Драгоценности Медичи

зашатался и упал за борт. Волны океана сомкнулись над ним, и больше его никто не видел. В этом месте было сильное течение.

Относительно быстро выполнив полицейские формальности и ответив на все вопросы следствия – Дэна Морриса сняли с должности шерифа и собирались привлечь к ответственности, – Альдо и Адальбер отправились в Нью-Йорк на яхте «Мандала». Накануне отъезда они нанесли визит в больницу: об этом попросила Хилари, желавшая поблагодарить их.

– Вы спасли меня от худшего, чем смерть, потому что это был самый настоящий ад. И я хотела вам сказать, что отныне никогда не пойду на риск вновь оказаться там. И еще: надеюсь, мы больше с вами не встретимся.

– Вы останетесь здесь? – спросил Адальбер.

– Пока это будет нужно. Швобы не знали, кто такой Риччи. Они делают все, чтобы помочь мне. Наверное, я поживу у них какое-то время. Быть может, задержусь надолго, но затем вернусь в свою страну. Для тех, кто вышел на пенсию, лучше Англии ничего нет.

И она добавила с лукавой улыбкой, напомнившей о прежней Хилари:

– И нет ничего прекраснее герцогского замка моего отца...

– Означает ли это, что Мэри Форсайт исчезла? Это не подлинное ваше имя? – спросил Морозини.

– Нет! Простите мне эту последнюю ложь.

В глубине души Альдо и Адальбер не слишком удивились.

Оба помнили, каким ловким манером Хилари Доусон ускользнула от полиции и даже от британских властей Палестины{[47]}. Для этого необходима была поддержка кого-то из очень, очень высокопоставленных лиц...

– Почему нет? – заключил Адальбер. – Говорили же в свое время, будто Джек-потрошитель – сын королевы Виктории? Королева Мария была клептоманкой, так почему бы и дочери герцога не стать воровкой международного класса...

Через несколько часов друзья поднялись на борт «Франс», еще одного парохода Главной Трансатлантической Компании, чье внутреннее убранство соперничало с версальской пышностью.

Полины не было на причале. Тем же утром она уехала в Бостон, заявив, что хочет отдать визит Диане Лоуэлл. И когда Альдо выразил удивление по этому поводу, она быстро подошла к нему и запечатлела на его губах легкий поцелуй.

– Как вы полагаете, не пора ли уже заняться беднягой Вобреном и вырвать его из когтей этой ведьмы? Он наверняка думает, что предан и небесами, и землей!

– Господи! – простонал Альдо. – Я совершенно о нем забыл! Должно быть, он меня теперь ненавидит...

– Я все улажу! И не стоит особо меня благодарить. Он единственный человек, с которым я могу часами напролет говорить о вас. Я никогда не забуду вас, Альдо Морозини...

Более взволнованный, чем ему бы хотелось, он ответил:

– Я вас тоже, Полина Белмонт.

Когда пароход «Франс» начал медленный спуск по заливу Гудзон, влача за кормой ленты традиционных серпантинов, Альдо и Адальбер были на палубе. Облокотившись о перила, они провожали взором небоскребы и старались разглядеть в толпе провожающих маленькую фигурку рыжей девушки в шотландском берете. Нелли Паркер пришла проводить их. Она тоже ничего не забыла: