По следу смеющегося маньяка. Ложная жертва. Крылья безумия

И снова никто не откликнулся.

Мужчина в голубом блейзере подошел к Питеру.

– Я Перри Стивенс, – сказал он, протягивая Питеру руку. – Председатель комитета этих соревнований. Мне хотелось бы пожать вам руку, мистер Стайлс. Вы заставили меня устыдиться самого себя. Я просто сидел в стороне и не помешал этому дикому разгулу. Я не представлял себе, что может сделать один человек. Необходимо было шоковое лечение, а я не знал, как это устроить.

– Можете теперь заняться этим, – сказал Питер, – и попытаться пробудить в них здравый смысл. – Он прошел к Брэдену, который зажимал поврежденную губу. – А вам лучше пройти в медпункт, где вам окажут помощь. – Он положил руку на плечо Брэдена, и мне показалось, что сейчас между ними снова завяжется драка, но Брэден покорно вышел из комнаты вместе с Питером.

Глава 2

На горнолыжных курортах вроде «Дарлбрука» различные травмы не являются редкостью. Непременно кто-нибудь решится съехать с крутого склона, который представляет изрядную опасность для его еще несовершенной техники. Чуть ли не каждый день кто-нибудь ломает руку или ногу. Поэтому медпункт, находящийся через коридор от апартаментов Лэндбергов, был великолепно оборудован. В этот кабинет полицейские и отнесли Мортона Льюиса, сопровождаемого доктором Френчем и его женой.

Коридор заполнился репортерами, ожидающими каких-либо известий о состоянии Льюиса. Оставленный снаружи перед кабинетом часовой сообщил только, что окружной прокурор пока жив. Гарделла и Гоуэн находились в медпункте с пострадавшим и доктором. Питер только приблизился к кабинету вместе с Брэденом, когда дверь открылась и оттуда вышел смертельно побледневший Гоуэн.

– Доктору необходима кровь для переливания, – тихо сказал он. – Кровь редкой группы – с отрицательной реакцией на резус-фактор. Сообщите об этом как можно скорее. Нужно немедленно найти кого-нибудь, у которого отрицательный резус.

Репортеры начали осаждать его расспросами, но сержант тут же вернулся в кабинет. Лаура тронула меня за плечо.

– У меня как раз такая кровь, которая ему нужна, – робко сказала она.

Я протолкался с ней к двери и сказал об этом солдату, охраняющему кабинет. Ее немедленно впустили.

Питер, крепко держа Брэдена за руку, свернул к квартире Лэндбергов и громко постучался. Через секунду Макс открыл дверь, и Питер подтолкнул Брэдена вперед. Мне удалось протиснуться вместе с ними. На той кушетке, где до этого возлежала Хедда, сидел Джек Кили, скованный своим шейным корсетом, и прижимал к лицу мокрую тряпку. Самой Хедды в комнате не было.

– Появились какие-нибудь новости? – спросил Макс.

– Кажется, он еще жив, – сказал я. – Ему пытаются перелить кровь. Мисс Причард предложила свою, она у нее той редкой группы, которая необходима ему.

Кили отнял от лица тряпку и медленно поднялся на ноги. Он смотрел на Брэдена, у которого заплыл один глаз, над которым вздувался громадный синяк, а на правой скуле выросла большая безобразная шишка.

– Ах ты, сукин сын! – прорычал Кили.

Брэден криво усмехнулся ему.

– Извини, старик, – сказал он. – Просто мы что-то чересчур разошлись.

Макс шагнул к Кили и, сдерживая его, схватил его за руку. Тот стряхнул его руку.

– Это все ты и твоя разбитная женушка! – сказал он, поднимая трясущуюся от ярости руку к разбитой челюсти. – Это она мне сделала! – Ему пришлось повернуться всем телом, чтобы взглянуть на Макса. – Я не знаю, что здесь происходит, Макс. Вы с Хеддой ничего не хотите говорить, но я-то не собираюсь молчать!

– Джек, предоставь мне уладить дело, – сказал Макс.

– К черту всякие улаживания! – от злости дрожа всем телом, крикнул Кили. – Все это затеяли вот этот подонок и его сопливая финтифлюшка. Та самая, у которой вы вырвали лимон, Стайлс. Это они вздумали швырять в лицо человеку всякую дрянь! Очень весело! Они только что разнесли чей-то фургон, пытаясь прорваться через заграждение – они и еще несколько их вонючих приятелей. Для них это только развеселая потеха! Макс, мы получили от тебя приказ не болтать о наших гостях. Предоставьте это мне с Хеддой, сказал ты. Ладно, предоставляю это право тебе – на десять секунд. Говори!

