Удар из прошлого

атина, повязался с кровью, какие-то грязные азера нагло заявляются на его двор и хотят вырвать добычу прямо из зубов.

– Сейчас, сейчас, – приговаривал себе под нос Лопатин. – Подождите, сейчас, мать вашу.

Он вытащил из темного угла высокий тяжелый сверток, положил его на бетонный пол, сбросил мешковину. Под тканью находился ручной пулемет Дегтярева и металлическая коробка с двумя соединенными одна с другой лентами в сто патронов каждая. Присев на корточки, подсоединил патронную коробку, сунул ленту в приемник, захлопнул крышку. Подготовив пулемет к стрельбе, поднялся на две ступеньки вверх, передал пулемет в руки водителя Коли.

Взлетев по ступенькам вверх, Лопатин схватил пулемет, побежал обратной дорогой. В сенях он, тяжело дыша, остановился, опустил флажковый предохранитель. Поднял ствол пулемета и распахнул дверь ударом ноги.

Глава двадцать пятая

Когда Лопатин распахнул дверь, шагнул на крыльцо, держа ручной пулемет наперевес, обстановка во дворе уже изменилась. Кавказцы, словно почувствовали опасность, отошли назад к воротам.

Впереди на открытом месте остался стоять Али, младший из братьев Джафаровых. Старший брат Габиб спрятался за угол сарая. Валиев, прикрываясь Зудиным, как живым щитом, отошел к деревянной кабинке сортира. Зудин, увидев пулемет, хотел вырваться из тесных объятий бригадира, даже лягнул Валиева ногой. Но ничего путного из этой затеи не вышло. Бригадир сдавил шею Зудина рукой, как клещами, отступил на шаг.

– Не стреляй, – прохрипел Зудин. – Пожалуйста. Не надо.

Лопатин ничего не слышал.

– Суки, волки, получите, – заорал он.

Али метнулся к воротам. Пулеметная очередь срезала его на бегу, переломила пополам. Парень, сделав несколько прыжков, дважды перевернулся через голову. Проехался лицом по земле. Неестественно широко расставил ноги и больше не шелохнулся.

– Алик, Алик, – заорал из-за сарая старший брат Габиб.

Никто не отозвался на этот крик. Только пули засвистели ещё яростнее, подняли фонтанчики горячего песка. Валиев подтащил Зудина к сортиру, но не успел скрыться за его углом.

– Мать вашу, – орал Лопатин. – Ну, отсосали?

Пулемет трясся, вибрировал в руках. Дымящиеся гильзы прыгали по крыльцу, скакали по деревянным ступенькам, летели на землю. Пулеметная очередь изрешетила сортир, оторвала дверь, издырявила заднюю стенку. По сторонам разлетелась сухая щепа.

Одна из пуль прошили бедро Зудина навылет, вырвав добрый шмат мяса. Другая пуля ударила в левую нижнюю часть груди. Зудин не потерял сознания. Он вскрикнул, яростно замахал руками, словно отгонял от себя диких пчел. Изо рта хлынул фонтанчик крови. В последние мгновения своей жизни он почувствовал, как под сердцем остывает нестерпимо горячий свинец.

Валиев разжал руки, бросил Зудина, прыгнул в сторону. Он распластался на земле, отполз за туалет, за невысокую кучу земли вперемешку с навозом. Зудин, ещё живой, попробовал убраться из зоны обстрела, но шансов на спасение не осталось. В тот момент, когда он приподнялся на руках,