Медвежий угол

- Товарищ полковник, разрешите войти.

Рыбаков поднял голову. В кабинете он был один, и весь перекрестный допрос, устроенный в приемной, имел только одну цель: как можно лучше сберечь нервную систему полковника, которому месяц назад исполнилось пятьдесят два года.

- А, Горюнов, заходи, присаживайся.

Глава городской милиции Никита Михайлович Рыбаков был личностью занимательной и незаурядной. В милицию он пошел после того, как однажды, много лет назад на чемпионате по самбо, где он выступал за вооруженные силы, его под орех разделал молодой борец из органов. Советская армия из этого трагедии не сделала, а младший лейтенант Рыбаков решил: раз кадры в милиции подготовлены лучше, значит я должен быть в ее рядах.

Это стремление к внутреннему совершенству, к развитию личности, ее интеллектуальных и физических качеств сослужили Рыбакову отличную службу. Он стал полковником в сорок один год и с тех самых пор возглавлял ГУВД.

Но самой примечательной была его внешность. Высокий, худой, он был чем-то средним между Доном Кихотом и подъемным краном, за что и получил кличку "дядя Степа".

- Никита Михайлович. У меня экстренная информация. ЕвгенийСавельев по кличке Эксперт, четыре года назад объявленный в международный розыск, сейчас находится в нашем городе. Он ранен, и скрывается. Если сработать оперативно, мы можем взять его сами. По имеющимся данным именно он убил журналиста Максима Кошелева, и есть свидетель, готовый опознать его и дать показания в суде. Решайте, товарищ полковник, информация проверенная.

- Дядя Степа держался молодцом. Он спокойно придвинул к себе пузатый графин с водой, оставшийся с застойных времен, и плеснул себе в граненый стакан, ровесник графина.

- Интересные новости.- Он сокрушенно покачал головой. - Послезавтра приезжает.

- Служба его предупредила, что в городе небезопасно, но ты же знаешь, с его характером им остается только смириться с риском и смотреть в оба.

- Как послезавтра, ведь должен был через десять дней?

- А так, у них там свои мероприятия, связанные с предвыборной кампанией. Ой как хорошо, что я тебя в отпуск не отпустил, очень хорошо. Полковник рассеянно постукивал ручкой по стакану.

- Об этом Горюнов даже не подумал. Не о потерянном отпуске, конечно, о нем то он думал каждые пять минут, особенно разбирая бумаги, а о приезде первого лица государства. Теперь он еще раз мысленно поблагодарил Потемкина за информацию: сейчас они возьмут Эксперта, и окружение Президента воспользуется случаем, чтобы глава государства лично наградил храброго и настойчивого оперативника.

- Вот он, мой звездный час, лишь бы информация оказалась настоящей.

Пока капитан строил воздушные замки, где именно ему отводилась главная роль сказочного принца, Никита Сергеевич извлек из стакана всю звуковую гамму и нажал кнопку внутренней связи.

- Элла Николаевна, всех начальников отделов на планерку через пятнадцать минут. Да, и принеси нам чаю.

Горюнов представил себе мину старой девы и довольно усмехнулся. - Это еще что, а вот когда сам Президент вручит ему награду, тогда...Что же будет тогда, он так и не успел дофантазировать, полковник перестал музицировать на стакане и решил скоротать время до планерки, посоветовавшись со своим подчиненным.

- Что думаешь? Где будем Эксперта искать.

- Два варианта, товарищ полковник, - бодро ответил Горюнов, входя в роль, - или у Фридмана, или на квартире с приглашенным врачом. Главное не упустить время, чтобы из города не ушел, - мысль о возможной потере ордена казалась невыносимой, -надо дороги перекрыть.

- Перекроем. -Полковник постепенно входил в азарт. - А насчет Фридмана - это мысль, нужно срочно проверить.

Доктор Фридман был не только хорошим специалистом, но и очень умным человеком. Три года назад его пригласили в кабинет к Рыбакову и показали собранные за долгое время документы. Их хватало на двадцать лет строгого режима, и все шли по одной стать: соучастие. Его соучастие было формальным и выражалось в оказании медицинской помощи криминальным элементам, большинство из которых на тот момент находились в розыске.

Путем долгих настойчивых переговоров удалось добиться взаимопонимания. Фридман обязан был сообщить, если к нему залетала птица очень крупного калибра. В свою очередь оперативники брали клиента, когда он уже покинул гостеприимную клинику и провел достаточное время в других местах, где имел все шансы засветиться. До сих пор доктору все сходило с рук с обеих сторон.

Исаак Борисович безусловно понимал, что очень рискует, сотрудничая с милицией, но выбора не оставалось.

- Так что, - подумал полковник, - если наш клиент у Фридмана, значит мы его не отпустим.

Элла Николаевна принесла два стакана чая в подстаканниках, и умиленно посмотрела на задумчивые лица милиционеров. Если бы Горюнов был сантиметров на тридцать ниже, он отлично сошел бы за Санчо Пансу, и дядя Степа смог бы подняться в литературной табели о рангах, укрепившись в звании Дон Кихота.

***

- Как он? - Потемкин нашел Бориса и Игоря сидящими в коридоре травматологии. Они расположились напротив массивной белой двери, увенчанной табличкой: "Не входить, идет операция". Правда подсветка на табличке не работала, но тем не менее желание входить в подобные комнаты добровольно и без необходимости вряд и могло возникнуть у человека в здравом уме.

- Оперируют, пятнадцать минут назад начали. - Огромный Борис был готов расплакаться. Из всех четверых он умел любить и ненавидеть искреннее всех, ибо не был набит интеллектуальными определениями великих чувств, не искал аналогий у классиков, не ходил в оперу. Он относился ко всем своим чувствам так, как относятся дети: принимал их в том виде, в каком они рождались в большом сердце.

- Что там в милиции? - Несмотря на сложность ситуации, Игорь не забывал о профессиональном интересе. Он был весьма практичным парнем, и старался ни при каких обстоятельствах не забывать о деле.

- Они проглотили нашу информацию. Горюнов обещал поставить на уши весь убойный отдел, но Эксперта взять. Я заметил, - хитро добавил Потемкин, - что он парень тщеславный, намекнул на всевозможное поощрение и, так сказать, общественное признание.