Помни обо мне

— Ой, что мне будет!…

К счастью, на углу стояли такси. Через двадцать минут Таня была дома.

В школу она пришла с распухшим лицом. На щеке синяк, один глаз заплыл.

— Шла в темноте по коридору, сосед внезапно открыл дверь, — объяснила она.

А после уроков призналась Юре, что ее побила мать.

Мать, оказывается, не спала. Сидела в темной комнате у окна и ждала дочь. Она видела, как подъехала машина, как Таня выскочила из такси, как послала воздушный поцелуй…

И как только дочь вошла в комнату, началась расправа.

— И ты молчала?

— А что мне оставалось…

— А отец?

— У меня нет отца…

Оказалось, Таня не знает своего отца. Он обманул ее мать и исчез еще до рождения Тани.

Мать Тани считает, что все мужчины — негодяи.

— Легче видеть тебя мертвой, — говорит она Тане, — чем обманутой каким-нибудь лоботрясом.

Мать Тани выросла в деревне.

После войны на помощь колхозу посылали студентов. Один из них и обманул Танину мать. Она была еще совсем юной девушкой. Пообещал жениться, увезти с собой, а сам исчез, едва узнал о ее беременности.

Мать уехала от пересудов в Москву. Приютила ее какая-то сердобольная бабушка Дуся, помогла даже устроиться на фабрику. Таня родилась уже в городе. Жизнь, конечно, у матери была не сахарная: работа, ребенок, да еще божья старушка, за которой тоже приходилось ухаживать, как за ребенком.

Бабушка Дуся умерла, когда Тане исполнилось восемь лет. Достались им в наследство комната и незатейливое бабкино имущество: кровать, комод и киот.

После своего признания Таня настороженно посмотрела на Юру:

— Одну тайну ты узнал…

— А разве есть еще тайна?

— Есть. Я скажу. Только позже.

Юра не допытывался: рано или поздно Таня все равно с ним поделится.

По правде сказать, он не придал ее исповеди большого значения: какое, в общем, ему дело, есть у нее отец или нет!

Потом заметил, что Таня ждет и от него рассказа о своей семье.

Он просто предложил:

— Познакомить тебя с моими предками?

— Ой, что ты!

Все же Юра зазвал ее к себе. Она согласилась зайти, когда он поклялся, что дома у него никого нет.

Показал квартиру. Мамины альбомы. Таня все удивлялась, что у Юры отдельная комната.

— Поженимся, тоже будешь здесь…

Юра прервал рассказ. Точно спохватился. Я так и не понял, как далеко зашли его отношения с Таней, виноват он в чем перед ней или нет.

Парень он хороший, но избалован.

Однако заподозрить Юру в непорядочности невозможно, в нем рано проявилось чувство ответственности, он был хозяином своего слова.

ССОРА

Юра помолчал и перешел к событиям, которые и привели его ко мне.

Как ни боялась Таня матери, она согласилась встречать Новый год вместе с Юрой. На школьный бал Таню мать не могла не пустить. А оттуда легко сбежать к Зарубиным.

Юра принялся выяснять, где встречают Новый год родители. Обычно они куда-нибудь уезжали. Закинул удочку: как посмотрят, если у него соберется небольшая компания? Возражений не встретилось. Все было на мази. И вдруг Таня объявляет, что никуда не пойдет: не пускает мать.

— Вина у нас не бывает, но я куплю лимонада и мысленно чокнусь с тобой в двенадцать часов…

А тут сюрприз от родителей: они перерешили, надо кого-то пригласить, удобнее дома…

— Ты зови своих приятелей, мы тебя не стесним.

Но какое уж тут веселье под контролем папы и мамы!

Все отменяется. Но Юра не огорчился. Таня Новый год не встречает, и он не будет. Так он ей и сказал.

Зато Витька Куценко устроил Юре сцену.

— Приходите, но будут папа и мама…

Через день Витька заявляет:

— Встречаем у меня на даче. Я уже объявил родителям, что организуем лыжную вылазку…

Отец Витьки — генерал, у них шикарная дача, но зимой они там не живут. Надо поехать, заранее натопить, все подготовить…

Юра отказался:

— Нет настроения…

На него набросились:

— Сам затеял, а теперь в кусты…

Вечером под Новый год, Витька предусмотрительно заехал за Юрой:

— Собирайся.

Не отступишь!

