«Агата Кристи» выходит в море

Пять лет назад Ника и Соня Войтановские вернулись в Петербург. Брат уехал на ПМЖ в Штаты, так что прежняя квартира снова поступила в Никино распоряжение. Теперь Ника была вдова: ее профессор умер от сердечного приступа, после того как в их белградский дом попала американская бомба. Петербург казался Войтановской спасением от пережитого кошмара. И все бы хорошо, но Нику не брали на работу по специальности. Дело в том, что она все эти годы не работала, очарование юности осталось в прошлом, и теперь, куда бы она ни пришла в поисках, ее встречали вопросами об опыте и образовании. С положением корреспондентки районной газеты, которую бесплатно раздавали прохожим у метро «Сенная», она мириться, конечно, не собиралась. Ника Войтановская мечтала открыть свою газету, свое дело. Но у нее не было для этого денег, или, как она сама говорила, округлив глаза: «Таких денег». Одно радовало — Сонька. И на гимнастику ее хватало, и на музыку, и на шахматы (первый юношеский разряд она получила еще в Югославии). И перемена мест-то на ней не сказалась: как была круглой отличницей, так и осталась…

№ 2

Иосиф Коган, по профессии — мастер бытовой техники, по складу характера — весельчак, душа любой компании, по возрасту — Карлсон, то есть мужчина в самом расцвете сил, по комплекции — тоже примерно Карлсон, в своей жизни терпеть не мог двух вещей. Во-первых, он не любил, когда у него спрашивали, почему он до сих пор здесь, когда вся семья его — и мама, и папа, и бывшая жена с двумя детьми, и бывшая теща, и тесть — там. Он отвечал любопытствующим, что ему здесь нравится, и тогда собеседники криво ухмылялись и подозревали, что друг Йося задержался в России по необходимости, проворачивает какую-то головокружительную финансовую операцию, дабы потом все-таки уехать на историческую родину не с дырявыми карманами. Почему они так думали — бог весть.

Во-вторых, он не любил незамужних женщин. Он не всегда их не любил, а только после того как развелся со своей женой, и незамужние барышни стали порхать, виться и реять на его жизненном горизонте, как птицы из знаменитого фильма Хичкока. Причем многих из них можно было назвать барышнями лишь соответственно статусу, но не возрасту. Было понятно, откуда они свалились на голову бедного Иосифа в таком количестве, но от понимания ему было не легче. Слухами земля полнится, а в городе Петербурге молва распространяется быстрее, нежели в иной деревне. Все близкие и дальние родственники, друзья, приятели, знакомые, клиенты мастера по ремонту бытовой техники, кажется, уже на следующий день после развода знали о постигшем Иосифа «несчастье», и как один, словно сговорившись, решили заняться устройством его дальнейшей судьбы. У каждого без исключения оказалась на примете «симпатичная» незамужняя особа, которая была бы не прочь отдать руку и сердце «солидному», «преуспевающему», «с реальной перспективой выезда на ПМЖ», как обычно писалось в брачных объявлениях, мужчине. Напрасно Иосиф убеждал друзей и родственников, что не торопится жениться во второй раз. Напрасно пытался втолковать, что не такой уж он и преуспевающий — все накопления испарились с отъездом семьи на обетованную землю. И никто, никто не верил Йосе, что он собирается жить, а придет час, и умирать в любимом городе, а не в каком-нибудь знойном неизвестном поселке на границе с Палестиной. Но ведь и с женой он развелся, и с остальными членами семьи почти поссорился именно по этой причине!

Он не знал, как избавиться от нашествия кандидаток в подруги жизни, которые одолевали его на собственной территории, как тараканы, худел, бледнел, терял аппетит и чувство юмора. В довершение всего свалилась на его голову еще одна проблема. Проблема была сродни предыдущим, однако со специфическим уклоном. Не растеряй Иосиф в последнее время изрядную часть своей ироничности, он бы здорово повеселился. Но сейчас ему было не до смеха. Однажды субботним майским утром почтальон доставил ему заказное письмо. Обратный адрес был питерским. Иосиф удивился и стал изучать конверт внимательнее. А потом его черные как смоль кустистые брови поползли вверх. Письмо ему пришло с телеканала «Невские берега». На месте строчки «От кого» стояла неразборчивая закоряка. «Чудеса, — подумал Иосиф. — Или слава о моем удивительном мастерстве в области ремонта пылесосов и стиральных машин достигла солидных фирм? Интересно, что такого могло сломаться на телевидении, если они не в силах обойтись без Йоси Когана?» Но высота его бровей на физиономии достигла предельной точки, когда он прочел послание до конца.

