Две девочки в голубом

«Энджи. Тощая, как прутик засохшей ветки, — презрительно подумал Лукас. — Ужасный цвет лица. И, как Клинт, всегда выглядит неопрятно в этой заношенной футболке и потертых джинсах».

Единственной ее добродетелью в глазах Лукаса было то, что она опытная няня. Пока не будет заплачен выкуп и близнецы не вернутся домой, ни с одним из них ничего не должно случиться. Но Лукас напомнил себе, что Энджи отличается еще кое-чем. Она жадная до денег. Мечтает жить на яхте в Карибском море.

Лукас поднес к губам стакан и почувствовал на языке мягкий вкус «Чивас Ригал». Сделал глоток, и по телу начало разливаться приятное тепло.

— Пока все идет по плану, — без выражения произнес он. — Поеду домой. У тебя при себе сотовый, который я тебе дал?

— Угу.

— Если позвонит босс, скажи, что в пять утра я встречаю клиента. А пока выключу мобильник. Надо немного поспать.

— Лукас, когда мне надо с ним встретиться?

— Встречаться не надо.

Лукас одним глотком допил остаток скотча и отодвинул стул. Из спальни доносилось пение Энджи:

— «Две сестрички, нас два брата, вас научимся любить…»

2

Скрип тормозов на дороге перед домом оповестил капитана риджфилдской полиции Роберта Мартинсона (Марти), что родители пропавших близнецов приехали домой.

Они позвонили в полицейский участок лишь через несколько минут после поступления вызова 911.

— Я Маргарет Фроли, — дрожащим от страха голосом говорила женщина. — Мы живем в доме десять по Олд-Вудс-роуд. Никак не можем дозвониться до нашей няни. Она не отвечает на домашний номер и на сотовый тоже. Она присматривает за нашими трехгодовалыми близнецами. Наверное, что-то случилось. Сейчас мы едем домой из города.

— Мы подъедем прямо сейчас и проверим, — пообещал Марти.

Поскольку родители ехали по скоростному шоссе и были, без сомнения, расстроены, он не видел проку в том, чтобы сообщить им, что действительно произошло нечто ужасное. Только что из дома десять по Олд-Вудс-роуд позвонил отец няни: «Моя дочь связана, и в рот ей вставлен кляп. Близнецы, за которыми она присматривала, пропали. В спальне записка с требованием выкупа».

Теперь, час спустя, территория вокруг дома и подъездная аллея были огорожены. Ожидали прибытия судебных экспертов. Марти хотелось, чтобы пресса не смогла пронюхать о похищении, но он знал, что его надежды не оправдаются. Уже сообщили, что родители няни рассказали всем в отделении неотложной помощи, куда привезли Триш, об исчезновении близнецов. В любой момент могли появиться репортеры. Сообщили в ФБР, и агенты уже направлялись к месту происшествия.

Марти пришлось взять себя в руки, когда распахнулась дверь кухни и стремительно вошли родители. Начиная с первого дня службы в полиции, когда ему было двадцать один, он приучил себя удерживать в памяти первое впечатление о людях, имеющих отношение к преступлению, будь то жертвы, правонарушители или свидетели. Позже он стал кратко записывать эти впечатления. В полицейских кругах он был известен как Обозреватель.

«Им тридцать с небольшим», — подумал он, когда к нему поспешно направились Маргарет и Стив Фроли. Красивая пара, оба в праздничной одежде. Каштановые волосы матери были распущены и доходили до плеч. Она была хрупкой, но сжатые руки казались сильными. Коротко постриженные ногти, покрытые бесцветным лаком. «Возможно, она хорошая спортсменка», — подумал Марти. Темно-синие глаза женщины, казавшиеся почти черными, напряженно смотрели на него.

Стив Фроли, отец, был высокого роста, около шести футов трех дюймов, с темно-русыми волосами и светло-голубыми глазами. Тесноватый смокинг плотно обтягивал широкие плечи и мощные предплечья.

«Не мешало бы купить новый», — подумал Марти.

— С нашими дочками что-то случилось? — с тревогой спросил Стив.

Марти наблюдал, как он обнимает жену за плечи, словно желая защитить ее от страшных вестей.

