Двойники идут на дело

Сын изъявил желание отведать чего-нибудь существенного. Дома приходится прилагать немалые усилия, чтобы в него что-то впихнуть, а вот в гостях или какой-нибудь кафешке — это пожалуйста, уплетает за обе щеки.

Мясо в горшочке оказалось великолепным. После него мы съели клубничное мороженое, я выпила кофе, а сын — свою любимую колу.

Но во время поглощения десерта ситуация в ресторане начала нравиться мне все меньше и меньше…

Через наш зал четыре раза продефилировали два бритоголовых типа, род деятельности которых не оставлял сомнений. Эти дюжие молодцы совершенно не обращали внимания на пару из "Нивы", но пялились на нас с сыном, вернее, на меня. Мужское внимание вообще-то всегда приятно, но только не от подобных личностей, не в таком количестве и не в таком, стоящем в удалении от населенных мест заведении… Других посетителей, кроме пары, не видно и не слышно. Да и станет ли кто-то за нас вступаться, если что? Себе дороже.

Супермоделью меня не назовешь, буду откровенна, правда, натуральная блондинка, сейчас загорелая, а загар мне здорово к лицу. Серые глаза, рост средний, скорее худощавая, чем пухленькая. Без ложной скромности симпатичная, но чтобы все мужики тут же бросались… Да и нет во мне ничего такого, чтобы вот так пялиться. Грабить, по большому счету, тоже нечего если даже учитывать все добро, собственницей которого я являюсь.

Костик их пока не видел — он сидел спиной к залу, я же пару раз встречалась с холодными взглядами амбалов, от которых становилось не по себе… Или они на всех так смотрят? Если хотят ограбить, то будут страшно разочарованы — у меня в кошельке сто пятьдесят рублей, из которых большая часть уйдет на оплату ужина. На мне только маленькие золотые серьги, колец не терплю — они действуют мне на нервы, в особенности когда работаю. Моя "копейка" таким молодцам тоже не нужна, как я понимаю. Тогда почему они так глазеют? Было бы мне хоть двадцать… Но мне тридцать два… Самим орлам я не дала бы больше двадцати пяти.

Я расплатилась с официантом в вышитой крестиком косоворотке, и мы с сыном отправились к нашей машине. Бритоголовых молодцев видно не было. Я завела мотор и тронулась с места.

Уже подъезжая к основной дороге, я заметила, что за нами, не приближаясь и не удаляясь, движется "Паджеро" с тонированными стеклами.

"Кому ты нужна? — сказала я себя. — Не паникуй раньше времени. Подумаешь — "Паджеро", Хозяева тоже закончили ужин и едут домой".

Мы выехали на шоссе. "Паджеро" не отставал. Внезапно я заметила, что перед нами на той же скорости, что и я, движется белый "Форд-Скорпио". Этот-то откуда взялся? Сколько в нем сидит народу, рассмотреть было невозможно: стекла такие же, как в "Паджеро", тонированные. Правда, насчет джипа я могла сказать, что там по крайней мере двое — водитель и пассажир на переднем месте.

Я решила немного увеличить скорость. Потом снизила ее. Все мои действия повторял почетный кортеж. Костик тоже его заметил, но ему было страшно интересно. Он высказал несколько предположений, ни с одним из которых я не согласилась. Я вообще терялась в догадках, в очередной раз задавая себе вопрос: кому мы нужны?!

Километра через четыре на встречной полосе показалась "БМВ". Стекло у водительского места было приспущено. Поравнявшись с "Фордом", "БМВ" сбавила скорость, из окна высунулась коротко стриженная голова на толстой шее, что-то прокричала людям в "Форде", затем немецкая машина вообще встала, пропуская нас троих. С "Паджеро" они тоже обменялись какими-то репликами. Я посмотрела в зеркало заднего вида. "БМВ" разворачивалась.

А затем началось светопреставление.

"БМВ" догнала нас с Костиком, и все три машины сопровождения взяли мою несчастную "копейку" в "коробочку", прижимая ее к обочине. Скорость все время падала. Мне ничего не оставалось делать, как остановиться.

Из всех трех машин тут же высыпали дюжие молодцы, выведенные, должно быть, в одном инкубаторе, и лихо распахнули дверцу рядом со мной и заднюю.

