Вторжение в частную жизнь

аги по работе забрать. У вас не было такого, все как специально? Нет, я ничего не имею в виду. Сам виноват. Ведь с вечера еще приготовил, на трюмо положил, чтоб не забыть. И забыл. В пять часов спохватился. Пришлось машину гнать. Я и сигнализацию-то чего не включил – думал, туда-обратно… И приятель позвонил некстати – как знал, что домой зайду. С ним минут десять. Вот и хватило. Черт, и не темно еще, и людей на улице много. И никто ничего…

– Так, может, вы и закрыть забыли? И ключик в замочке оставили?

– Нет, ключ вот, а двери… Честно скажу – не помню. Возможно, действительно не запер в спешке. Ну кто ж думал? По дворам побежал, поспрашивал. Все без толку.

– Тачка застрахована?

– Нет, не успел.

– Давайте техпаспорт.

Да, не повезло дяденьке. Девяносто третьего года выпуска. Почти нулевая. «Девяточка», цвет – «мокрый асфальт». Очень популярный цвет. Владелец – Куракин Виктор Михайлович, адрес, гос. номер. Все понятно. Очередная птичка летит – «глухарек» с пушистым хвостиком. «Кар-кар, здрасьте, товарищи, не ждали?»

Я вытащил бланк заявления, заполнил титульную строку и протянул потерпевшему.

– Вот здесь, пожалуйста: «Прошу принять меры к розыску автомашины ВАЗ-2109, номер такой-то, угнанной от моего дома тогда-то, тогда-то». Потом число и подпись.

Пока Виктор Михайлович воспроизводил текст на бумаге, я достал чистый лист, чтобы записать приметы машины.

Выведя подпись и дату, он протянул мне заявление:

– Скажите, найти реально?

– А сами вы как считаете?

– Не знаю. У соседа угнали «копейку» – через два часа нашли.

– Все от цели зависит. Взяли покататься и бросить – одно, а на продажу или разборку – другое. Ну, плюс еще везение. А каких-то специальных методов – сами понимаете…

Товарищ печально вздохнул. Он, конечно, понимал. Город – не деревня. Особенно такой, как Питер. Едет сейчас кто-нибудь на его «девяточке» и «Пионер» слушает. А может, уже и не слушает, а колеса отворачивает.

– Вы понимаете, не столько из-за машины обидно. Там дипломат остался. Вот что главное.

– С деньгами?

– Нет, нет. Хуже. Если б деньги… Там контракты. Вернее, один контракт в двух экземплярах.

– Что за контракт?

Товарищ еще раз тяжело вздохнул.

– Югославская ветчина. Знаете, в пятикилограммовых упаковках. Два контейнера. Через неделю машина приходит, понимаете?

– Не очень.

– Я коммерческий директор фирмы «Аркада». Вы могли видеть нашу рекламу в некоторых газетах.

– Не видел, но догадываюсь. Перепродажа?

– В общем-то, да. Поставка продуктов. В частности, и югославской ветчины. Это не первая наша сделка с ними. Мы на рынке около двух лет.

– Интересно, какая в Югославии сейчас может быть ветчина? Там же пальба.

– Война войной, но жить-то надо. И они не только живут, но и, как видите, других кормят. Это у нас, если заваруха, все – бросай работу, благо повод хороший. Представительства югославской фирмы в Питере нет, я езжу туда сам. Контакт с поставщиками хороший, они отправляют товар после тридцатипроцентной