На даче целое общество. Несколько одноклассников Юры и еще какие-то парни из дома, где живет Витька. Из девочек только Нелька и Светка из их класса.

— Представляю, что будет, если я приду домой пьяным. Меня принялись бы воспитывать с утра до вечера. Отец читал бы лекции, ссылался на моральный кодекс, грозил вмешательством комсомола. Мать приводила бы дурные примеры из жизни художников… А Витька не раз приходил домой пьяным и хоть бы что. Не знаю, как Витькин отец командовал на фронте, но перед Витькой он все время в обороне.

Сели. Шум. Радиола. Витька во главе стола.

— Прошу не церемониться… Юра, тебе чего: водки или коньяку?

— Я не буду пить.

— Нелька, расшевели его!

В школе ее всем ставят в пример, а тут — губы намазаны, ресницы накрашены, нога на ногу, коленка блестит, как бронзовый пятачок…

— Юра, водки или коньяку?

И — чмок!

— Прекрати.

— Что ты нашел в этой несчастной Таньке?

— Прекрати.

— Медуза какая-то.

— Прекрати, тебе говорят!

Насели на меня, выпил я рюмку.

— Потанцуем!…

Пригасили свет.

— Юрочка… — Это Нелька. — Пойдем?

Я пошел. Танцую я прилично. Мама считает, что современный мужчина должен уметь танцевать, и я танцую иногда с мамой, когда бываю с ней на каких-нибудь вечерах. Но тут…

— Ты что это делаешь? — говорю Нельке. — Убери ногу…

— Дурачок…

Я взял ее за руку, подвел к дивану.

— Сиди!

— Юрочка, ты чересчур целомудрен…

Юре стало противно. Не должен он был встречать Новый год, если Таня не может. Встал. Кто танцует, кто закусывает. Радиола гремит. Вышел в холл. Так Витька называет прихожую. Оделся. Витька вслед: «Ты куда?» — «В уборную». И — ушел. На станцию. Мимо запорошенных снегом дач. Кое-где горит свет. Доносится музыка. А Юра рад, что ушел…

Все долгие дни каникул Юра не видел Таню. А когда в первый день занятий подошел к ней — убежала. Дождался у выхода.

— Таня!

— Нам не о чем говорить.

И так изо дня в день. Избегает. Решительно избегает. В конце концов у Юры тоже самолюбие…

Учится Таня все хуже. Не по себе ей. Восковая стала какая-то.

Светлана Павловна тоже пробовала с ней говорить.

— Нет, ничего, Светлана Павловна. Ничего со мной не творится. Хорошо, я мобилизуюсь.

Юра ее еще раз подстерег:

— Таня!…

— Нам не о чем говорить…

Какая-то обреченность слышалась в ее голосе…

Видел, как она переживает, но чего-то я недопонял…

День от дня она все заметнее сторонилась людей. И вдруг исчезла. Случилось это в апреле. Не пришла в школу. День, другой, третий… Решили, что заболела. Прошла неделя. Тани нет.

Юра к Полухиной:

— Клава, надо узнать…

— Больна.

— Сходи или пошли девочек.

Сходила.

— Ты знаешь, уехала на целину.

— Перед самыми экзаменами?

— И я не понимаю.

— Адрес спросила?

— Мать говорит, не знает.

В классе только и разговоров о Тане. Уехала перед самыми экзаменами!

А тут подходит к Юре Майка, подруга Нельки:

— Мне надо тебе что-то сказать…

Вышли из школы. Майка улыбается:

— Это из-за тебя.

— Что?

— Танька уехала.

— Почему из-за меня?

— После встречи Нового года Нелька нарочно зашла к Таньке. «Не поехала встречать Новый год? Вот и потеряла Юрку! Он мне там в любви объяснился…» В общем, раскрыла Тане глаза.

На следующий день Юра говорит Нельке:

— Ты что наделала?

— Выдала желаемое за действительное!

ПОИСКИ

Юра не помнил номера дома, не знал номера квартиры, но самый дом знал хорошо. Старый двухэтажный дом. Первый этаж. Соседи Сухаревых по квартире — какая-то санитарка да инженер с женой, которые приходят только ночевать.

Пошел под вечер. Позвонил. Дверь открыла простоволосая тетка с желтым одутловатым лицом. Юра сразу подумал: вряд ли у них найдутся точки соприкосновения.