Дом Люцифера

бмолвиться о Джоне, и копы тут же проверят, узнают, что он в федеральном розыске, и нас бросят в кутузку и будут ждать прибытия армейских или ФБР. А если мы ничего не будем говорить, то есть не дадим им никакого объяснения, они все равно кинут нас за решетку вместе с нашими дружками-злодеями.

— Логично. Так что же нам делать?

— Мы должны разделиться.

— Не желаю, чтобы меня отдали на растерзание этим убийцам и головорезам, — решительно заявил Марти.

Сощуренные глаза Питера мерцали во тьме. В черной форме он был почти невидим.

— Знаю, ты считаешь меня не слишком сообразительным, мой мальчик. Но помни: именно этим я зарабатывал на жизнь еще тогда, когда ты пешком под стол ходил. У меня есть план. Вот, послушай. Я потихоньку выскользну из фургона через переднюю дверь, которая выходит к лесу, и видно меня не будет. А ты будешь стрелять в другую сторону, чтобы отвлечь их внимание и прикрыть меня. А потом я обойду фургон слева и открою такую стрельбу, что им покажется, здесь затаилась целая бригада. И тогда они подумают, что оба мы вышли из фургона, и навалятся на меня всеми своими силами. Вот в этот момент ты спокойненько сможешь отъехать, отвезти этот склад в безопасное место, а потом дать деру. Усек?

Марти сложил губы колечком. И задумчиво надул и без того толстые щеки.

— Если я останусь в фургоне, то смогу поддерживать связь с Джоном. А еще продолжить поиск Билла Гриффина и записи звонков Софи. Так что понадобится найти такое место, где можно спрятать фургон. И когда я это сделаю, то дам тебе знать, как договорились. Через вэб-сайт «Синдром Асперджера».

— А ты быстро соображаешь, мой мальчик. Нет, в общении с гением определенно есть положительные моменты. Дай мне минуту, выжди, пока я не займу позицию, а потом пали, пока магазин не опустеет. Помни: жди минуту, не больше и не меньше.

Марти изучающе вглядывался в суровое морщинистое лицо с неправильными чертами. Он уже успел привыкнуть к нему. Сегодня среда, и они ни на секунду не разлучались с самой субботы. И за последние пять дней ему довелось испытать больше треволнений и набраться больше опыта, чем за всю свою предшествующую жизнь, причем ставки в этой новой игре были гораздо выше. Марти казалось вполне естественным, что он привык, даже по-своему привязался к Питеру. И на секунду он испытал прежде неведомое ощущение: сожаление. Сожаление оттого, что придется расстаться с новым другом. Несмотря на раздражающие качества англичанина, он, Марти, будет скучать по нему. И ему так хотелось сказать Питеру, чтобы тот был осторожней.

Но вместо этого он выдавил только:

— Странно все это было, Питер. Спасибо тебе.

Глаза их встретились, но всего лишь на секунду. Оба тут же отвели глаза.

— Знаю, мой мальчик. Ладно, бывай! — И Питер, подмигнув Марти, пополз, как краб, к передней части фургона, застегивая на себе пояс с амуницией.

Марти улыбнулся ему вслед и занял свое место у задней двери. И нервно выжидал, когда, наконец, пройдет минута, одновременно изо всех сил стараясь