Капкан на честного лоха

погиб несколько дней назад. Общий ответ.

– Его застрелили из ружья, картечью? – уточнил Островский.

– Откуда вы знаете? – насторожился администратор.

– Деточка, я ведь в милиции работаю, а не в богадельне, – ответил Островский. – Всего наилучшего. Береги себя.
* * *

Островский положил ноги на стол, закрыл глаза.

Надо было раньше чесаться: наводить справки, интересоваться судьбой Климова. Глядишь, Ашкенази остался бы жить. И Финкель тоже. Впрочем, о собственной жизни не поздно позаботиться и сейчас. Островский набрал номер домашнего телефона. Жена ещё не спала.

– Что случилось, Егор? – голос Вероники звучал тревожно.

– Так, одна небольшая неприятность, – усмехнулся Островский. – Пару часов назад отстрелили голову Тамазу. Один маньяк сбежал из психушки тюремного типа и теперь устроил на нас охоту

Островский не стал тратить драгоценное время на сомнительные остроты. Жену надо было напугать, чтобы поверила в реальность угрозы, а не думала, что у мужа развивается паранойя. В ярких деталях он описал страшную гибель Финкеля и Ашкенази, сказал, что теперь очередь дошла и до самого Островского. Не исключено, и до его близких.

Короче, немедленно, прямо сейчас, он высылает на квартиру вооруженных до зубов парней, которые неотлучно, день и ночь, станут охранять покой жены и сына. Ни Вероника, ни Сергей не должны шага ступать за порог. Отменить все встречи, походы в магазины и увеселительные мероприятия.

Островский и сам отменит все, что запланировал на ближайшее время. Он будет держать оборону, пока убийцу не обезвредят. Сегодня он останется ночевать в своем рабочем кабинете, отсюда легче управлять людьми и контролировать ситуацию.

– Егор, ты не шутишь? – голос жены дрожал. – Это не очень удачная…

Если Островский хотел её напугать, то попал в яблочко.

– Дорогая, такими вещами не шутят.

Островский вызвал к себе Виктора Черных, руководителя охраны. Коротко обрисовал картину: за Островским начал охоту опасный психопат, возможно, у него есть сообщники. Жертвами психа уже стали два близких друга Островского. Возможны любые неожиданности.

Островский велел собрать пять-шесть надежных хлопцев, выдать им автоматическое оружие и отправить на его квартиру. Сам Черных домой не уходит, теперь его рабочее место здесь. На казарменном положении они будут находиться, пока не открутят башку убийце.

– Я знаю этого человека, он скоро нарисуется, очень скоро, – пообещал Островский. – Этот гад хочет увидеть меня. Просто мечтает. И тогда… Я предвкушаю большой удовольствие. Перед тем, как эту суку упакуют в мешок для трупов, он поймет, что такое настоящая боль.

Отпустив Черных, Островский разобрал диван. Разделся, потушил свет, долго смотрел в темный потолок. На потолке плясали отблески неоновой рекламы. Островский поднялся с дивана, опустил жалюзи, в кабинете стало темно, как в могиле. Он снова лег, долго ворочался, поглядывая на светящийся циферблат настенных часов. В половине первого ночи понял, что не заснет.

Островский поднялся,