Начало охоты или ловушка для Шеринга

— Но я…

— Заткнись! — рявкнул громила.

Шеринг испуганно замолчал. «Черт, — с досадой и страхом подумал он. — Поменял одно дерьмо на другое. Что за несчастливая планида?»

— Вот так, — кивнул человек со шрамом и, повернувшись лицом к дороге, тронул машину с места.

Набирая скорость, «БМВ» покатил по узкой мокрой улочке, взбивая колесами белые облака пены и черных луж.

Прямо по курсу, откуда ни возьмись, как черт из табакерки, выскочила коренастая фигура. Человек присел на одно колено и вскинул руки. Шеринг не сразу понял, что в вытянутых руках он держит пистолет. Понял лишь тогда, когда пистолет в его руках трижды оглушительно и сухо рявкнул.

«БМВ» подпрыгнул и крутанулся влево. Громила с трудом выровнял машину и прорычал:

— Покрышку пробил, сука!

Мужчина выстрелил еще раз.

Автомобиль завилял, завертелся и, взвизгнув колесами, уткнулся носом в ближайший дом — пассажирской дверью впритирку к стене.

Шеринг вскрикнул.

Человек на дороге опустил пистолет и побежал к остановившейся машине. Шеринг толкнул дверцу, намереваясь выбраться из салона, но понял, что забаррикадирован.

Громила со шрамом пришел в себя быстрее, чем Шеринг. Он выскочил из машины и присел за открытую дверцу. В его руке появился пистолет с глушителем. Не дожидаясь, пока Кремнев добежит до машины, громила тщательно прицелился и несколько раз нажал на курок.

Егор вскинул к груди металлический кейс. Пули с искрами и звоном отскакивали от бронированной крышки чемодана. Удары пуль о кейс едва не сбили Егора с ног, но он выстоял и открыл ответную стрельбу.

Однако дверца автомобиля надежно прикрывала противника.

Шеринг тоже не терял времени даром. Он перебрался на водительское сиденье и повернул ключ в замке зажигания. Потом еще раз и еще… Автомобиль не заводился.

Громила со шрамом наконец сообразил, что стрелять нужно по ногам бегущего, но было уже поздно.

Подбежав к автомобилю, Егор пнул ногой по дверце, за которой прятался громила. Громила повалился на спину, но в последний момент успел схватиться рукой за дверцу.

В этот момент Шеринг наконец завел машину, резко сдал назад и понесся задним ходом в другой конец улицы, волоча по тротуару зависшего на распахнутой двери громилу.

Кремнев побежал за ним, на бегу перезаряжая пистолет. Защелкнув обойму, он отбежал в сторону под углом к уезжающему автомобилю, присел, прицелился и выстрелил по колесам.

Левое заднее колесо отозвалось громким хлопком. Автомобиль резко вильнул и врезался задним бампером в столб. От удара громила разжал пальцы и, сорвавшись с дверцы, откатился в сторону. Мотор заглох.

Человек со шрамом поднялся с тротуара и обескураженно тряхнул головой. Кожаная безрукавка на его спине изодралась в клочья, по обнаженным мускулистым рукам текла кровь, однако громила был еще достаточно силен, чтобы принять бой. В руке у него сверкнуло лезвие ножа. Он принял удобную для боя стойку, но больше ничего сделать не успел — Кремнев, не снижая скорости, налетел на него кейсом и сбил с ног. Затем, не давая громиле прийти в себя, ударил его кейсом по голове.

Человек со шрамом дернулся и затих, Кремнев подбежал к автомобилю, распахнул дверцу и, схватив Шеринга за грудки, выволок его наружу.

— Кто это? — рявкнул Егор, кивнув на распростертого на асфальте гиганта. — Ну! Быстро!

— Я… я… — Слова застряли у Шеринга в горле.

Егор хорошенько его встряхнул и заорал:

— Что это за татуировка?! Отвечать!

Шеринг повернул голову и увидел, что на обнаженном бицепсе громилы наколот щит, пронзенный тремя молниями.

— Ну! — рявкнул Егор. — Отвечать!

И он снова встряхнул олигарха. Тот вскрикнул и скорчился от боли.

— Кажется… у меня сотрясение, — выдавил он.

Кремнев схватил Шеринга за руку и рывком поднял его с тротуара.

— Я спрашиваю: кто его прислал?!

Шеринг молчал.

— Ну!

— Я не знаю! — крикнул в ответ олигарх. — Не знаю, ясно вам?

— Врешь! Ты пошел с ним добровольно, я в этом уверен.