Брэден ухватился за спинку стула.

– Я могу только сказать, что очень сожалею, – сказал он. – Все сегодня словно с ума посходили. Все казалось просто забавным. Я прошу прощения. Что еще я могу сделать?

– Не думай, что ты так легко выйдешь из этой заварухи, – сказал Кили и всем телом обернулся к Максу: – Так будешь говорить ты или я?

Макс глубоко вздохнул.

– Извините, Брэден, – сказал он.

Брэден выудил из кармана сигарету.

– Думаю, это не важно, – сказал он. – Когда назначено вознаграждение в двадцать пять тысяч баксов, рано или поздно все равно кто-то заговорит. – Он взглянул на Питера: – Они ведут к тому, что у меня была связь с Мартой Тауэрс, я был один из Бог знает скольких еще парней.

– Вашей жене об этом известно? – спросил Питер.

Брэден пожал плечами:

– Не знаю. Мы поженились всего три месяца назад. А это все произошло задолго до нашей свадьбы.

– Вы были знакомы с Джейн Причард до ее приезда сюда? – спросил Питер.

– Да, мы познакомились в городе. Она со своими приятелями раза два или три ужинала со мной и Мартой.

– Какими приятелями?

Брэден замешкался с ответом.

– Никто из них не приехал сюда, – сказал он. – Какой смысл втягивать в это дело людей, которые не могут быть связаны с тем, что здесь случилось?

– Все так защищают друг друга, что просто противно! – взорвался Кили. – Сказал кто-нибудь полиции, что доктор Френч – доктор Марты Тауэрс? Пусть все откроется! Они думают, это так забавно насмехаться над калекой, так посмотрим, как им понравится, когда над ними посмеются!

– Я же сказал вам, Кили, что очень сожалею, – сказал Брэден.

Раздался стук в дверь, и Макс подошел открыть ее. Вошел Гарделла, его припухшие глаза превратились в узкие покрасневшие щелки. Он оглядел нас.

– Он умер, – ровным голосом сказал он. – Доктор сделал все возможное, но ничего не помогло. Он так и не пришел в себя… Не сказал ни слова. – Он вынул из кармана сигару и зажал ее пожелтевшими от табака зубами. – Что ж, теперь мы знаем, что убийца находится здесь. Вы не слышали на этот раз вашего подозрительного смеха, Стайлс?

Питер покачал головой.

– Ну, и это что-нибудь да значит, – сказал Гарделла, как будто эта возможность раздражала его.

– Кому принадлежала эта лыжная палка? – спросил Питер.

– Отелю, – сказал Гарделла. – У них их здесь полным-полно, чтобы люди могли взять их напрокат вместе с лыжами. На них указана марка «Логова» и номер. Гоуэн занимается проверкой, кто именно брал эту пару на эти выходные. Хотя это не означает, что тогда мы найдем убийцу. Она могла валяться где угодно, и любой мог ее подобрать.

– А вы знаете, что делал на улице Льюис?

– Не знаем, что он там делал, – сердито сказал Гарделла. – Когда человек работает в одиночку, как правило, он никому не говорит, чем он занимается. Может, он направлялся в одну из хижин с кем-то поговорить – проверить одну из своих версий, о которой не сообщил нам. А может, хотел что-нибудь взять из своей машины. Как я могу знать, что он там делал, кроме того, что там он нарвался на убийцу?!

Казалось, он только что заметил избитых Кили и Брэдена.

– А здесь что происходит? – Он остановил взгляд на Брэдене, перекатив сигару во рту. – Вы не тот ли отчаянный Дэн, который пытался прорваться сквозь заграждение?

Брэден кивнул.

– Мы собираемся побеседовать с вами и вашими друзьями, – сказал Гарделла. – А вы, ребята, подрались между собой?

Питер рассказал ему, что случилось.

– Вы находите удовольствие в избиении людей, а? – спросил Гарделла Брэдена.

– Я уже сто раз сказал, что очень сожалею о случившемся, – проворчал Брэден. – Здесь вся атмосфера была истеричной. Я только поддался общему настроению, вот и все. Никто по-настоящему и не пострадал.