Капкан на честного лоха

однялся, натянул майку, поставил на журнальный столик шахматную доску и вызвал Черных. Начальник службы безопасности ещё не спал, но собирался отойти ко сну. Он доложил, что приказ шефа выполнен. На его квартире дежурят…

– Ладно, – махнул рукой Островский. – Садись, Витька. Играешь белыми или черными?

Черных погладил ладонью бритую налысо голову, выбрал белые. И быстро проиграл партию. Победа не вдохновила Островского, Черных далеко не самый сильный партнер. Прикурив сигару, Островский развалился в кресле, глотнул из чашки холодного чая.

– Вообще-то говоря, этот псих, который начал охоту за моими друзьями и мной, не совсем псих, – сказал он. – Точнее, он вообще не псих. Когда-то мы были друзьями. Настоящими друзьями. В свое время мы разошлись с ним во взглядах на бизнес. Попросту говоря, поругались. Витька, у тебя были настоящие друзья?

Черных задумался так глубоко, что лоб пошел морщинами.

– Да, конечно, – ответил он. – У меня был друг, с котором мы несколько лет назад познакомились на отдыхе в Сочи. Позже наше знакомство переродилось в дружбу. В настоящую мужскую дружбу. Я сблизился с его семьей. Какое-то время я трахал его жену. И дочку тоже трахал. Молоденькая такая, симпатичная девочка. А он трахал кого-то на стороне.

Островский почесал подбородок, он был озадачен столь вольным толкованием понятия «дружба».

– Короче, дружба была вот такая, – Черных погрозил неизвестно кому тяжелым налитым кулаком. – Крепкая, как морской канат. Но потом мы тоже немного поссорились. Тоже не сошлись во взглядах. Опять из-за женщин.

Островский горько вздохнул.

– Я, собственно, не о твоем блядстве спрашивал. Спрашивал о дружбе.

– О дружбе? – не понял Черных.

– Ладно, Витек, ступай, – махнул рукой Островский.

Да, Черных совсем оскотинился, он безнадежен в своей моральной тупости. Трахать чужую жену и чужого ребенка в его представлении значит дружить семьями. Островский, отпустив начальника службы безопасности, снова погасил свет, лег и, обхватив ладонями голову, долго лежал на спине. Сна не было.
* * *

Климов сидел за столом и ладонью перекатывал с места на место гранату Ф-1 без взрывателя. Катал гранату так, будто это был апельсин или яблоко.

За окнами дачной веранды наливалось всеми цветами жизни молодое прекрасное утро. Но Климову было не до лирики. Он думал о том, как встретиться с Островским. Однако ни один мало-мальски остроумный вариант не приходил в голову. Островский окружен бойцами своей охраны. Весь день напролет торчит в офисе, почти никуда не выходит. В магазинах, театрах и питейных заведениях не бывает. Поздним вечером отправляется домой в сопровождении все тех же вооруженных громил.

Встреча в подъезде, перед входом в офис, в театре, на улице сами собой отпадают. Прицельный выстрел с близкого расстояния, выстрел в упор – полностью исключены. Такой возможности у Климова не будет. Что остается? Климов крутанул гранату. Она закружилась, как волчок. Так что же остается?

Урманцев, уже сбегал в магазин, купил