«Уважаемый Иосиф Моисеевич! — было написано на плотной мелованной бумаге с красивым логотипом телевизионного канала. — Редакция телеигр и реалити-шоу рассмотрела Вашу кандидатуру и приняла решение включить Вас в число участников игры «2 + 1». Убедительно просим Вас 26 мая сего года прибыть в офис канала «Невские берега» в 18 часов. При себе иметь российский паспорт, заграничный паспорт (при наличии), четыре фотографии 3x4, ГПС и ИНН. С уважением, редактор программ Мочалина Д.Ю., генеральный директор канала Калязин Ф.Б».

«Я сам охоч до всяких розыгрышей, — подумал Иосиф, пребывая в смешанных чувствах. — Но какой смысл в такой шутке? Допустим, приду я в офис «Невских берегов», принесу ГПС и ИНН. Ну, посмеются надо мной охранники у входной двери. Кому еще от моего прихода будет смешно? К тому же я вполне могу не пойти. Ибо абсолютно не мечтаю участвовать в телевизионных играх сомнительного пошиба. Если бы я не был уверен, что моя теща далеко отсюда, подумал бы, что письмо — ее рук творение. «2 + 1», ха! Да, юмор вполне в ее духе». Один — это, конечно, он, Йося. И приплюсуют его, согласно формуле, к каким-то двум, а к каким — они там уже сами решат, его не спросят. Сам будешь не рад.

Так и решил Иосиф, что это чья-то неудачная шутка, и успокоился. И, конечно, двадцать шестого мая отправился вовсе не на улицу Академика Павлова, как предписывалось в послании, а к себе на работу — в маленькую мастерскую, которая процветала благодаря тому, что там работает Иосиф Коган. Пробыл он там до половины десятого вечера, самозабвенно перебирая мотор старинного холодильника «Бирюса», домой пришел около одиннадцати и не успел поставить на плиту чайник, как телефон в прихожей затренькал требовательно и назойливо. По логике аппарат должен реагировать на жаждущих общения одинаково. Но телефон Иосифа нетерпеливых клиентов встречал раздраженно и недовольно, застенчивых поощрял, друзей приветствовал, «невест», захлебываясь и хрипя, отторгал. В одиннадцать вечера с Коганом собирался разговаривать наглый, настойчивый и не очень деликатный субъект. Можно было не поднимать трубку. Но вдруг это был заказ? От заказов Иосиф не отказывался вот уже сорок лет, с тех пор как ему, десятилетнему пацану, соседка принесла пахнущий паленой резиной электрический утюг первой экспериментальной партии завода «Электросила» в одной руке, и шоколадку «Аленка» — в другой. От шоколадки Иосиф тогда отказался, а назвал вполне реальную сумму вознаграждения в твердой рублевой валюте. С тех пор и пошло…

— Иосиф Моисеевич! — закричали в трубке после невнятного приветствия. — Почему вас не было на собеседовании? Вы заболели? Или не получили наше письмо? Время не терпит! Нам нужно срочно оформлять документы на круиз! Вы можете быть у нас завтра с утра?

Иосифу показалось, что голос говорившей удивительно похож на голос одной из претенденток на часть его жилплощади и личной жизни.

— Сара, это ты? — спросил он. — Прости, я хотел сказать — Саломея, это ты?

— Причем здесь Саломея? Я звоню в квартиру господина Когана? — Голос на другом конце провода налился свинцом. — Вы Иосиф Моисеевич?

— Се муа, то есть это я, — устало ответил Иосиф. — А вот вы не представились. Я пришел с работы и безумно хочу выпить крепкого чаю. Если у вас нет срочного заказа, то прошу перезвонить мне завтра.

— Какого заказа? — возмутилась дама в телефоне. — Вы получили наше письмо? Через десять дней начинается игра! А у нас еще документы…