Архивных сведений не имеется

Кукольников, гипнотизируя вконец растерявшегося Де-ревянова своими змеиными глазами, высказывал накопившееся:

– …Вандерлипп, миллионер американский, Камчатку приезжал у Советов покупать. Это у япошек-то под носом! Да плевать им на наши идеи! Торговать Россией оптом и в розницу – вот что у них на уме. Не-ет, господин поручик, песенка наша спета. По крайней мере сейчас. Дай бог ноги да счастье за пазухой, чтобы не попасть на "мушку" какому-нибудь голодранцу-большевичку.

Ротмистр судорожно сжал кулаки, скрипнул зубами. Только теперь Деревянов наконец осмыслил до конца задумку бывшего жандарма. "Гад! Ну, гад! Бежать вздумал. Россию… коту под хвост, жандармская морда…" – рука непроизвольно потянулась к кобуре. И застыла на полдороге – глаза Кукольникова наполнились дикой злобой, нервный тик покривил узкие губы, длинные пальцы беспокойно зашевелились. "А золото?!" – вдруг обожгло душу.

Деревянов медленно опустил руку, тряхнул головой, прогоняя навязчивое видение золотых самородков, рассыпанных по столу. Золото… Одному ему туда не добраться – колымская тайга шутить не любит. Да и стрелял Кукольников отменно. "Что ж, придется повременить для пользы дела… господин жандарм. Я тебе еще припомню "великую и неделимую". И натянуто улыбнулся ротмистру. Тот облегченно вздохнул и присел рядом…

Через два дня ранним утром Сафи Шафигуллин, по прозвищу Бориска, бежал из-под стражи; разыскать его не удалось.

В начале февраля 1923 года есаул Бочкарев, который к тому времени ходил в звании полковника по милости белогвардейского правительства Меркулова, предпринял попытку через Марково выйти к Средне- или Нижне-Ко-лымску и соединиться с отрядом Деревянова.

23 февраля штаб Охотско-Камчатской военной экспедиции телеграфировал в Анадырь:

"Срочно произведите концентрацию в районе Марково достаточного количества сил для задержания отступающих банд. Ни в коем случае не давать возможности белым бежать за границу. О принятых мерах донесите…"

13 апреля 1923 года банда Бочкарева во главе с есаулом и его помощником генерал-майором Поляковым была ликвидирована.

Кольцо окружения вокруг отряда поручика Деревянова замкнулось.

2

Старший оперативный уполномоченный уголовного розыска капитан Савин был расстроен. Мало того, что долгожданный отпуск на побережье Черного моря был испорчен ливневыми дождями, мало того что, пришлось почти двое суток прослоняться в аэропорту в ожидании летной погоды, так еще и по приезде домой лучший друг, начальник ОУР майор Саша Кудрявцев, преподнес "сюрприз": спихнул на его плечи отдел в связи с длительной служебной командировкой, а заодно и дело № 108/51К, будь оно неладно.

Савин поморщился при виде тощей казенной папки. Нельзя сказать, что капитан не соскучился по работе. Долг есть долг. Назвался груздем – полезай в кузовок. Но то, что ему предстояло распутать практически заведомо "дохлое дело", а в этом он почти не сомневался, исходя из личного опыта, подсознательно будило в нем органическое отвращение и к Сашкиному кабинету, который казался ему просторным по сравнению с его комнатушкой, где, кроме него, ютились еще два сотрудника, и к идеально гладкой полировке письменного стола, на котором серой кляксой вольготно расположилась папка с данными предварительного следствия.

Савин нехотя раскрыл папку и уже в который раз перечитал довольно скудные исходные данные: протокол осмотра места происшествия, заключения экспертов, свидетельские показания…

"…Охотники Рябов Н. Ф. и Синицын Л. В. в верховьях ручья Г-ях обнаружили полуобглоданный таежными хищниками труп… Документы отсутствуют… Перечень вещей…"

Заключение судмедэкспертизы: "…Потерпевший… мужчина, рост 180 – 182 см, возраст примерно 55 – 60 лет… Убит выстрелом из охотничьего ружья… Пуля… В брюшную полость… Примерное расстояние…" И т. д.

