Чтоб к штыку приравняли перо (СИ)

- Во как! И какой же?- заинтересовался Рушинский.

- Месть, Игорек. Месть. Убийца хотел, чтобы Шмаков твердо осознавал, кто и за что его собирается убить . Вот только... Почему же он в полицию не пошел?

- Так ты же сам объяснял - боялся, что засмеют, мол... Хотя... Мы бы все равно проверили. Смех смехом, а Шмаков - уважаемый человек...

Я призадумался.

- Да нет... Похоже, не только в этом дело. Возможно, что Шмаков боялся не ваших насмешек, а...

Игорь аж заерзал на стуле.

- Чего?

- Разоблачения. Допустим, он сам некоторое время назад совершил какое-либо... противоправное действие. И не хотел, чтобы правда выплыла наружу. А с частным детективом всегда полюбовно договориться можно. Как тебе версия?

Рушинский скривился в ухмылке.

- Бездоказательно. Одни предположения, Веня. Одни предположения...

В дверь кабинета постучали. На пороге появился молодой лейтенант-оперативник.

- Игорь Васильевич, наши умельцы пароль подобрали к ноутбуку убитого Шмакова.

- Так, и что там?

- Статьи там интересные. Про чиновников, и всё такое. Они вам на почту скинули, посмотрите.

- Хорошо, Илюш, спасибо. Свободен.

Оперативник ушел.

- Ну-с, что там у нас?..

Рушинский открыл свой лэптоп и на несколько минут погрузился в чтение.

- Общие слова..., - вздохнул он. - "Система прогнила и требует капитального ремонта. Но никто не хочет этого замечать. Как известно, любая структура стремится к сохранению самой себя и к разрастанию, и она, структура, пытается доказать всем свою нужность, свою необходимость...", - Игорь вздохнул. - Нет, это не может быть мотивом для убийства: никаких фамилий, никаких фактов.

- Разгадка - в этих игрушках, Игорь. Их не зря присылали Шмакову. Хотели ему о чем-то напомнить, намекнуть на что-то.

- На что?

- Да откуда я знаю! Но копать нужно именно в этом направлении! Я еще раз посоветуюсь с Гроссманом.

***

- Допустим, Веня, ты прав. И игрушки эти действительно имеют смысл... Как ты это докажешь?

- Да в том-то и дело, Михал Семеныч, что - никак!

Гроссман подошел к окну и распахнул ставни. В комнату ворвался свежий морозный воздух.

- Сколько лет уже живу на свете и всё никак не перестаю удивляться. Природа... Зима... Снег... И годы летят... И столетия... Как странно, и, вместе с тем, как логично все устроено.

- Это вы о чем, Михал Семеныч?

- Да я о системе... О чем же еще-то, Веня? Мне кажется, тебе нужно как следует изучить биографию этого твоего клиента, этого Шмакова. Киллеры случайных людей не убивают...

Через несколько дней

Игорь сиял как начищенный пятак.

- Ну что, тряханули мы этого рыночного торгаша, Вениамин. У которого тачку угнали.

- И?..

- Не поверишь - сознался!

- В чем - в убийстве?

Рушинский посмотрел на меня как на идиота.

- Нет, конечно. В том, что отдал машину под давлением.

- Под чьим давлением?

- Он не знает. Вечером, в темном переулке, на него налетели двое, мужик и баба. Приперли к стене, угрожали оружием - то ли заточкой, то ли еще чем...

- Штыком, - подсказал я.

- Ну... Наверное. Так вот, налетели и вежливо так "попросили" ключи от его "Жигуленка". Сказали, что заяву об угоне он подать может, но не раньше, чем в половине четвертого следующего дня. В противном же случае... Они, вроде, о дочке его говорили - знают, мол, в какую школу она ходит, и так далее. Ну, он и... Испугался. Тем более, что рыльце у него в пуху - на его рыночной точке нелегалы работают, его дальние родственники.

- Он их запомнил, этих угрожавших?

- Почти нет. Темно было. Вроде без акцента говорили. Парень высокий, девка пониже... Лица, говорит, злые были...

- О да! По этой примете полгорода сразу пересажать можно! - усмехнулся я. - Тут вот мне Михал Семеныч идею подкинул - проверить как следует биографию убитого Шмакова.

