Убийство по правилам дзен

«Абунай» — вдруг поняла я, прежде чем что-то тяжелое врезалось в мою машину. Опасность!

Я бросила телефон и схватилась за руль. А потом посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, как водитель маленького коммерческого грузовика машет мне рукой, показывая на узкое шоссе.

Как я умудрилась попасть в аварию в практически неподвижной пробке, осталось для меня загадкой. Видимо, я просто королева неудач. Починка «тойоты-виндом» обойдется в астрономическую сумму. Но самое плохое заключалось в том, что это была не моя машина.

Чувствуя себя ужасно, я смотрела на водителя грузовика в желтом комбинезоне и кепке. При других обстоятельствах я бы, наверное, улыбнулась.

Я вышла из машины, прекрасно понимая, что выгляжу неважно: наполовину японка, под тридцать, с короткой стрижкой, в коротких шортах и севшей после стирки футболке с надписью «Беркли». Я поторопилась навстречу водителю со своей японской лицензией и регистрацией машины Хью в руке.

Водитель грузовика тоже что-то нес. Маленькую бутылку минеральной воды, еще закупоренную. Он вежливо протянул ее мне. Я взяла бутылку, глядя на этикетку. «Всегда освежит вас, только попробуйте!» — гласила надпись. «Не сегодня», — подумала я, чувствуя, как футболка начинает прилипать к спине.

Вместе с водителем грузовика мы оценили убытки от аварии. Грузовик практически не пострадал, разве что на бампере отпечаталось немного краски с моей «тойоты». А вот задняя фара «тойоты» была разбита вдребезги.

Водитель осторожно подобрал осколки, завернул их в платок и протянул мне.

— Домо сумимасен десита.

Услышав это формальное мужское извинение, я вдруг вспомнила, что, по японским законам, любой корпоративный грузовик, ударивший другую машину, автоматически считается виновным.

— Я тоже прошу прощения, — растерянно пролепетала я, — я была расстроена.

— Это моя ошибка, — возразил водитель. — Только посмотрите, что я сделал с вашей прекрасной машиной.

Голос водителя дрогнул, и я поняла, что он очень волнуется из-за того, что попал в аварию на служебной машине. Я собралась было заверить его, что не собираюсь подавать иск, как он уже доставал из кармана бумажник.

— У вас точно не будет проблем на работе? — спросила я. — У вас содрана краска.

Он покачал головой.

— Это обычная амортизация, никто не обратит внимания. Но я должен возместить вам ущерб и никуда не уйду, пока не сделаю этого.

Я растерялась. Мне казалось, что мы оба пострадали, а тут... Я взяла деньги, даже не глядя на них и чувствуя себя виноватой.

— Если вы дадите мне свой адрес, — промямлила я, — я могу выслать вам копию счета и сдачу, если останется.

— Пожалуйста, не думайте об этом, — сказал он, запрыгивая в грузовик. Поскольку мы не обменялись именами и телефонами, он имел полное право считать, что инцидент исчерпан. А я попыталась справиться с чувством неловкости, села за руль и снова сосредоточилась на пробке.

Два часа спустя я уже приехала в Гиту. Я заранее связалась с магазином, о котором говорила госпожа Михори, и удостоверилась, что у них действительно есть тансу. Продавец антиквариата сообщил, что у них имеется только один тансу, недавно прибывший из Ягаты — города, славящегося работой по дереву, — и тансу этот очень похож на тот, какой я безуспешно до сих пор искала.

— Откуда вы его получили? — спросила я, боясь спугнуть удачу.

— Из надежных рук, — ответил продавец. — Пока что он у нас, но я советую вам поторопиться. Вчера приходила клиентка и просила придержать тансу для нее. Но она не вернулась, так что я решил выставить его на продажу.

Как известно, если сделать вид, что не слишком заинтересован, всегда можно договориться о скидке, что делает покупку еще более приятной. Но к сожалению, у меня не было времени играть в эти игры. Так что я сразу же поехала в Гиту, нашла магазин и припарковалась в неположенном месте прямо напротив него. Меня не слишком волновала стоянка, поскольку я знала, что нескольких минут вполне хватит для того, чтобы оценить тансу.

