Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

мгновением. И мне в нем не было отказано. Поцеловались еще раз, и …

разбежались, потому что по другому расстаться никак не получалось.

А звезды на небе начали гаснуть.

Часть двенадцатая.

Коля полусонного довел меня до машины и помог залезть в

кузов. По бездорожью до отряда, на рытвинах и ухабах, постоянно

клевал носом и ухитрялся засыпать. Чем веселил всех в кузове. Не

помню, сходил ли в отряде в столовую, но точно знаю, что до пятачка

меня довезли, что-то там говорил канавщикам, что-то техникам

документаторам. После чего в кустах, где на меня сложно наткнуться, а

машиной раздавить вообще невозможно, расстелил курточку, упал на

нее, и отключился. Не думая ни о ядовитых змеях, ни о скорпионах и

тарантулах, ни о других отвратительных созданиях. Прости меня,

Николай Федорович, за такой бесчестный поступок!

Кажется, спал недолго, но когда открыл глаза, солнце стояло над

головой. За конец рукоятки поднял молоток и дал ему возможность

принять вертикальное положение: по длине отбрасываемой тени и ее

направлению получалось двенадцать часов полудня. Ничего себе! Три

часа провалялся! Зато голова соображала, и два часа я успел побегать,

кое-что посмотреть и на миллиметровке подрисовать. Кстати, мест, где

56

можно подрисовывать, осталось немного. Прикинул на карте – дней на

десять работы, не больше. Прикинул по времени – к концу

официальной практики дела на пятачке я закончу. И остается две

недели, выпрошенные главным геологом на уточнение по данным

электроразведки положения разлома на старой моей площади. Плюс

там же пройти картировочные скважины и кое-что вскрыть канавами,

если до них дойдет дело.

С пятачка в отряд вернулся бодрым, в столовой с аппетитом умял

все возможное (завтракал ли утром – так и не вспомнил), и пошел в

палатку на позднюю по понедельникам сиесту. Лешка на раскладушке

уже валялся. Посмотрел на меня с сочувствием:

« Ну и видок у тебя был утром! Вы что, вагон со Светкой ночью

разгружали? Ты, пока в отряд ехали, в машине спал, а девчонка полдня

в Рафике кимарила, подружки упросили начальника ее не будить!»

«Не ругал ее?» - на душе у меня стало неспокойно.

«За что?» - Лешка заулыбался, - «Он (старший техник) рядом с

ней на цыпочках ходил! И мне кулаком погрозил, что б не шумел», -

уставился на меня этаким изучающим взглядом, - « Пришлось еще раз

его навестить, в конце работы», - и продолжал на меня смотреть, теперь

молча. Что-то ждал.

«Зачем?» - оправдал я ожидание.

«Тебя обрадовать!» - с улыбкой протянул мне склеенный из листа

бумаги не подписанный конвертик, - «Светка передала!»

Почувствовал, как кровь приливает к лицу, пальцы, когда

разрывал конверт, подрагивали. На внутренней его стороне было три

слова: Люблю! Целую! Жду! Вздохнул с облегчением. Лешка с

любопытством на меня смотрел.

«Что написала?» - теперь начал меня взглядом гипнотизировать.

«То, что ты всем девчонкам по ночам шепчешь!»

«А….тогда пиши ответ! Завтра передам!» - вот это подсказывать

мне необязательно. Но сочинять при Лешке не получалось. Пришлось

отложить до вечера, и когда последние любители настольного тенниса

палатку-камералку покинули, послание сочинил. Девчонке, младше

меня на десять лет, написал о любви! Чего никогда и никому не делал!

Утром тщательно заклеенное послание любопытному Лешке отдал для

передачи.

Еще два дня в поле бегал по максимому. А в четверг все геологи

остались камералить - готовились к приезду главного геолога партии.

Подрисовывали карты и схемы, с Виктором Александровичем уточняли

на них перспективные для поисков руды места, обсуждали как и что

каждый будет говорить, если это потребуется.

