон расплатился за бензин.

— У вас баки-то почти полны были. А чего вам от графа надо?

— Да он нас приглашал в свое время заглядывать, обещал замок показать, если поблизости окажемся.

— Ну тогда повезло вам. Он тут редко бывает. Забавно,