Впрочем, я не слишком надеялась на хороший результат. Магазин «Искусства Гиты» явно был рассчитан на туристов и сиял красным и золотым цветами, наподобие синтоистского храма. Первый этаж был забит массивными керамическими изделиями, занавесками и свадебными кимоно, в общем, разными псевдояпонскими штучками, явно изготовленными в Китае.

Нана Михори хотела, чтобы я приехала сюда. И я напоминала себе об этом, направляясь к прилавку, над которым крупными буквами было написано: «МЫ ГОВОРИМ ПО-АНГЛИЙСКИ! МЫ ПРИНИМАЕМ ДОЛЛАРЫ!».

— Нао Сакай работает наверху, — вежливо ответил на мой вопрос администратор. — Это прямо за отделом футболок и рядом с отделом марок.

Да, антиквариату тут явно не отдавали предпочтения. Однако, поднявшись наверх, я обнаружила, что отдел прекрасно оборудован и товаров в нем достаточно много. Я оглядела прекрасный кухонный тансу и несколько комодов поменьше.

Стройный мужчина с резкими чертами лица сидел, закинув ногу на ногу, на стуле и разговаривал с кем-то по телефону. Мельком взглянув на меня, он сказал:

— Если вы хотите купить футболку, то пройдите туда, ближе к окну.

— Меня зовут Рей Симура. Я звонила вам насчет тансу, — скрестив на груди руки и невозмутимо глядя на него сверху вниз, ответила я.

Сакай широко улыбнулся, явно оценивая меня заново.

— Симура-сан? — вежливо переспросил он. — Да. я оставил вам заказ. Пойдемте покажу, — мигом закончив разговор, сказал он.

Я прошла за ним в комнату, заставленную картонными коробками, декоративными изделиями и каким-то железным хламом.

Госпожа Михори точно описала мне то, что желает приобрести, так что я достала ее рисунок, чтобы поточнее сравнить его с тансу. Она искала исключительно касанэ — так называемый «невестин комод» — с двумя отделениями, по два ящика в каждом, и хотела, чтобы дерево было самого высшего качества и чтобы тансу украшали черепашки — традиционные символы удачи, которые часто изображал мастера с острова Садо в Ягате. Металл на тансу потемнел, но не настолько, чтобы изделие выглядело очень старым. По виду гвоздей с необычными шляпками можно было заключить, что они изготовлены в середине девятнадцатого столетия.

— Вы разбираетесь в мебели, — уважительно сказал господин Сакай, наблюдая, как внимательно я изучаю каждый ящик и гвоздь.

Ящики тоже оказались в прекрасном состоянии — никаких царапин или дефектов. В свое время, путешествуя по разным магазинам, я удивлялась, как плохо иногда сохраняются тансу внутри — их просто сжирают жуки. А эти пахнущие свежестью кедровые ящики были старыми, но прекрасно сохранившимися, что заставило меня вздохнуть свободнее.

— Вы полировали тансу? — спросила я.

— Конечно, нет! — воскликнул господин Сакай. — У меня маленький бизнес, так что я просто покупаю эти вещи и как можно быстрее их перепродаю.

На тансу не было цены. Но, будто услышав мой невысказанный вопрос, господин Сакай произнес:

— У пожилого хозяина тансу финансовые проблемы, так что он готов продать его по вполне умеренной цене — один миллион и пятьсот тысяч иен.

Он просил немногим больше двенадцати тысяч долларов, что было вполне нормально. Но, как говорится, поторговаться сам бог велел.

— Да-а, — протянула я, — а нельзя ли как-нибудь снизить цену? Это несколько превышает сумму, на которую я рассчитывала.

— Хм, вы ведь из Токио приехали? — задумался Сакай-сан, изучая меня, и я понадеялась, что место моего жительства не слишком скажется на цене. — Я могу включить в эту сумму стоимость доставки.

— Хорошо, — согласилась я, — только сначала мне надо позвонить матери.

Никто не обязан был знать, что я покупаю тансу для клиента, особенно сейчас, когда торговец включал доставку в основную стоимость. Он согласился подождать, и я побежала к машине. Молодой человек с выбритыми на макушке волосами в костюме из искусственного шелка цвета лайма стоял на улице, пристально рассматривая мою разбитую фару. Японцы всегда переживают за других, поэтому я улыбнулась ему и кивнула, показывая, что знаю о повреждении.