Я начал с пятачка. Разложил перед собой миллиметровку,

внимательно рассмотрел и вблизи сидя, и поднявшись на ноги вроде

как издали. Смотрелась красиво: по всей ее длине – чуть больше метра

– протягивалась сложная разрывная структура. Не единый мощный

57

разлом, этакая гигантская трещина в земной коре, а именно структура,

шириной до двухсот метров, представленная несколькими разломами,

сближенными, сочленяющимися и расходящимися, осложненными ими

же, но более мелкими и других направлений. Причем между

разломами разные по возрасту породы, что говорит о многочисленных

по ним подвижкам, с разной амплитудой смещения. Первый

обнадеживающий признак: структура долгоживущая.

И сразу бросался в глаза обнадеживающий признак второй: и в

самих разломах, и рядом во вмещающих породах наблюдались

линейные интрузивные тела – дайки, причем разные и по времени

внедрения, и по своему составу. То-есть, разрывная структура была

глубинной, и связанной с магматическим очагом.

Третий признак: магматический очаг подтверждался

гравиметрической съемкой, которая четко отметила на глубине более

пятисот метров крупный объект с дефицитом массы, то-есть, менее

плотных пород, чем обнажающиеся на поверхности. А ими могли быть

только гранитоиды. Которые, согласно теории, и являются

первоисточником элементов в образовывающихся рудных скоплениях.

Четвертый обнадеживающий признак – и самый для геологов

важный: породы в самой структуре и вблизи ее в разной степени

изменены – из коричневых разных оттенков превратились в светло

зеленые, зеленые, и темно зеленые в наиболее насыщенных разломами

местах. А это свидетельствовало о том, что отделявшиеся от глубинных

гранитоидов, по мере их остывания, газо-жидкостные флюиды, эти

носители рудообразующих элементов, использовали разрывную

структуру как возможный канал перемещения. Правда, на современной

поверхности руды нет, но она возможна на глубине, а на поверхности

проявлено то, что ее сопровождало и превратило породы из коричневых

в зеленые.

Теперь пятый признак, позволяющий ограничить площадь очень

дорогих поисков бурением, раз дело идет о не выходящей на

поверхность руде: породы на пятачке залегают не горизонтально, а с

наклоном на запад. То-есть, на востоке обнажаются более древние, и

как я знал, для руды не подходящие. Почему? Бог знает, но в уже

известных и разведанных рядом и вокруг рудных объектах такое

подтверждается. Стало быть, и я должен это учитывать, и восток

пятачка – это его третья часть - уже сейчас исключить из

перспективной на поиски бурением площади. Центральная же часть

пятачка, где породы изменены максимально, и сами они для руды

подходящие – опять таки по аналогии с известными рудными

объектами - самая перспективная, и бурение здесь можно планировать

хоть сейчас. Западная часть тоже перспективна, но поверхность

сложена более молодыми породами, перекрывающими можно сказать

рудовмещающие. То-есть, руда под ними теоретически может быть, и

ее можно искать, если мощность пустых перекрывающих это позволит.

58

Полюбовавшись на свою портянку, кое-что на ней подправил,

зеленым карандашиком раскрасил изменения в породах – в оттенках

согласно степени проявлений; красным карандашиком выделил редкие

пятна ожелезнения – оно обычно соседствует рядом с рудой. И решил,

что на миллиметровке есть о чем рассказать и что показать. Это

главному геологу, когда до говорильни дойдет дело.

Миллиметровку на пятачок заменил на столе первой своей

картой на ватмане. Теперь ее рассмотрел сидя, потом поднялся, и

подумал над ней стоя. Что-то меня немного напрягало, какая-то на

карте недоделка.

Достал пикетажку, просмотрел старые записи. И нашел, что на

борту долины со скрытым в ней разломом есть небольшой выход