- Он что, считает - мы сами до этого не додумались? И вообще, Вень, напрасно ты делишься ходом расследования с кем ни попадя...

Я вспылил.

- Это ты про кого так - про Гроссмана?! Да он - ветеран правоохранительных органов, у него все стены почетными грамотами увешаны!

- Да ладно, не кипятись! Ты мне лучше вот что скажи - Шмаков твой как на тебя вышел?

- Я ж тебе говорил уже - по газетному объявлению!

- Глупо как-то, ты не находишь? Такой жизненно важный вопрос для него и - по объявлению... Ведь не за подружкой он тебя проследить просил!

- Мне, Игорь, это тоже приходило в голову. Но теперь у Павла Петровича уже ничего не спросишь.

Рушинский полез в ящик своего стола.

- Вот, кстати... Фотоальбом господина Шмакова. Один-единственный, в кладовке пылился. Ну там, всякие дедушки-бабушки, дяди-тети, как я понимаю. Поизучать не желаешь?

- С чего бы?

- Ну, я не знаю... Так, для очистки совести. Ведь, по мнению Гроссмана, разгадка убийства - в прошлом Шмакова, так?

Я взял альбом - не очень-то увесистый - и пообещал подробно просмотреть его дома. После чего мы с Игорем расстались. Я вернулся в свою контору - в конце концов, у меня были и другие клиенты, кроме покойного Шмакова.

Тут-то меня и ожидал сюрприз...

Когда я поднялся на второй этаж обшарпанного здания и отпер ключом двери своего небольшого офиса, за мною по лестнице поднялся человек - средних лет и весьма неприметной наружности. Он приподнял свою шляпу в знак приветствия.

- Простите... Это ведь вы - Вениамин Смирнов?

- Допустим. Чем обязан?

- Мы могли бы поговорить у вас в кабинете?

Я поколебался.

- Хорошо, проходите. Располагайтесь.

Незнакомец занял один из свободных стульев у стола. Я снял пальто и, бросив его на потертый кожаный топчан, сел напротив визитера.

- Моя фамилия - Сорокин. Виктор Эдуардович Сорокин. Я был дружен с покойным Павлом Петровичем Шмаковым. Он ведь обращался к вам за помощью?

- Да. А вы откуда об этом знаете?

- От него же самого, - ответил посетитель. - Павел звонил мне за день до... До трагедии.

- Можно спросить, о чем вы разговаривали?

- Я для того и пришел, чтобы вам рассказать... Он просил меня, если с ним что-то случится, прийти к вам.

- Так, интересно... Вы чаю хотите? На улице холодно, может, согреетесь?

- Благодарю, не откажусь.

Я встал и принялся священнодействовать с электрическим чайником и чашками.

- Что конкретно рассказал вам Павел Петрович?

Собеседник кашлянул в кулак.

- Ну, если быть точным... Он кого-то боялся. Кого-то, с кем он был знаком.

- Он называл имя?

- Имя? Э-э... Нет, что вы! Конечно, нет. Просто... Он был уверен, что если... Если вы не сумеете остановить того, кто ему угрожает, то сможете хотя бы отомстить...

- Он так и сказал?

- Да... Так он и сказал.

- Что-нибудь еще, Виктор Эдуардович?

Сорокин достал носовой платок и вытер вспотевший лоб, хотя в комнате вовсе не было жарко.

- Да нет, вроде бы. Я могу идти?

Я пожал плечами.

- Идите. С наступающим вас.

Сорокин встал, как-то по-старорежимному раскланялся и удалился, оставив меня в некотором замешательстве. Глянув на часы (до конца рабочего дня, который я сам же себе и назначил, оставалось еще время), я стал рисовать на листе бумаги схему. В центре расположил квадрат с надписью "Заказчик", протянул от него линию к квадрату "Шмаков" и, наконец, соединил отрезком квадраты "Заказчик" и "Исполнители".

Вопросы, вопросы, вопросы...

Всё ли рассказал мне невесть откуда взявшийся Сорокин? До конца ли откровенен был с моими коллегами торговец Мамедов? Почему киллеры использовали столь странное орудие убийства? И, наконец, что означали эти елочные игрушки, которые Шмаков получал каждый раз накануне новогоднего праздника?