— Он затащил меня в машину! Я ничего не смог поделать!

Егор поднял руку, сжимающую пистолет, и с угрозой проговорил:

— Будешь молчать — отстрелю палец!

Шеринг посмотрел на него грустным взглядом и вдруг усмехнулся.

— Вы смешны, — хрипло сказал он. — Смешны и нелепы. Во всем. В своем дешевом героизме, в своих фальшивых угрозах. У вас даже походка смешная. Вы когда-нибудь видели себя со стороны?

Кремнев стиснул зубы. Шеринг вгляделся в его искаженное гневом лицо и снова усмехнулся.

— Вы хотите отстрелить мне палец? Да ради бога. Я даже сам помогу вам. — Олигарх поднес ладонь к стволу пистолета. — Пожалуйста. Стреляйте. Какой палец вам нужен?.. Этот? Или этот? А хотите, все сразу?

Произнося эти слова, Шеринг по очереди приложил к стволу пальцы. Егор молчал, наливаясь кровью и злобой.

Шеринг издевательски засмеялся?

— Я так и знал, — с иронией произнес он. — Кишка тонка, дружок? А я думал, вы…

Внезапно Шеринг осекся, наткнувшись глазами на холодный взгляд Кремнева, и вдруг выдохнул:

— О нет.

Пистолет, оглушительно рявкнув, дернулся в руке Егора. В следующий миг Шеринг издал громкий рев, схватился за простреленную ляжку и повалился на тротуар.

Московское небо было затянуто тучами. Моросил дождь. Мокрые верхушки деревьев тихо раскачивались на студеном ветру.

«Вот и погода за окном паршивая, — подумал генерал Рокотов, мрачно посасывая трубку. — Когда уже выглянет солнце? А впрочем… не все ли равно. Солнце на небе или тучи — а дело все равно дрянь».

Он отвернулся от окна и взглянул на мужчин, сидящих за столом совещаний. Генерал Лямин был, как всегда, сдержан. Его сухое бухгалтерское лицо не выражало абсолютно ничего. А стекляшки золотых очков отражали свет лампы, не давая разглядеть выражение глаз.

Генерал Зубов, обычно молодцеватый, красивый, подтянутый, сейчас сидел за столом с унылым видом и больше походил на провинившегося школьника, чем на боевого офицера.

Его адъютант полковник Уколов выглядел еще хуже. Он с тревогой посматривал не только на генерала Рокотова, но и на своего шефа. Сидеть меж двух огней ему явно было неуютно.

Рокотов пососал трубку, надеясь успокоиться, но успокоения ему трубка не принесла. Тогда он вынул ее изо рта и резко произнес:

— Прокрутите еще раз.

Полковник Уколов протянул руку к DVD-проигрывателю и нажал на кнопку. На экране плазменного телевизора появились, кадры журналистского репортажа: особняк Шеринга, полицейские машины, трупы в санитарных мешках, фото Шеринга в усах и бакенбардах.

Рокотов смотрел на экран с мрачным вниманием. Трубка в его руке потухла, но он этого не заметил.

Между тем камера укрупнила деталь на обнаженной руке одного из погибших, это была татуировка в виде трех молний, пронзающих рыцарский щит.

— Стоп! — приказал Рокотов.

Уколов поспешно нажал на «паузу».

— Чуть назад, — распорядился генерал.

Уколов отмотал назад. На экране вновь появился кадр с татуировкой. На этот раз полковник нажал на кнопку «пауза» вовремя.

— Знакомый символ, — мрачно изрек Рокотов и ткнул трубкой в экран телевизора. — Давайте по существу. В группе захвата знали, что Шеринг в розыске. Знали его имя и фамилию. Но никто из погибших не владел информацией, что Шеринг — главный свидетель по делу Соркина.

Рокотов сунул в рот трубку, но поняв, что она потухла, с досадой вынул ее изо рта.

— О чем это говорит, товарищи офицеры? — обратился он к собравшимся.

— О том, что «крот» среди нас, — таким же мрачным голосом ответил генерал Зубов.

По столу пронесся вздох. Рокотов оглядел потемневшие лица мужчин и кивнул:

— Да, «крот» среди нас. Генерал Лямин. Генерал Зубов. Полковник Уколов. Полковник Козырев. И я. Нас пятеро. Пятеро человек, которые были посвящены в подробности операции.

— Прошу прощения, — тихо заговорил генерал Лямин и поправил костлявым пальцем очки. — Дмитрий Алексеевич, — обратился он к сидящему рядом Зубову, — а ваш человек на Мальте… как его там…