Едва ли можно было как-то смягчить известие о том, что их дети похищены, а на кровати оставлена записка с требованием выкупа в восемь миллионов долларов. Марти подумал, что выражение явного недоверия на лицах молодой четы казалось искренним. Он занес бы это в свой «журнал судебных дел», отметив знаком вопроса.

— Восемь миллионов долларов! Восемь миллионов долларов! Почему не восемьдесят? — сильно побледнев, вопрошал Стив Фроли. — Мы вкладывали в этот дом каждый цент. А сейчас у нас на счету около тысячи пятисот долларов, и это все.

— Есть ли у кого-то из вас богатые родственники? — спросил Марти.

Супруги Фроли разразились истерическим смехом. Потом Марти увидел, как Стив повернул жену лицом к себе. Они обнялись. Смех прервался, и резкий звук его сдержанных рыданий смешался с ее причитаниями:

— Хочу увидеть наших крошек. Где наши дети?

3

В одиннадцать часов зазвонил специальный сотовый. Клинт поднял трубку.

— Здравствуйте, сэр, — сказал он.

— Говорит Крысолов.

«Кем бы ни был этот мужик, он пытается изменить голос», — подумал Клинт. Он постарался переместиться в маленькой гостиной как можно дальше от звуков песенки, которую Энджи напевала близнецам. «Господи, дети спят, — в раздражении подумал он. — Заткнись».

— Что там за шум? — отрывисто спросил Крысолов.

— Моя девчонка поет детям, с которыми нянчится.

Клинт понимал, что таким образом сообщает Крысолову нужную тому информацию. Они с Лукасом сделали все как надо.

— Не могу дозвониться до Берта.

— Он просил передать вам, что в пять утра поедет за клиентом в аэропорт Кеннеди. Отправился домой поспать и отключил телефон. Надеюсь, что…

— Гарри, включи телевизор, — прервал его Крысолов. — Передают потрясающую историю о похищении детей. Перезвоню утром.

Клинт схватил пульт и включил телевизор. На экране показался дом на Олд-Вудс-роуд. Хотя уже стемнело, под светом висящего над крыльцом фонаря были видны облупившаяся краска и покосившиеся ставни. Желтая ленточка, огораживающая территорию от прессы и зевак, тянулась до самой дороги.

— Новые владельцы, Стивен и Маргарет Фроли, переехали по этому адресу всего несколько месяцев назад, — сообщил репортер. — Соседи ожидали, что дом будут сносить, а оказалось, чета Фроли намерена постепенно обновить существующую постройку. Сегодня днем несколько соседских детей были в гостях у близнецов, которым исполнилось три года. У нас есть фотография, снятая на дне рождения всего несколько часов назад.

Весь экран вдруг заполнился лицами совершенно одинаковых близнецов, которые смотрели широко открытыми от восторга глазами на праздничный торт. С каждой стороны торт был украшен тремя маленькими свечами, а в центре стояла свеча побольше.

— Соседка говорит, что центральная свеча — на вырост. Близняшки так похожи во всем, что, как пошутила их мама, незачем ставить вторую свечу на вырост.

Клинт переключил канал. Показывали другую фотографию близнецов — в синих бархатных платьицах. Они держались за руки.

— Клинт, взгляни, какие они милые. Настоящие красавицы, — напугав его, заговорила Энджи. — Даже во сне держатся за руки. Ну, разве не чудно?

Он не слышал, как она подошла сзади.

— Я всегда хотела ребенка, но мне сказали, что у меня не может быть детей, — продолжала она, обнимая его за шею и тычась носом ему в щеку.

— Знаю, милая, — терпеливо произнес он. Эту историю он уже слышал.

— Потом меня долго с тобой не было.

— Надо было лечь в ту специальную больницу, милая.

— Но теперь у нас будет много денег, и мы будем жить на яхте в Карибском море.

— Мы часто об этом говорим. Очень скоро наша мечта сбудется.

— У меня есть хорошая идея. Давай возьмем с собой этих малышек.

Клинт выключил телевизор и вскочил на ноги. Потом повернулся и схватил ее за руки.

— Энджи, зачем здесь эти дети?

Она взглянула на него и нервно сглотнула.

— Мы их похитили.

— Зачем?

— Чтобы у нас было много денег и мы могли жить на яхте.