Поцелуй святого Валентина

— Согласна, что это в принципе возможно, — осторожно произнесла я, — но не с тем, что это несомненный факт. Милиция-то Ромку не арестовала! Значит, есть и другие подозреваемые.

— Олег… — пробормотала Ира. — Вот он-то весьма самоуверенный, как и положено маньяку. Кстати, помнишь, он улыбался, когда нам сообщили о смерти Марины? Меня это тогда просто поразило. И еще. В день святого Валентина мы обсуждали, куда делась Марина, и обнаружили, что ее пальто исчезло. И тогда Олег сказал… я сразу обратила на это внимание… он сказал: «Соболью накидку Марина взяла с собою на балкончик». Откуда он знал, а? Либо следил за нею, либо тоже выходил. Кстати, он курит.

— Какая ты наблюдательная! — восхитилась я. — Лично я ничего не помню.

— Запомнишь тут, — вздохнула Ира. — Ты права, ревность — это нечто. Мне хотелось понять, выделяет ли Марина кого-нибудь из мальчишек или одинаково кокетничает со всеми, и я обрабатывала информацию получше любого компьютера.

— И как?

Ира нахмурилась.

— Ты должна понимать, Натка, это мое собственное мнение, не подкрепленное ничем конкретным. Мне показалось, Марина неравнодушна к Андрею.

— К Андрею? Серьезно? Никогда бы не подумала.

— Возможно, это плод моего воображения. Давай вернемся к Олегу. У них с Мариной был роман. Потом они расстались — вроде бы по взаимному соглашению. Мы уже с тобой, кажется, это обсуждали. Оба привыкли играть первую скрипку, поэтому им было тяжело вместе. Но — Марина тут же переключилась на других парней, а Олег оставался один, пока в начале семестра к нему не прицепилась Галка. Недельку он демонстрировал всепоглощающую страсть, а потом резко прервал отношения. Почему?

— Он продолжал любить Марину, — сообразила я. — Надеялся, она взревнует к Галке и вернется к нему, но она этого не сделала. Поэтому Галка стала ему без надобности.

— Марина не вернулась к Олегу, зато неожиданно пришла на наш праздник, где кокетничала со всеми, кроме него и, пожалуй, Ваньки. Логично предположить, что Марина и Олег по-прежнему неравнодушны друг к другу, особенно он. Он такой самолюбивый. Если он вышел с Мариной на балкон, а она его оскорбила, мог в гневе ее столкнуть.

Я неуверенно спросила:

— А валентинки? Ты можешь себе представить, что их написал Олег? Ромка — да. Он такой тихий, ему трудно сказать что-нибудь в лицо. Записка без подписи для него самое то. Но Олег… у него все напоказ. К тому же он говорил, нельзя ждать от женщин верности.

— Ну, это-то как раз не показатель. Он так активно на этом настаивал, словно старался обязательно отвлечь от себя подозрения. И в то же время его рассуждения о хрупких созданиях, орудующих острыми ножами, не свидетельствуют о добром отношении к женщинам. Но ты права, анонимки в качестве мелкой пакости — не его стиль. Разве что… разве что это сразу была не мелкая пакость, а предупреждение об убийстве, — тихо закончила Ира.

— В каком смысле?

— Я имею в виду, — жалобно ответила мне подруга, — что Олег посылал валентинки, уже собираясь вас убить. Не сошел с ума, уже столкнув Марину, как это можно предположить про Ромку, а сперва стал одержимым манией, а потом столкнул. Его больно задела Маринина измена, а тут еще Галка…

— Галкина любовь должна была его утешить.

— Не обязательно. Олег и раньше ополчился против неверных женщин, а тут Галка предала Ромку, с которым дружила целый год. То, что она выдала всем Ромкину любовь к Марине — это ведь предательство. По крайней мере, так мог решить Олег. Ему не льстило, что она прыгнула к нему в постель, наоборот, укрепило в отвращении к неверным женщинам. Да еще ты — то тебе нравится один, то другой, и вечно смеешься. Его могло раздражать, что неверная женщина так счастлива.

— Чушь! — возмутилась я. — Разве может раздражать, когда кто-то счастливый?

— Во-первых, да, а во-вторых, я ведь рассуждаю в предположении, что Олег тронулся, понимаешь? Что он и есть маньяк. По своей склонности к демонстрации он не захотел убивать неожиданно. Ему требовалось сперва запугать свои жертвы, послушать, как они теряются в догадках. Вот, кстати, одна из причин, по какой валентинка была прислана тебе. Марина с Галкой могли скрыть ее получение, а ты безусловно нет. А Олегу хотелось насладиться своею избранностью. Он один из всех знает, что означают эти послания смерти, но притворяется таким же глупым, как остальные, потешаясь над всеми в душе. Это его стиль юмора, только доведенный до крайности. Вспомни, как он издевается над Камилой.

— Но Олег не занимается с нами медициной, — напомнила я. — Думаешь, он попал бы ножом в сердце?

— Ох, не знаю. Я вообще не представляю, как он проводит свободное время и чем увлекался в прошлом. Я ведь не уверяю, что маньяк Олег, просто говорю, что это не исключено. То-то и страшно, что им может оказаться кто угодно.

Тут Ира вздрогнула и быстро добавила:

— Кроме Димки. Натка, ты веришь мне? Может, я слепая, глухая и недоразвитая, но уж тут-то не ошибусь. Димка не при чем, честное слово! Я бы почувствовала.

— Нет, это он, — хихикнула я. — Хочет нас развлечь, понимаешь? От чистого сердца. — Но, увидев выражение лица подруги, поспешила сообщить: — Конечно, он не при чем. Ты что, Ира, с ума сошла? Где ты видала таких маньяков?

— Ванька, мне кажется, тоже не при чем, — задумчиво произнесла Ира.—

Я видела его лицо, когда ты упала с лестницы. Так притворяться невозможно. Ты ему нравишься, и он страшно переживал. Да и вообще, на маньяка он не тянет. Я бы сказала, даже слишком нормальный. Разумный, практичный и все такое. Ну, а в то, что на предмет женской верности свихнулась женщина, тем более не поверю. Так что последняя кандидатура — Андрей.

— Он тоже нормальный, — вступилась я. Все-таки мы когда-то дружили!

— Он — вещь в себе. Я не понимаю, какой он. При этом он безусловно какой-то.

— Это надо законспектировать. На слух подобные сложности я воспринять не могу.

— Вот Ромка — он никакой… блеклый то есть, правда? А в Андрее безусловно присутствует индивидуальность, только я не могу ее уловить. Мне кажется, из-за этого ты и вынуждена была с ним расстаться. Ты его не чувствовала.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Андрей — он взрослый… в смысле, взрослее нас. Может, армия сказывается. Он относится к нам немножко снисходительно и почти всегда молчит. Зато очень красиво умеет признаваться в любви.

— Ты хорошо выразилась — умеет признаваться, — усмехнулась Ира.—

Словно это идет не от души, а достигается тренировкой. Кстати, в каких войсках он служил?

— В элитной десантной части, — похвасталась я.

— Где их наверняка обучали владению холодным оружием, да?

— Понятия не имею. Но Андрея ничего не связывает ни с Мариной, ни с Галкой. И чья неверность, по-твоему, свела его с ума? Неужто моя? Правда, с опозданием в полгода. В жизни бы не догадалась, что я столь роковая женщина. И вообще, хватит про маньяков. Девчонок убил вполне нормальный гад, и точка. Например, тот, от кого Марина ждала ребенка. Ты такая начитанная, так вспомни хотя бы «Американскую трагедию» Драйзера. Там как раз…

Я осеклась. Денис Борисович просил меня не болтать на эту тему, а я… Ох, нельзя мне доверять тайны! Но я ведь не кому-нибудь, а Ире. Ире, наверное, можно? Я взглянула на нее. Как она побледнела…

— Ируня, ты что?

— Марина ждала ребенка? — с непередаваемым ужасом переспросила она.—

Их убили… обоих? Ребеночка и ее?

Она прижала руки к животу странным защищающим жестом, и меня вдруг пронзила догадка.

— Ты тоже, — вырвалось у меня.

Ира медленно улыбнулась. Это звучит нелепо, но выглядело именно так. Улыбка медленно возникла на губах и постепенно озарила все лицо… нет, вообще все!

— Даже Димка пока не знает. Первым должен был узнать, конечно, он, но, раз ты догадалась…

— Ты… ты уверена?

— Теперь да. У меня будет ребенок… трудно поверить, правда? Такое счастье…

— А учеба как же?

— Постараюсь совместить. В случае чего, переведусь на вечерний или на заочный. Ребенок — это важнее.