Фотография места происшествия. Да-а, глухомань даже по колымским меркам… Ближайший населенный пункт – поселок С. в 120 километрах. С другой стороны, примерно в десяти километрах – хребет, практически непроходимый горный массив. Дороги – автомобильная трасса в четырнадцати километрах от поселка и зимник в полусотне километров от места происшествия. По заключению экспертов, потерпевший убит примерно год назад, видимо, в весенне-летний период. (А если два года назад? Предположения… Вечная мерзлота и не такие сюрпризы преподносит).

Шел от трассы? Ну это, допустим, довольно сомнительно: два перевала, река, мари, ручьи, тайга – тут молодому и выносливому впору дать обратный ход в самом начале пути, не то что пожилому, пусть и довольно крепкому человеку. Значит, была веская причина. Вариант первый: вертолет. Проверить маршруты… Вариант второй: вездеходы старательских артелей и прииска поселка С. Вариант третий: сплавился по реке. Расстояние по карте… Вполне может быть – примерно 35 – 40 километров. Вариант четвертый: на своих двоих; наиболее вероятный, если была причина пробраться в этот район незамеченным. Вариант пятый… Стоп! Пока хватит.

Следующее – фоторобот. Увы и ах! Судя по всему, росомаха постаралась – кости черепа изломаны. Правда, есть маленькая зацепочка – нижняя вставная челюсть. Золото… Довольно скромно. А вдруг? Проверить протезистов. А что, идея. Срочно на дополнительную экспертизу. Это чтобы ЭКО жизнь медом не казалась.

Так, далее. Это уже кое-что… Осколочное ранение. Левая нога. Прихрамывал? Возможно. Вот тебе факт, думай, дорогой. Запишем.

Что еще? Одежда и обувь. Клочочки-пуговки. Хорошо, что резиновые болотки росомахе не пришлись по вкусу. Штормовка (между прочим, импортная, таких, увы, в нашем районе давненько не видывал), свитер ручной вязки, брюки…

Ладно, бельишко пока оставим. Перечень вещей, обнаруженных у потерпевшего… М-да, тут призадумаешься… Часы фирмы "Пауль Бурэ", серебряные, с боем. Мечта, кто понимает… Портсигар с вмонтированной бензиновой зажигалкой. Немецкий, довоенный. Лупа в латунной оправе (а это еще зачем?). Старинное кожаное портмоне с массивной серебряной застежкой и каким-то гербом: что изображено – разобрать трудновато. Еще один камешек в огород ЭКО. Платиновое колечко. Старинное. На внутреннем ободке полустертая гравировка. Отдадим науке… Все. Постой-постой, дружище, – клочок целлофана найден в кармане штормовки. Не бог весть что, но и это отправим по адресу: экспертно-криминалистический отдел, КаВэ Мышкину. Вот это уже точно – все. Не густо. Темно. Пустота. Нельзя сказать, что абсолютный нуль, но близко к этому. По крайней мере, в голове. А шеф, между прочим, уже звонил, справлялся. Ему сроки подавай, а тут не до жиру, быть бы живу… Ага, звонят. Опять шеф?

– Савин у телефона… Наташенька, конечно, узнал! Когда приехал? Да понимаешь, дела… И все такое прочее. (Ах, как умненько, болван!). Нет-нет! Ну что ты. Вспоминал. Каждый день. Почему только одно письмо? Ну о чем писать-то: море, пляж, дожди – скука… Звонил. Сколько раз – не помню, но звонил. Почему не дозвонился? Линия перегружена. Ты-то знаешь, как в наши края… Ну ей-богу звонил! Вот те крест! Наташа, Наташа, алло!

Приплыли… Две недели исправительного срока – это как пить дать… Ох, Савин, Савин… Ну почему женщины так категоричны? Мужчина может быть только хороший или только плохой. А если я средний! Самый что ни на есть обычный. С полным набором причуд и недостатков. И, кстати, письма писать не люблю, не умею – и вообще, кто дал Наташке право разговаривать со мной таким тоном?! Подождала бы записи в паспорте что ли… Жена, судя по опыту моих друзей, для этого и создана, чтобы учить мужа, как нужно жить. Там не сядь, туда не стань, с тем не дружи, в ту сторону не смотри, зарплату – до копеечки, после работы – домой…

Думай, Савин, думай… А что думать? Вот лежит на столе папочка, любовь моя ненаглядная (и, судя по всему, весьма продолжительная). Да-а, любовь… И пока безответная…

А к Наташке зайду. Сегодня же. Вечером. Упаду на колени. Простит?..