— Вылезайте! — вместо приветствия заявил огромный бандерлог со сбитым на сторону носом.

— У меня только пятьдесят два рубля, — сказала я, не найдя реплики лучше.

— Вылазь, тебе говорят! — бандерлог начинал злиться.

Второй молодец тем временем выволок Костика с заднего сиденья. Ребенок заревел и заявил, что без Тамагошки (как сын его называет) он никуда не поедет. Я никак не могу привыкнуть к этому новомодному увлечению собственного отпрыска и не понимаю, как электронные игрушки смогли заменить привычные, в которые играли в детстве мы. Я сама очень хотела бы завести собаку, но понимаю, что мне не осилить три прогулки в день. Костик же не страдает от отсутствия домашнего животного, а младшего братика перестал хотеть с появлением тамагочи, которого он всюду таскает с собой. Правда, иногда забывает его покормить. Слава богу, ребенок переживал только после смерти первого электронного друга, а осознав, что его можно без особого труда "родить" заново, успокоился. На этот раз тамагочи лежал в багажнике в большой спортивной сумке с вещами Костика, которые я забрала от тетки.

— Кто такой тома… или как там его?! — заорал один из террористов.

Я пояснила. Неужели молодцы ничего не слышали про новейшие достижения электронной промышленности? Или им не до электроники? Все больше на свои пудовые кулачищи полагаются?

Мой багажник открыли без помощи ключей, схватили сумку с вещами и потащили ее в "Форд". Нас с Костиком бесцеремонно усадили в "Паджеро", подперев с двух сторон собственными торсами. Свою сумочку я прижимала к груди — там лежали ключи от дома и документы.

Как только все расселись по машинам, молодчики тут же сорвались с места, развив скорость, на которую я сама никогда бы не решилась. Моя незапертая "копейка" сиротливо осталась стоять на обочине.

Мы сделали несколько поворотов, я совсем запуталась, но вопросов не задавала. Костик пару раз открывал рот, но его попытки что-то разузнать были грубо пресечены. Я обнимала ребенка за плечи и прижимала к себе. Наконец мы притормозили перед каким-то строением, изрядно напоминающим средневековый замок. Не хватало только рва вокруг и подъемного моста. Правда, бетонный забор, окружающий замок, был весьма внушительным. Как я подозреваю, чтобы через него перебраться, потребовалось бы альпинистское снаряжение. Нельзя было исключать, что поверху пущен электрический ток. Я успела заметить какие-то провода.

Когда мы въехали во двор, залаяли собаки. К счастью, они были где-то заперты. М-да, отсюда так просто не убежишь…

Нас не очень вежливо вытолкали из машины, завели в дом и проводили в просторную комнату на третьем этаже одной из башенок.

На окнах были решетки, правда, фигурные, но сквозь них пролезть не смог бы даже Костик, не говоря уже обо мне. Да и как бы мы спустились на землю по гладкой кирпичной стене, не располагая никакими специальными приспособлениями? В комнате стояли две полуторные кровати, имелся большой стенной шкаф, два кресла, трюмо, журнальный столик, посередине которого красовалась огромная ваза с фруктами, холодильник, заполненный безалкогольными напитками и пивом, а также совмещенный санузел с импортной сантехникой. В общем, комната напоминала номер в дорогой гостинице — судя по качеству мебели, общему оформлению интерьера и всему, что предстало нашим взорам.

Костик тут же отправился в ванную и принялся изучать выставленные там бутылки с шампунем. Он терпеть не может мыть голову и всегда орет, что ему щиплет глаза, так что мы пользуемся только "Чебурашкой", на которую он соизволил согласиться. Тут, правда, именно этого шампуня не оказалось.

— Мы здесь надолго, мам? — поинтересовался Костик.

— Спроси что-нибудь полегче, — ответила я, не зная, распаковывать вещи или нет.

Барахла у Костика было предостаточно, я же брала себе только смену белья, майку, купальник, длинную футболку и спортивную олимпийку на тот случай, если вечером станет холодно. В общем, придется мне довольствоваться джинсовой юбкой и менять футболку, что была на мне сейчас, на майку, валявшуюся в сумке.